Страница 15 из 16
– Все заграничные грузовики останавливаются на заправке в городке! Я там всех знаю! Достану что хотите!
Личность кивнула, словно учительница в классе:
– Заправку в Борге закрыли. Нерентабельно!
– Хотите, достану бензин в канистре, поедете домой за так! А хотите, достану еще «Факсина»! – надсаживался мальчик.
Вега закатила глаза.
– Это я сказала, что ей нужен «Факсин», – прошипела она и положила пачку соды на прилавок.
– А я его достал! – не сдавался мальчик, не сводя глаз с Бритт-Мари.
– Это мой младший брат, Омар, – вздохнула Вега.
– Мы родились в один год! – запротестовал Омар.
– В январе и декабре, ага! – фыркнула Вега.
– Я в Борге главный решала. Круче всех! Если что понадобится – только скажите! – Омар самодовольно подмигнул Бритт-Мари, хоть и получил от сестры ногой по лодыжке.
– Лох, – вздохнула Вега.
– Падла! – отозвался Омар.
Бритт-Мари не успела понять, гордиться ей или стесняться своей осведомленности о том, что означают эти слова, как Омар повалился на пол, схватившись за губу. Вега уже выходила в дверь: в одной руке футбольный мяч, вторая все еще сжата в кулак.
Личность ухмыльнулась Омару:
– У тебя это, как его? Сладкая вата вместо мозгов! Ничему не учишься, а?
– Вот подляна, я же не ожидал, – огрызнулся Омар и встал; из разбитой губы текла кровь.
Личность принесла еще водки. Омар повернулся к Бритт-Мари:
– Я не ожидал! Только последние трусы бьют человека, когда он не ожидает!
Бритт-Мари не знала, что тут полагается ответить. Тут Омар вытер губу, и его злость – улетучилась. Так малыш, собравшись расплакаться, что уронил мороженое, отвлекается на блестящий мячик.
– Если хотите новые диски для машины, могу достать. Или что угодно. Шампунь, сумочки, что угодно. Достану!
– Может, пластырь достанешь? – ехидно спросила Личность, показав пальцем на его губу.
Бритт-Мари покрепче вцепилась в сумочку и поправила волосы, словно мальчик походя задел и то и другое.
– Мне категорически не нужны ни шампунь, ни сумочки.
Омар кивнул на «Факсин»:
– Вот это стоит по тридцать монет каждая, но вы можете взять их в кредит.
– Кредит? – воскликнула Бритт-Мари; предложи он ей заплатить натурой, она не пришла бы в больший ужас.
– Все в Борге покупают в кредит. Это нормально, – пояснил мальчик.
– Я категорически не беру ничего в кредит! Понимаю, что вы здесь, в Борге, наверное, не понимаете, но некоторые в состоянии заплатить! – прошипела Бритт-Мари.
Последние слова вырвались у нее сами – она их говорить не собиралась.
Личность больше не улыбалась. Бритт-Мари и мальчик оба покраснели, стыдясь каждый за свое. Бритт-Мари поспешно положила деньги на прилавок, мальчик взял их и выскочил за дверь. Вскоре снова раздался глухой стук. Бритт-Мари старалась не смотреть Личности в глаза.
– Мне не дали чека, – констатировала она тихо и без малейшего укора.
Личность покачала головой, поцокала языком.
– Он что, похож на «Икею»? Он же не это, как его? Концерн. Просто пацан с велосипедом.
– Ах-ха, – отозвалась Бритт-Мари.
– Еще что-нибудь? – поинтересовалась Личность – на этот раз значительно менее приветливо – и сложила соду и «Факсин» в пакет.
Бритт-Мари улыбнулась как можно благожелательней:
– Прошу прощения, но как же без чека? Иначе не докажешь, что ты не преступник.
Личность закатила глаза (без чего, по мнению Бритт-Мари, можно было и обойтись) и пощелкала кнопками кассового аппарата. Выехал ящичек с деньгами (которых там оказалось не особенно много), и аппарат выплюнул бледно-желтую бумажку.
– Итого шестьсот семьдесят три кроны пятьдесят эре, – объявила Личность.
Бритт-Мари вытаращила глаза и поперхнулась:
– За соду?
Личность указала в сторону парковки.
– За вмятину на машине. Я это, как его? Произвела внешний осмотр! Я не хочу тебя это, как его? Оскорблять. Поэтому никакого кредита. Шестьсот семьдесят три кроны пятьдесят эре.
Бритт-Мари едва не уронила сумочку. Серьезная сумма!
– У меня… кто… вообще! Ни один цивилизованный человек не носит с собой столько наличных! – произнесла она, повысив голос – вдруг в помещении есть преступники? Конечно, здесь одни только мужчины с бородами и кофе, и никто из них даже не взглянул на нее, но все-таки. Бороды бывают и у преступников – у Бритт-Мари нет предубеждений. – Может, карточкой? – спросила она, чувствуя, что заливается краской.
Личность неуступчиво покачала головой:
– У фотографа карточки, Бритт-Мари. А у нас здесь – наличные.
– Ах-ха. Тогда не могли бы вы сообщить мне, где тут ближайший банкомат.
– В городке, – холодно ответила Личность и скрестила руки на груди.
– Ах-ха…
– Банкомат в Борге закрыли. Нерентабельно. – И Личность, подняв брови, кивнула на чек.
Бритт-Мари в отчаянии заметалась взглядом по стене, чтобы отвлечься от своих пылающих щек. На стене висела желтая футболка, точно такая же, как в молодежном центре. «Банк» над цифрой «10» на спине.
Личность увидела, что Бритт-Мари смотрит на футболку; она закрыла кассу, завязала пакет с содой и «Факсином» и подтолкнула его по прилавку к Бритт-Мари.
– Здесь не стыдно брать в кредит, Бритт-Мари. Может, стыдно там, откуда ты приехала, а в Борге – нет, – сказала она.
Бритт-Мари, не зная, куда девать глаза, взяла пакет. Личность глотнула водки и кивнула на желтую футболку на стене.
– Звезда тутошней команды. Прозвали Банком, потому что, когда Банк играл за Борг, это, как его? «Надежно, как в банке!» Давно уж. До финансового кризиса. Потом заболел. Тоже, знаешь, вроде кризиса. И все, нету его.
Личность кивнула на дверь: мяч лупил о доски.
– Папаша Банк тренировал нашу мелюзгу. Держал их в тонусе. Весь Борг в тонусе держал. Со всеми дружил! Но у Бога, знаешь, хреновая бухгалтерия. Раздает, гад, инфаркты кому положено и кому нет. Отец Банк помер месяц назад.
Деревянные стены заведения дрожали и скрипели. Один из мужчин с вечерними газетами и кофейными чашками подошел к прилавку и взял еще кофе. Добавка тут бесплатная, отметила Бритт-Мари.
– Его нашли на полу в этой, как ее? В кухне! – прибавила Личность.
– Прошу прощения?
Личность указала на желтую футболку. Пожала плечами.
– Папашу Банка, ну. На полу в кухне. Утром. Раз – и помер. – Она щелкнула пальцами. Бритт-Мари передернуло. Вдруг и ее обнаружат на кухонном полу? Бритт-Мари подумала про сердечный приступ Кента. Кент всегда был таким рентабельным! Бритт-Мари молчала, вцепившись в пакет с «Факсином» и содой. Личность даже встревожилась.
– Эй, это, тебе еще что-нибудь? У меня есть этот, как его? «Бейлис»! А хочешь – шоколадный ликер! Ну, типа копия, понимаешь, но если развести «О’бой» и водкой – то нормально! Если это… пить залпом!
Бритт-Мари резко помотала головой. И пошла к двери, но вспомнила про кухонный пол, осторожно обернулась, а потом, передумав, снова повернулась к двери.
Потому что всем стоило бы давно усвоить: Бритт-Мари не принимает спонтанных решений. «Спонтанный» – синоним «иррационального», это Бритт-Мари твердо знает, а назвать Бритт-Мари иррациональным человеком ни у кого язык не повернется. Так что ей пришлось нелегко. Бритт-Мари снова оглянулась, потом спохватилась и отвернулась – и, уже стоя лицом к двери, понизив голос, спросила как можно спонтаннее:
– А батончики сникерс у вас, случайно, не продаются?
В январе в Борге темнеет рано. Бритт-Мари вернулась в молодежный центр и теперь сидела в одиночестве на кухонной табуретке; входная дверь была открыта. Холод не мучил Бритт-Мари, ожидание – тоже. К ожиданию привыкаешь. У нее теперь достаточно времени, чтобы обдумать то, через что она сейчас проходит, – разновидность жизненного кризиса. Она про это читала. У людей то и дело случаются жизненные кризисы.
Крыса вошла в открытую дверь в двадцать минут седьмого. Села на пороге и в высшей степени настороженно осмотрела сникерс на тарелке, стоящей на полотенчике. Строго посмотрев на крысу, Бритт-Мари решительно сложила руки в замок.