Испытание

Мобы здесь точно масштабируемые, потому что никого выше четвертого уровня я не встречаю. По земле стайками носятся ежики-осьминоги кирпи, прячась за стволами неземных деревьев, поплевывают жгучим ядом мелкие крекники – слепни с длинным хоботком, изредка попадаются свистаки – хомячки-переростки мне по пояс.

Конвейерного фарма не получается, мне приходится выманивать их по одному-два и при каждом бое терпеть боль. Она становится привычной, как привычной становится и то, что боль быстро проходит, а раны скоро заживают. Не выпадает приличного лута, и даже ресурсы, в основном, попадаются в виде крохотных кристаллов сущности – по единице-две. Выражение «в час по чайной ложке» теперь у меня ассоциируется не только с медленным интернетом.

Через три часа я выдыхаюсь. Не сколько даже физически – усталости здесь нет, – сколько морально. Таймер до развоплощения тикает, а я набрал только сорок шесть единиц ресурсов сущности.

Добивает меня погоня за одним недобитым свистаком. Я долго его пинаю, уклоняясь от его атак шипастым гребнем с разгону, предварительно положив двух его сотоварищей уровнем ниже. Сам он четвертого уровня, и с него я рассчитываю получить не меньше четырех единиц ресов. В очередной раз уклонившись от его атаки, успеваю долбануть его дубинкой по заднице, придав ему дополнительный разгон и оставив всего шесть процентов жизни.

Мысленно праздную победу, но этот недостойный сын своего племени дает деру, унося в клюве мои законные ресы. Подранок фонтанирует оранжевой кровью, но умирать не собирается, только визжит, призывая на помощь. В ярости бегу за ним.

В погоне не замечаю, как бездарно влетаю в гнездо сарасуров, тех самых шипастых тараканов, что я впервые встретил в овраге. Лесные сарасуры оказываются много боевитее своих пещерных родственников – атакуют одновременно со всех сторон, кусая, отрывают куски плоти и колются шипами на хитиновой спине. Очки здоровья сливаются так бодро, что я оказываюсь в трех секундах от последней смерти и полного развоплощения.

Меня спасает, что я с дубиной – с голыми руками просто не смог бы их расшвырять, чтобы сбежать. Несколько панических размашистых ударов из стороны в сторону расчищают мне путь, дубина ломается пополам, и я позорно сбегаю, отшвырнув обломки. Бегу в безопасную зону поближе к белому камню – центру гексагона.

Мне нужно подлечиться, морально «отдышаться» и с новыми силами продолжить фарм. Из головы не уходит мысль о тех четырех единицах ресурсов сущности, что унес этот проклятый дезертир-свистак. С ними у меня стало бы ровно полсотни, половина от того, что нужно, чтобы активировать командный центр.

В таком покоцанном и деморализованном состоянии я почти добираюсь до камня. Метров за двадцать до него, на опушке леса, я пригибаюсь и далее крадусь через колючий и жгучий кустарник, опасаясь встречи с Картером. Присмотревшись, никого не вижу, но на всякий случай и дальше ползу.

– Треск! – в полуметре от моей головы в землю вонзается электрический разряд.

Что за черт? Пытаюсь понять, что это было, разглядывая обуглившийся след разряда размером с кулак.

– Хей, ко си ти? Кто ты? – слышу звонкий девичий голос за спиной. – От кого прячешься?

Говорит она не по-русски, но я её понимаю. Язык очень похож на один из славянских. Обреченно встаю, готовясь дать последний бой, оборачиваюсь и понимаю – все, приехали. Поезд дальше не идет, просьба освободить вагон. Из-за дерева выглядывает высокая девушка в окружении десятка ощетинившихся и глухо рычащих волков. Компанию им составляет трехметровый бурый медведь, вставший на дыбы. Его рев разносится по лесу, распугивая мелкую живность.

Танк, милишники и, я так понимаю, девушка-маг.

Йована, человек

Уровень 2.

Девушка одета в базовый комплект экипировки – почти такой же, как мой. Функциональный, надёжный, без броне-юбок и броне-лифчиков. В её руке потрескивает разрядами жезл с синим набалдашником. Значит, она – не маг, а просто полутала такое оружие – генератор электрических разрядов. Выглядит грозно, но ее всего лишь второй уровень говорит о том, что урон этого жезла в пределах допустимого. Думаю, не выше, чем у моего силового кастета. Вернее, бывшего моего кастета.

– Привет! Я – Фил!

– Русский? – улыбается она. – Я – Йована. Сербка.

Она уверенно, но, не проявляя агрессии, подходит и тянет руку. Жму.

– Что с тобой? – озабоченно спрашивает она.

– Убили, – как можно равнодушнее отвечаю я. – Все потерял. Собираю ресурсы.

– Убили? – ее глаза расширяются. – И ты снова ожил? Как это случилось?

Не вдаваясь в подробности, рассказываю ей о встречах с Картером. Предупреждаю, что он и к ней может нагрянуть, потому что она – вторая из четырех его ближайших соседей. Первым был я, но мой гексагон он уже захватил.

– В общем, будь с ним осторожна.

– А откуда он? – зябко подернув плечами, спрашивает Йована.

– Американец.

– Понятно… – она задумывается. – Значит, тебе нужен гексагон?

– Очень. Иначе – всё.

– Мне он тоже нужен. Путь к трем верхним по карте у меня перекрыт каньоном, мне не перебраться. На востоке уже занято кем-то, я не решилась сунуться – решила как можно больше прокачать моих зверей, – она гладит одного из волков по ткнувшейся ей в бок лобастой голове. – Но драться с тобой я не хочу.

– А что так?

– Не хочу и все! – она топает ногой, хмыкает и меняет тему. – Я там теннисом занимаюсь. С пяти лет. Получалось так себе, больше денег на переезды-разъезды по турнирам уходило, чем заработала.

– А потом получила интерфейс?

– Что? А, да. У меня появилось сцепление. Я это так назвала – сцепление с вселенским инфополем. И я за три месяца добилась больших успехов в тренировках, чем за всю жизнь, сцепление как-то ускоряло мое развитие. Я почти вошла в сотню лучших, но меня призвали сюда. Они называли это выем.

– Они?

– Да, трое кураторов, – Йована поднимает голову, вглядывается в небо, почти скрытое разлапистыми ветвями деревьев и запускает туда разряд. – Не попала.

– В кого целилась?

– Да летают там тварюшки страшные. Высматривают. Если не сбить, через время появляется чудовище…

Она сказала «чудовиште», и в этой похожести слов я улавливаю ее колебания по поводу гексагона, где мы находимся, и связь с нежеланием драться со мной.

– Я – спортсменка, Фил. Ты не в форме, и ты – безоружен.

– И?

– Сделаем так. Мне все равно не хватает ресурсов, чтобы захватить этот гексагон. Тебе, как я понимаю, тоже. Кто первый нафармит, тот и активирует. Договоримся, что опоздавший не мешает?

– Не вопрос, Йована. Спасибо.

– Не за что. Чтобы было справедливее, возьми это, – она протягивает мне нож, такой же, как тот, что был у меня – из базового комплекта экипировки. – Прости, больше ничем не могу поделиться. Удачи, Фил!

Она оставляет меня и уходит в лес, направив перед собой громадную тушу медведя.

А я думаю, как бы я поступил на ее месте?

С ножом у меня получается быстрее. Наступают сумерки, когда я спешу к белому камню, набив сто с небольшим единиц ресурсов сущности. «Хвостик» получился случайно – было девяносто девять, когда я вальнул сразу пак крекников и собрал с них десяток единиц.

Бегу изо всех сил, чтобы успеть. Если Йована уже заняла гексагон – а знать я этого не могу, потому что не покидал его границ – то мне полный звездец. До наступления ночи найти и добраться до другого нейтрального гексагона я не успею. А ночи здесь буйные. Проглотят – и не замечу.

Пережить ночь вне убежища не представляется возможным. Шесть местных ночных часов не пережить ни в норке – сгрызут сарасуры, они здесь по всем щелям прячутся, и не переждать на дереве – видел я там и зубастых треххвостых с жалом на конце «белок» и покрытых слизью ярко-раскрашенных плоских змей. Змеи сливались с корой деревьев, маскируясь, но в момент атаки расцветали гипнотизирующими цветными переливами.