Страница 1 из 6

Кошки Дремучего леса

де Линт Чарльз

Чарльз де Линт

Charles de Lint, Charles Vess

THE CATS OF TANGLEWOOD FOREST

This edition published by arrangement with Little, Brown and Company, New York, New York, USA

Издательство АЗБУКА®

Посвящается моим любимым девчонкам – Мэри-Энн и Кларе

Мисо (я скучаю, дружище) и Джун, которая первой разглядела среди деревьев кошачий круг

И Джо Монти, который решил, что идея насчет длинной истории хороша.

Глава первая

Кошмарная, ужасная змея

Когда-то был на свете лес, где водились самые разные деревья – бук, ель, дуб, береза, орешник. Лес этот называли Дремучим. Начинался он у края пастбища да так и тянулся через холмы то вверх, то вниз по склонам – казалось, нет ему ни конца ни края. Где-то в лесу пряталось несколько брошенных домишек, давно заполоненных травой. А в самой глубине на тайной поляне стоял бук – такой старый, что лишь холмы могли припомнить те времена, когда он был юным деревцем.

Холмы высились вокруг этого старца. До самых вершин их склоны были густо покрыты кущами рододендрона и разного кустарника, а ветви росших там деревьев тянулись прямо к звездам. У подножия холмов по узкой темной лощине вился ручей. Иногда он становился совсем тоненьким, порой разливался пошире, а случалось, прыгал вниз по острым камням и гладким уступам.

В тихий безветренный день голос ручья разносился далеко, до самой поляны. Там, под кроной старого бука, собирались кошки – чтобы погрезить и пригрезиться. Черные кошки и пестрые, белые и рыжие. Иногда они немножко сплетничали или рассказывали байки о коте Папашке, известном пройдохе, но чаще просто дремали, расположившись вокруг толстого ствола, а старый бук осенял их своими ветвями. Кто-нибудь мог вспомнить историю о древнем и могущественном Прародителе Кошек, и тогда даже в погожий солнечный денек у внимавших стыла кровь в жилах и они принимались беспокойно вылизываться.

Но в тот день место под старым буком занял кое-кто другой. Спрятавшись в высокой траве, меж корней крепко спало долговязое лохматое существо, больше всего похожее на девочку-сироту.

Собственно, это и была девочка-сирота. Звали ее Лилиан Киндред[1].

Вообще-то, спать под деревом она не собиралась – она же не кошка. Правда, кошку Лилиан чем-то очень напоминала. Точно так же бродила по лесу, бегала за белками и кроликами – и, между прочим, бегала довольно быстро. Уж насколько позволяли ей тощие ноги. А еще Лилиан была не прочь влезть на дерево, словно опоссум, и вздремнуть на солнышке, если, конечно, выпадала такая возможность. А выпадала она нередко.

Тем утром девочка выслеживала фейри. Она спустилась по течению ручья туда, где тот разливался. Перебраться на другой берег в этом месте можно было только по камням, что торчали из воды там и тут, образуя извилистый мостик.

– Фейри никогда не пойдут по воде, – наставляла ее повитуха Харлин Уэлч. – Зато камни они любят. Ты подкрадись поближе, только не шуми. Сама увидишь: на камнях их полным-полно, так и блестят крылышками, что твои стрекозы.

Вот именно – стрекозы. В этих-то недостатка не было, а фейри, как назло, куда-то запропастились. И так всегда: сколько Лилиан ни искала, все без толку. Хотя она могла поклясться, что чувствует их присутствие, как будто вокруг снуют туда-сюда крошечные пчелки. Иногда в воздухе явственно слышалось гудение невидимых крылышек, но сколько ни пыталась девочка застать фейри врасплох, они каждый раз как сквозь землю проваливались.

Лилиан жила вместе с тетушкой. Домик их, затерянный в холмах, стоял на склоне, как раз посередине между яблоневым садом и ручьем. И никого на мили вокруг. Казалось бы, лучше местечка для фейри не придумаешь – если, конечно, старики не сочиняют. Но сколько ни бродила Лилиан по лесу, сколько ни натыкалась она на круги фейри[2] – ничего не помогало. Маленький народ упорно не желал показываться.

– Довольно тревожить духов, – частенько повторяла тетушка. – Мы как пришли сюда, так и уйдем, а они жили здесь до нас и будут жить после. Оставь их наконец в покое.

– Но почему?

– Да потому что им не очень-то нравится, когда всякие рыжие пигалицы суют нос в их кашу. Если дело касается духов, лучше посторонись и не мешай им. А то еще накличешь неизвестно что.

Легко сказать – не мешай.

– Я никого не хочу побеспокоить, – объясняла Лилиан самой старой яблоне в саду; лежа на земле, она обращалась к листве у себя над головой. – Я бы поздоровалась, только и всего.

Но как, скажите на милость, поздороваться с тем, кого не видишь?

Однажды днем Лилиан с тетушкой трудились на кукурузном поле. Тетушка мотыгой выкорчевывала сорняки, а Лилиан шла следом и собирала их в корзину. Тетушка по обыкновению мурлыкала под нос какую-то старую ковбойскую мелодию. Может, «Вставай, Джон!», а может, «Малютка и ужасная змея».

– Я не сделаю фейри ничего дурного, – убеждала тетушку Лилиан. – Мне бы только взглянуть на них. Разве это плохо?

Тетушка разогнулась и оперлась на мотыгу.

– Может, и не плохо, – глубокомысленно изрекла она. – А может, и плохо. Только, я считаю, сами духи тебе об этом скажут. Мне-то известно лишь то, что говорил папуля, а он велел остерегаться духов. С его слов, если они тебя заметят, может статься, ты им понравишься. А может, и нет. Они, эти духи, вроде диких кошек.

– А я люблю кошек.

– Понятное дело, – кивнула тетушка. – Они тебя тоже любят. Кто ж еще нальет им поутру миску молока нашей Аннабель? Я-то не против – пусть приходят. С мышами мороки поменьше. Но запомни: с дикой кошкой нужно быть настороже. Сегодня она к тебе ласкается, и живете вы душа в душу, а назавтра эта зверюга вцепится в руку. И поди пойми, какая муха ее укусила. С ними никогда не угадаешь. Вот и с духами точно так же, говорю тебе, деточка. Таким, как мы с тобой, духов не понять.

– А может, фейри полюбят меня? Ну, так же как кошки.

Тетушка улыбнулась и снова склонилась над грядкой.

– Мне доводилось слышать, что духи с кошками вроде как родня. Возьми хоть белку и крысу – обе ведь грызуны, вот и здесь так же. Папуля рассказывал, будто в глухом лесу все создания носят в себе чуть-чуть магии, но больше всех кошки. Спроси священника, уж он-то подтвердит. В кошке живет черт, вот что он скажет.

Лилиан стряхнула комья земли с сорняков и запихнула пучок в корзину. Здорово, когда тетушка вот так рассказывает про фейри, а то чаще пытается вдолбить что-нибудь про хозяйство или про ферму.

– А ты видела духов? – спросила Лилиан.

Тетушка снова улыбнулась:

– Поживешь в этих холмах подольше, чего только не насмотришься. Твой дядя Улисс, бывало, дразнил меня так, что я злилась не на шутку. Но я ведь правду говорила: однажды я видела Папашку у кромки поля. Он вышагивал на задних лапах, обутый в черные сапожки, совсем как крошечный джентльмен, а на плече нес палку с котомкой. А за ним – целая ватага кошек, каких там только не было.

Фамилия Лилиан не такая уж редкая, но в то же время не совсем обычная. Слово «киндред» (kindred) в переводе означает «связанный кровным родством». А чтобы понять, с кем и как связана родством Лилиан, нужно дочитать книгу до конца! (Здесь и далее примеч. перев.)

Круги фейри – это круги, образованные грибами (чаще всего какими-нибудь гадкими и несъедобными, например поганками). Считается, что в таких местах фейри водят хороводы, а потому люди обычно держатся от этих кругов подальше. Если, конечно, не хотят свести знакомство с фейри.