Страница 6 из 16
«Борись».
Вернулся мой слух. Где-то издалека я слышал отчаянный крик Блэр. Она звала на помощь, но никто не смог бы спасти ее от меня.
– Моя!
Затем черная пелена плавно отступила, и я увидел испуганное лицо ведьмы. Мой зверь ликовал, даже несмотря на адскую боль. Ему удалось заставить ее бояться. А значит, уважать.
«Теперь принуди ее слушать тебя»
– Колтон!
Я отреагировал на знакомый голос и увидел в дверях Тарин. Сестра смотрела на меня полными слез глазами, сжимая руки в кулаки. Другого рода боль пронзила самое сердце, и зверь отчаянно взвыл.
– Скажи ему отвалить, – прохрипела Блэр.
– Отпусти ее! – заорала Тарин. Она никогда не поднимала на меня голос. Но не это убивало меня, а разочарование и неверие в ее взгляде.
«Только не ты», – говорили ее глаза.
Зверь жалобно заскулил и отступил. Уже обращаясь, я осознал, что душил Блэр. Резко отполз от нее, и только тогда ведьма прекратила мою пытку.
– Ты, – процедила она, потирая свою шею. – Идиот!
Я не смотрел на нее, боялся сорваться вновь. Мой взгляд был прикован к мокрым глазам сестры.
– Никогда не делай так снова, мишка. Просто смирись, что я тебе не по зубам.
Боковым зрением заметил, что Блэр встала и направилась к Тарин. Я осмелился на нее взглянуть у двери. Посиневшая шея, царапины на бедрах, разорванный костюмчик.
– Идем, Рин-Рин, – произнесла ведьма и, схватив сестру под локоть, похромала в коридор.
Я навредил своей паре.
«Она заслужила это».
Разочаровал сестру.
«Простит. Ведьма – моя проблема. Только моя. Моя».
Блэр
«А оборотень силен».
– Заткнись!
«Он ничуть ее не испугался! Надо же».
«Я высасывал его жизнь и чувствовал, что он был готов отдать все. Глупец!»
«Не злите Блэр. Не волнуйся, милая, мы купим тебе новый костюм».
– Просто заткнитесь!
Они убивали меня. Медленно, но верно. Эта мысль редко приходила, но именно в такие моменты я чувствовала себя настоящей, той маленькой наивной ведьмой, которую одной зимней ночью отыскал на улицах Парижа Клодий. Чтоб ему провалиться в ад! Мне было шестнадцать, мой дар только проявился, но я уже знала, как жить на полную катушку.
«О, не-е-е-т».
«Что? Опять?!»
«У Блэр снова припадок».
– Я вас ненавижу, – завизжала я. – Что вы со мной сделали?
Мечась по комнате, я вцепилась в волосы и попыталась вырвать их. Но голоса не исчезали. Ударилась затылком о стену, но они лишь наорали на меня. Мне нужно было избавиться от этого вируса. Они влезли в мою голову и руководили, как марионеткой.
– Я не могу. Не могу больше, – взвыла я, не в силах удержать слез отчаяния. Я оказалась запертой с ними в одном теле, словно заключенная, на долгие столетия.
«Милая, просто успокойся. Давай пройдемся по магазинам, а? Потратим кучу денег. Это очень помогает избавиться от стресса!»
«Возьми себя в руки, Блэр».
«Ты обязана выполнить важную миссию. Ты нужна этому миру, как сердце человеку».
«Дыши, Блэр».
Шесть голосов задышали в унисон, а я расхохоталась. Абсурд! До чего же моя жизнь превратилась в абсурд. Я смеялась до тех пор, пока хохот не перетек в рыдания.
«Моя милая, бедная девочка. Поплачь, полегчает».
«Это все оборотень. Он плохо на нее влияет».
«Не плохо. Она просто испугалась. Он в самом деле был готов отдать свою жизнь».
– Как же я вас ненавижу, – прошептала я, задыхаясь от всхлипов.
«Тебе нужен Клод», – прозвучал один единственный шепот.
Я знала это. Ненавидела себя за слабость, ведь пообещала больше никогда к нему не возвращаться. Но только он был самым быстрым источником для пополнения моих ресурсов. Мощнее бури, полной луны, приливов и отливов, вулканических извержений и смертей моих жертв вместе взятых.
Клодий открыл меня Первозданной. Уничтожил. И с тех пор я все пытаюсь дорасти до его уровня, чтобы в конце выиграть игру. Да только бегаю к нему каждые пять лет, словно наркоманка за дозой.
«Он не уничтожил тебя, милая, а наставил на путь истинный».
«Подумай, где бы ты была сейчас, если бы не мы?»
«Тарин».
В мою комнату постучали, и я быстро утерла слезы. Никто и никогда их не увидит.
«Одну секунду, сейчас я тебя прихорошу. Вот! Опухлостей нет».
– Плевать, – заворчала я. – Входи, Рин-Рин.
Сломанная кукла Вудворда сначала просунула голову, огляделась и только потом зашла вся.
– Чего тебе? – спросила я.
«Она хочет спросить, как ты».
«И еще убедиться, что ей все причудилось, а ее брат по-прежнему отличный парень. Она его любит».
«Ты можешь быть с ней повежливее? Девочка столько пережила. Вы могли бы подружиться. Покажи ей свои последние покупки!»
Я зарычала и снова вцепилась в волосы.
Тарин тут же оказалась рядом со мной на полу.
– Ты в порядке? – робко спросила она.
Я покачала головой и снова рассмеялась.
– Нет! Конечно же, нет!
– Я… Я хочу извиниться за Колтона. Мне до сих пор не верится, что…
– Правда? – издевательски спросила я. Быть милой не хотелось даже в малейшей мере. – Ты понятия не имела, каким он стал, да?
«Хорошо! Дожми ее!»
– Даже чуточку, Рин-Рин? Думала, только ты бедная-несчастная жертва психопата, да? Только тебе причиняли боль, ломали и унижали. Тебе себя жалко? Меня? А своего брата тебе не жаль? Что так? Его зверь превратился в больного монстра. Такого же, как у Вудворда. Ты задавалась вопросом – почему? Куда же делся твой братишка? Тот хороший парень, а?
Я ткнула пальцем в ее грудь, где вторичное зрение показывало огромное черное пятно.
– Может быть, он все еще там?
– Я не понимаю, что ты говоришь, – прошептала кукла, едва сдерживая слезы.
«Все она понимает».
– Все ты понимаешь! Жизнь подкинула тебе раскаленных камней под ноги, но вместо того, чтобы сплясать ламбаду, ты просто стоишь и позволяешь своим ступням гореть.
«Красиво сказано, Блэр!»
– И тебе так безумно жаль себя, да? Так вот что, детка. – Я приподняла ее голову за подбородок и посмотрела прямо в глаза. – Твоя сраная жалость мне не нужна. Я в отличие от тебя предпочитаю плясать.
Отстранившись, открыла для Тарин третий глаз.
«Боли поубавилось. О, теперь она злится».
– Вижу, – заворчала я. – Проваливай, Рин-Рин. У тебя, наверное, весь ежедневник заполнен важными делами.
Сцепив челюсти, девушка поднялась и молча поплелась к двери.
«Ты все отлично спланировала. Ей нужна была встряска, чтобы отпустить прошлое».
«Вот и медведю помогли. Как думаете, теперь он отстанет?»
«Я все же предпочитаю шопотерапию. Это было жестоко. Она ведь никогда не поймет, что Блэр помогла».
«О, заткнись, Мэрилин, они все считают ее ненормальной, что бы она ни делала».
«Сам заткнись, Бестиал. У тебя просто никогда не было друзей».