Страница 27 из 31
Палдий последовательно открывал камеры, будил заключённых и объяснял, что им пора вернуться в родные места и жить так, как подобает жить настоящим людям, то есть жить честно и радостно. И очень скоро Ласфадия станет процветающей страной!
Когда все узники были освобождены, Палдий подошёл к казарме, обнял Ронси и Шамлата и сказал, что счастлив, что у него есть еще два верных и надежных друга! Теперь, ему очень хотелось бы обнять своего названного сына Торуса, но это было преждевременно. Поэтому Палдий сказал, чтобы Шамлат возвращался домой и выпустить голубя, прикрепив ему к лапке записку, в которой Палдий на тамерском языке написал, что трое граждан Ласфадии обезоружили взвод охраны столичной тюрьмы и выпустили всех заключенных. Далее Палдий написал, что в ходе освобождения никто не пострадал. Письмо он подписал словом "лекарь" для того, чтобы царь Дугрий понял, что это письмо написал не Торус, которого Палдий не хотел привлекать к этому делу.
После отправки голубя Шамлату надлежало пройти во дворец, чтобы сообщить Камиссе, что Ронси освобожден и будет до приезда царя Дугрия проживать в родовом поместье Палдия, а также сказать Камиссе, чтобы та остерегалась придворного лекаря и его жены, которые, узнав об освобождении заключенных, могут пойти на любую мерзость, чтобы выслужиться перед царем Дугрием...
Голубь за четыре дня прилетел в свою родную голубятню в столице Тамерии. Птичий снял с его лапки записку и отнес царю Дугрию, который был занят проектом новой дороги и моста через реку. Ученик Нэфрия Туон проявлял великолепные способности и предложил много новых идей по ходу проекта. Дугрий прочел записку и призадумался. Он понял, что записку писал не Торус и не Камисса. Но тот, кому известно, что у Торуса есть голуби из Тамерии. Кто бы это мог быть? И как трое гражданских смогли обезоружить двадцать военных? Автор записки пишет об этом так, будто остригли отару овец…
Он прочитал записку еще раз вслух. Нэфрий, стал ворчать, что правильно сделали эти трое, ибо это сооружение не должно быть тюрьмой! А потом упрекнул Дугрия, что тот ввел военных на территорию Ласфадии и на этом успокоился, в то время, когда необходимо определять, войдет ли Ласфадия в состав Тамерии, или же предоставить ласфадийцам свободу выбора в развитии страны? Туон опустил голову. Речь шла о его родине. Он очень быстро освоился в Тамерии, но желание видеть свою страну свободной и развивающейся у него не угасло.
Дугрий не мог ничего возразить на упрек Нэфрия. Действительно, военные, которых он отправил в Ласфадию для подавления возможных беспорядков, утрачивают свои войсковые навыки, превращаясь в ленивых урядников. И Дугрий объявил, что завтра же утром он с несколькими гвардейцами выезжает в Ласфадию для разбирательства по делу о массовом побеге опасных преступников и установления в Ласфадии своего наместника.
Нэфрий заявил, что не был в Ласфадии более сорока пяти лет и желает посмотреть, что там изменилось и, конечно же, то укрепительное сооружение, которое он строил со своим ласфадийским другом Палдием.
Услышав о Палдии, Дугрий вспомнил рассказ царя Пэрока о ласфадийском знахаре, который помог ему излечится от яда. Дугрий спросил у Нэфрия о каком человеке о говорит, знахаре или строителе. На что Нэфрий сказал, что знает только одного Палдия, который обладает хорошими познаниями в искусстве архитектуры и великолепными познаниями в искусстве врачевания.
После двух дней пути, ехавший в авангарде всадник доложил царю Дугрию, что им навстречу приближается почтовая карета из Ласфадии. Дугрий выслал вперед еще двух гвардейцев, которые вскоре вернулись с пакетом для царя Дугрия. Вскрыв пакет Дугрий прочел срочное донесение о том, в ласфадийском дворце один из слуг напал на тамерского офицера и жестоко избил его. Отчего офицер под утро умер, даже не приходя в сознание. Нападавший слуга, был схвачен по приказу придворного лекаря и заключен в тюрьму для особо опасных преступников, где будет дожидаться приговора царя Дугрия. К донесению прилагалось заключение придворного лекаря, который в конце приписал, хотя и с ошибками, на тамерском языке, что слуга совершил убийство сознательно, из-за лютой ненависти к царю Дугрию и ко всем тамерам. И только действия лекаря позволили предотвратить новые возможные жертвы.
Дугрий понял, что голубь был выпущен позже, описываемых в донесении событий, хотя и прилетел раньше. Также Дугрий понял, что ту записку и заключение писали два разных человека, хотя почерки у них были весьма схожи. И тот, и другой называли себя лекарями… И что это за страшный силач, который до смерти забил тамерского офицера, владеющего навыками боевых искусств? Почему же он так ненавидит тамеров? Очень скоро он сильно пожалеет об этом. И Дугрий решил придумать для убийцы такую казнь, чтобы каждый ласфадиец с трепетом относился к тамерам и не смел даже грубого слова произнести в присутствии тамера!
Дугрий стал угрюмо обдумывать способ казни… Нэфрий посоветовал Дугрию сначала все выяснить и расследовать, а не переносить ненависть на весь народ Ласфадии. Ласфадийцы все разные, как и тамеры … Однако, Дугрий резко прервал рассуждения Нэфрия, сказав, чтобы тот лучше поучал своего нового ученика, которого Дугрий мог бы и казнить, но вот предоставил ему право жить и даже обучаться мастерству! Нэфрий презрительно кашлянул и качая головой вернулся в свою карету. Всю оставшуюся дорогу он больше не подходил к Дугрию и Тоуну посоветовал не выходить из кареты без него.
За день до въезда в столицу Ласфадии царь Дугрий и его сопровождающие остановились на ночлег в пригородной гостинице и послали вестника, чтобы предупредить обитателей двора о приезде тамерского царя Дугрия.
На рассвете следующего дня вестник прискакал во дворец и сообщил, что после полудня ожидается прибытие во дворец царя Дугрия со свитой и всем дворцовым надлежит приготовиться к его встрече.
Получив это известие придворный лекарь сильно занервничал. Он никак не предполагал, что царь Дугрий собственной персоной приедет в столицу Ласфадии. Ведь придворный лекарь ждал всего лишь гонца с письмом, в котором содержится приговор о смертной казни, и о назначении его наместником тамерского царя. Но если Дугрий решил приехать сам, то скорее всего он будет проводить расследование. Наверняка, он пожелает поговорить с Камиссой, с которой познакомился в Мугалии, а та даст показания, что Ронси нанес офицеру всего лишь один удар и сразу же оказал ему необходимую помощь… И придворный лекарь вместе с женой пришли к выводу, что Камиссу нужно срочно устранить!
Перед завтраком в комнату Камиссы постучала жена придворного лекаря и вежливо попросила принять ее. Камисса сразу же поняла, что та лицемерит, а значит она что-то задумала. Войдя в комнату, жена придворного лекаря, стала просить Камиссу не сердится на нее за прошлое и представить ее царю Дугрию как нежную и заботливую опекуншу и вообще, как изысканную благородную даму. Камисса ответила, что вовсе и не сердится на свою бывшую опекуншу и даст о ней самые лучшие отзывы. Жена придворного лекаря сказала, что очень рада тому, что Камисса выполнит ее просьбу и предложила выпить бальзам перед завтраком. Камисса сказала, что не возражает, хотя понимала, что бывшая опекунша замыслила нечто ужасное. Жена придворного лекаря достала из своей сумочки сосуд и две небольшие чашечки, затем разлила бальзам в чашечки и, от удовольствия закрыв глаза, первой выпила со словами восхищения о вкусе бальзама. Камиссе ничего не оставалось, кроме как выпить из второй чашечки. Жена придворного лекаря спросила, как Камиссе понравился вкус бальзама. Камисса подтвердила, что вкус восхитительный. Через минуту Камисса сказала, что ей необходимо прилечь, потому что она почувствовала себя слабеющей. Жена придворного лекаря дождалась пока Камисса ляжет, потом подняла руку Камиссы и отпустила. Рука упала, словно веревка. Жена придворного лекаря зловеще улыбнулась и подойдя к столику Камиссы, стала открывать ящички, пока не нашла шкатулку с изумрудными сережками. Она положила шкатулку в свою сумочку и победоносно оглянувшись на почти бездыханную Камиссу вышла из ее комнаты. Она отравила эту девочку второй раз и в этот раз уже не собиралась давай ей противоядия.