TRP

— Дэйл, мы уходим! — опять услышал он. Дэйл выбежал в коридор, понёсся к Рэндэлу.

В это время одновременно с двух сторон из-за углов показались спецназовцы. Произошла короткая перестрелка. Дэйла, оказавшегося между двух огней чудом не задели, упал один спецназовец, подстреленный Рэндэлом из АКМ. Рядом с протом, не сделав ни одного выстрела, ещё раньше был убит первый парень из РипП. Потом снова наступила тишина.

— Дело дрянь… — тихо сказал под нос Рэндэл, и, не дожидаясь Дэйла, быстро прыгнул через дыру в подвал. Можно было бы услышать грохот, с которым он ударился об пол, но всё заглушил взрыв. Граната взорвалась посреди комнаты. Поднялся дым, пыль, сыпалась штукатурка.

Рэндэл больше не думал о Дэйле, он побежал догонять остальных (они пошли почти сразу за Чипом). В подвале было абсолютно темно и стало не слышно ни одного звука снаружи. Рэндэл догонял остальных только по запаху. Бежал он быстро как мог, зная, что они тоже бегут на всей скорости. Подвал по размерам оказался вдвое больше самого здания и Рэндэл с трудом нашёл в нём небольшую дверку, ведущую к городской канализации. Там, пробежав пятьсот метров и несколько поворотов, он впереди увидел свет, который шёл сверху, из канализационного стока, находившегося с краю проезжей части. Все его ждали под люком.

— А Дэйл? — сразу же спросил Дэвид, — он так и не отозвался?

Рэндэл отрицательно покачал головой, потом сказал:

— Бежать дальше нельзя, нужно вылезать наверх. В городе будет полегче. Придумать бы что-то… — Он показал на крышку люка в пяти метрах над головой. — Чип, попробуй залезть мне на плечи.

Рэндэл присел и сверху на него забрался Чип, а на Чипа — Дэвид. Люк давно не открывали и он немного заржавел, но после небольшой возни его удалось буквально выбить из ржавчины. Тогда уже Дэвид вылез наружу, и за ним по получившейся лестнице выбрался второй парень из РипП, потом они вдвоём подали руку Чипу и тот тоже оказался на улице.

— А что с ним делать? — Дэвид показал на Рэндэла, — он же так внизу и останется.

На улице было много людей, совсем рядом ездили машины. Многие останавливались и наблюдали за странной кампанией, вылезшей из люка. И все их боялись, переходили на другую сторону дороги. Страхом воспользовался Чип.

— Мужик, дай верёвку, хорошо, да? — он подошёл к стоящей рядом машине, внутри которой сидел какой-то хилый, на вид полный лох, мужик. Он перепугано смотрел на прота и уже собрался уехать. Он хотел было нажать газ, когда Чип засунул голову к нему в окно, но та же трусость помешала ему это сделать. — Мужик, выйди, поговорить надо.

Очкарик вышел и стал на безопасном расстоянии, ничего не делая.

— Верёвка есть, можешь дать, ты слышишь?

Тут он как бы опомнился и побежал рыться в багажнике, перерыл все вещи, а когда нашёл буксировочный трос, быстро поднёс его Чипу, даже споткнулся по дороге. Вид у него был виноватый, как будто это была его обязанность и он слишком долго искал, заставляя столько времени ждать.

— Вот, берите.

Чип кивнул головой и забросил верёвку в люк. Все трое взялись тянуть.

— Ну, я поехал, — сообщил очкарик, но ему никто даже не ответил. Он ещё раз подошёл к ним, и, не дождавшись ничего, сел в машину и уехал, чувствуя себя неправым и, почему-то, виноватым. Потом он долгое время вспоминал этот случай и представлял себе как должен был тогда поступить, причём всегда при таких воспоминаниях испытывал огромный стыд.

— Он куда, а трос? — Чип только развёл руками, смотря вслед уезжающей машине. — Так перепугался…

Вытащенный общими усилиями Рэндэл посмеялся со всеми, а потом сказал:

— Он мог бы помочь, у него неплохая тачка. Уверен, что после угона в полицию он заявил бы только через несколько дней, и то, если бы жена узнала.

— А куда теперь?

— Теперь? На родину, в тайгу!

Тётка из аэропорта донесла на Хэнка и всё получилось как-то очень быстро, само собой. Ей дали пять тысяч, записали куда надо и незамедлительно приняли меры. В то время, когда в Амстердаме дружно вытаскивали Рэндэла из люка, Хэнк подлетал к Америке, сидя в багажном отделе и мирно слушая плеер.

Если бы это был обычный пассажирский самолёт, то ему до самой посадки ничего бы не смогли сделать. Давно прошли те времена, когда на борту каждого Боинга обязательно должен был быть вооружённый охранник и сложная система безопасности. Даже пилотам давно перестали выдавать оружие, а драмы с захватом самолёта террористами остались только в фильмах. Но Хэнк летел не на обычном авиалайнере. Это был самолёт для перевозки заключённых с четырьмя вооружёнными охранниками на борту. Небольшой по размерам, он состоял только из одного отсека для заключённых и отделения для багажа. Была ещё, конечно, и кабина пилотов. Багажный отсек находился в нижней части и Хэнк хорошо слышал как вниз по лестнице спустились двое. Оба были вооружены, что-то сказали друг другу, потом принялись искать.

— Попался! — наконец-то один из них нашёл рипстера и схватил за воротник, — Саймон, смотри, вот он!

— Эй! Ты с ним поосторожней.

— Не вооружён. Сейчас мы посадим тебя к остальным!

Хэнк ничего не ответил. На него надели наручники и он послушно пошёл наверх.

Отсек для людей тянулся от кабины пилотов и до самого хвоста этого небольшого самолёта. Посредине был свободный проход, окружённый с двух сторон решёткой, за которой по двое сидели двадцать пять человек и, почему-то, один протосс. Если бы сейчас на месте Хэнка оказался Дэвид, он бы узнал его. Это был Амета, которого по особой просьбе передали правосудию NUR, будто он совершил особо тяжкие преступления, касающиеся именно их. Хэнка посадили на пустом двойном сиденье, через одно впереди Аметы. Хэнк осмотрелся и увидел, что большая часть мест занята, значит план по раскрываемости преступлений выполняется. А что ему ещё можно было думать? Пилоты радостно передавали на Землю о его задержании. О побеге не могло быть и речи и будущее Хэнка выглядело совершенно ясным и недолгим.

«Чёрт, как голова болит!» — подумал Хэнк, рассматривая надписи, выбитые на железной спинке переднего сиденья.

— «WHERE SHELL MY BLOOD BY STILL» — эта фраза, видимо, была выбита очень давно, и уже начала ржаветь. Через двадцать минут под ней появилась другая, такого же плана:

— «IT IS A GOOD DAY TO DAY».

Дописав, Хэнк откинулся на сиденье и закрыл глаза. Хотелось спать, но тяжёлые наручники, сдавившие руки, и сильная головная боль не давали это сделать. Потом он услышал как кто-то сзади спросил:

— Время? Часы есть? Который час?

Хэнк обернулся. На него внимательно смотрел Амета.

— Пол второго.

— Покажи часы, поближе. Я хочу сам видеть.

Амета посмотрел на часы, потом вдруг неожиданно сказал:

— А ну, дай их сюда.

— Зачем?

— Я посмотрю.

— Держи, — Хэнк, ничего не поняв, дал проту свои часы. Прошло немного времени, как он снова услышал:

— Спасибо, дружбан, — руки у протосса были свободными, — а ты кто? Я тебя где-то раньше видел.

— Хэнк Джонсон.

— Джонсон!? — обрадовался Амета, — повезло же нам оказаться рядом.

— А ты тогда кто, и вообще, откуда меня знаешь? — сказал Хэнк, а сам подумывал, что странный прот мог его никогда и не видеть, и сказал что видел его просто так. Ему казалось, что должен быть подвох.

— Та знаю, не переживай, ты… Кента знаешь? Прот такой высокий, здоровый.

— Не слышал.

— Ладно, протов ты не знаешь, а Дэвида Тюрама? Мы с ним в тюрьме сидели.

— Дэвида знаю, так ты с ним вместе был? Не гони! Люди в тюрьме сидят отдельно от протов.

— Не всегда.

— А за что тебя к людям везут, вас ведь, протов, даже за тяжкие преступления только ссылают?

— Я не захотел кое-кому помочь, чтобы меня не подставили, и даже наоборот, помешал. Короче, сейчас не об этом. Хэнк, можешь поднять шум, чтобы они твою дверь открыли?

— А почему бы тебе не поднять шум?

— Меня они слишком боятся.

— Зачем? — спросил Хэнк, — даже если получиться, то что дальше?