Страница 3 из 30
Ночью я слышала вой. Прямо у себя на этаже. Он не был похож на собачий или волчий. Тяжело объяснить это словами. Просто сразу понимаешь, что с ним что-то не так. Этот вой вибрирующий, более высокий и в нем нет чувств. Я боюсь его, он заставляет меня трястись.
Скрежет, что издавало странное создание, был похож на звук рвущегося металла. Все, что я могла сделать, это забиться в дальний угол квартиры и провести остаток ночи в обнимку с газовым ключом. Его я неожиданно нашла в кухонном столе. Раньше мне не требовалось какое-либо оружие, но теперь я пожалела, что не стала поднимать его еще в своем городе.
Что, черт возьми, творится в этом мегаполисе? Надо убираться подальше и поскорее. Главное запастись провиантом.
Днем всё так же глухо…
Запись 5.
То, что я испытывала к своим любимым и боль от их потери, почему-то притупились. Я спокойно могу прокручивать в голове их смерть. Уже не так больно, просто неприятное чувство внутри. Так влияет на меня одиночество?
Что ломает человека? Отчего люди ломаются? Отчего происходят эти изменения? От разочарований, или же от потерь, или боли? Кто то полностью атрофируется от общества, кто то становится жестокой машиной, кто то умирает, но ни один из них больше не испытывает ни сострадания, ни доброты к кому либо. Эти люди закрыты. Но, опять же, есть и пережившие все потери и лишения, не ожесточившиеся, оставшиеся в полку сердобольных и сопереживающих, помогающих, ставших сильнее. Отчего же так происходит? И кто на лучшей стороне? Хотя теперь это не имеет значения. Да, все люди были разными со своими страхами и мечтами. Странно осознавать, что…(запись обрывается)
Запись 6.
(строчки прыгают, буквы не ровные)
Это было…я видела…черт, я не знаю, что я видела. Попытаюсь все точно вспомнить, по порядку…
Я как обычно заперлась в квартире, перед сном сидела и писала здесь в тетради, как услышала странное вошканье на этаже. Естественно я схватилась за газовый ключ и, хотела было спрятаться в ванной, как вдруг услышала голоса. Человеческие. Эти люди бродили на этаже и о чем-то ожесточенно спорили. Отключив фонарь я подошла к самой входной двери и прислушалась. Вот они прошли мимо. И я уже могла сказать точно, что было их больше двух, и там была женщина.
Спустя где-то пять минут на этаже вновь раздался странный шум. Скрежет, какой обычно издают не смазанные петли при открытии старых железных дверей. Голоса резко стихли. Дальше раздался тот самый, леденящий кровь, вой. Здесь же на этаже. Дверь кто-то начал судорожно взламывать и я испугалась.
А что, если эти люди вовсе не настроены на дружескую беседу? Вдруг им не нужен еще один претендент на халявную еду из супермаркетов?
Теперь я конечно так не думаю, но тогда меня ошарашила эта неожиданная мысль. У них было оружие, а у меня только чертов газовый ключ, которым, я даже ударить то, наверное не смогла бы.
Снова этот вибрирующий вой, совсем близко и те, кто взламывал мою дверь побежали.
Началась беспорядочная пальба, но не это привело меня в ужас, а то, что я услышала в перерывах между выстрелами. Тяжелые, словно удары, шаги. От них содрогались стены, будто слон бежал по коридору. Вместе с ними лязгающие звуки, словно когти на лапах странного существа были из железа и задевали пол. Это «что-то» промчалось мимо дверей и послышались крики. Женщина орала, что у неё кончились патроны, а двое мужчин начали ругаться друг на друга. Чем я могла помочь бедолагам? И что это за странное существо на них напало?
И самая большая глупость, совершенная мной, за все время после Конца это то, что я открыла дверь. В коридоре было темно, но он оказался наполнен страшными звуками. Я оказалась снаружи как раз во время затишья стрельбы, огромная тень практически полностью загораживала мне обзор, она молниеносно кинулась на кого-то и я услышала женский крик полный боли, а затем мужские и все вновь утонуло в звуках пальбы. Я включила фонарь, чтобы лучше разобраться в ситуации. Люди заметили меня, равно как и непонятное нечто. В небольшой кружок света попала огромная голова с зеленоватыми пластинами между массивных, крючкообразных рогов, что спускались вниз, как бы прикрывая морду. Все от рогов до челюсти было покрыто толстой светлой щетиной. Монстр раззявил окровавленную пасть и из нее вырвался страшный вой, от которого у меня заложило уши. Вместе с воем я увидела острые мелкие зубы как у акулы в несколько рядов.
Один человек накинулся сверху на страшное создание и попытался прострелить его бронированную черепушку. Зверь взвыл и вышел из ореола света. Второй мужчина побежал в мою сторону и затолкнул внутрь квартиры, прорычав, чтоб не вылезала.
Затем я вновь услышала, как взвыл монстр и тяжелый удар о пол.
Спустя несколько минут в мою квартиру ввалились двое мужчин. Оба в длинных темных плащах.
Мы еще долго слышали вой и скрежет челюстей тех странных чудовищ.
Сейчас уже проступают первые лучи солнца. Мы больше не смыкали глаз. Он представился Дмитрием. Его брат серьезно ранен и мы оба уверены, что до вечера он не протянет. Он зовет брата Станиславом, а ту женщину, что погибла Авелиной. Она была женой раненого Станислава. Больше он со мной не разговаривал. Дмитрий всю ночь просидел рядом с братом и они о чем-то тихо разговаривали. Теперь его брат затих, он больше не может произносить слова. Дмитрий странно смотрит на меня. И от этого мне страшно.
Запись 7.
Пару часов назад, когда солнце было в зените и нещадно пекло даже сквозь закрытые шторы, скончался Станислав. Перед смертью его сильно лихорадило, и он пребывал в горячем бреду. Жаль, воды у нас не было, чтобы хоть как-то облегчить его страдания. Он побледнел, щеки впали, а под глазами образовались огромные синяки. Его то знобило, то кидало в жар. Он покрывался потом и все кричал, слепо шаря вокруг руками в поисках жены. Станислав вцепился в брата и умолял сберечь Авелину. Дмитрий ничего не говорил, просто сильно стиснув челюсти, ловил последние минуты жизни родного брата. Мне было тяжело смотреть на это, но я была рядом и прикладывала к лбу умирающего свою ледяную ладонь – единственная польза от меня в этой ситуации. После того, как Станислав израсходовал свои последние силы, он мог только слабо сипеть на ухо Дмитрию. Лицо у того лишь ожесточилось. Брат схватил его за руку и протяжно застонал, затем последовал долгий выдох. Последний. И все кончилось.