Страница 82 из 82
— Простите, простите… — повторял он, вытирая слезы. — Простите… прошу.
Раскачиваясь вперед и назад, Альфред раскладывал перед собой жуткую мозаику, состоящую из фотографий детей, тех, кого он убил или продал таким же мразям, каким он сам когда-то был.
Сердце его разорвалось, и из черной холодной жижи показалась микроскопическая, незаметная искра света чистого сверкающего солнца…
***
— ФБР, всем лежать! — проорал спецназовец, после чего его коллега с помощью таранной металлической трубы, к концу которой приварен небольшой лист титана, высадил входную дверь.
Ринувшись внутрь безудержным потоком, они моментально пронзили дом насквозь.
— Чисто! — кричали они один за другим, сообщая, что предполагаемых подозреваемых они не обнаружили.
— Подними руки! — грозно сказал спецназовец, открыв дверь одной из многочисленных комнат. — Я сказал, подними руки вверх! — угрожая оружием, вошел тот внутрь.
— Я не могу, — ослабленным голосом прошептал Говард.
***
К белому дому подъехало две черных седана с тонированными стеклами, в них находились федеральные агенты, прибывшие в Айову из Индианаполиса. Рита выскочила из автомобиля первая. Пронизанная волнением за Альфреда, она поспешила в дом.
— У нас двое, — остановил ее у дверей спецназовец. — На втором и на первом.
Рита не стала слушать отчет молодого парня. Оказавшись внутри шумного дома, пройдя через прихожую, проскакивая ступеньки через одну, она поднялась на второй этаж. В конце коридора у открытых дверей стояли двое штурмовиков, опустив оружие, они о чем-то общались. Директор Коулмен, не обратив на них внимания, прошла мимо и оказалась в спальне Джейсона. Ее глаза закрылись.
На старом выгоревшем узорчатом ковре посреди комнаты в луже крови лежал Альфред. Он выстрелил себе в висок. В одной руке он держал пистолет, в другой несколько бумажных листов, чьи уголки были опущены в красно-бордовую жижу. Около него десятками фотоснимков было выложено слово «ПРОСТИТЕ».
Рита открыла глаза, и по щекам ее покатились слезы, редкие и очень чистые.
— Закройте двери, — тихо сказала она.
Штурмовики подумали, что им послышалось. Они переглянулись, после чего с удивлением посмотрели на директора Коулмен.
— Еще раз, мэм.
— Я сказала, закройте двери и не пускайте никого.
Пожав плечами, боец закрыл дверь, оставив Риту с бесчувственным трупом. Она подошла ближе к телу и присела на край кровати.
— Зачем? — сильней заплакала она. — Я не понимаю…
Рита потянулась к еще теплой сжимающей какие-то бумаги руке. Это были списки, которые держал Джейсон для страховки. Подушка безопасности включала в себя имена, фамилии, адреса и номера банковских счетов клиентов, с которыми он имел дело. Посреди одного из белых листов тонкой черной ручкой наискось было что-то написано.
Рита повернула листок и прочитала три слова: Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ.
— И я тебя, — прошептала она, утирая накатывающие слезы.
Присев на корточки рядом с бездыханным телом, она в последний раз погладила Альфреда по шелковистым волосам цвета воронова крыла.
— Ты их спас, — сказала она.
Глава 30
Для Саманты Стодж этот четверг был совершенно обычным. Таким же, как и все предыдущие в ее новой жизни без дочери. Ей постоянно казалось, что она существует без какого-то жизненно важного органа, без легкого, печени или сердца. Даже тогда, когда она была занята в магазине или проводила время с немногочисленными друзьями, что-то в бессознательном ей всегда напоминало о том, что какого-то органа ей не хватает и она лишена чего-то. Души, у которой имя было, как у красивого цветка, — Лили.
Саманта очень холодно вела себя, несмотря на планы, которым вот-вот предстоит осуществиться. Она набрала полную ванну холодной воды. Именно холодной, ведь в горячей сворачивается кровь. Рядом на корзине, где хранится грязное белье, она поставила тюбик с таблетками снотворного и положила гладкое бритвенное лезвие.
Саманту ничего не держало на этой грешной, пропитанной болью земле. Она больше не могла выдержать ни минуты непрекращающейся агонии. Она хотела к Лили, наверняка она уже где-то там, ждет ее среди белых облаков, смотря с неба на землю, улыбаясь своей ангельской улыбкой. Да, самоубийство — это грех, но пошли они нахуй, эти святоши! Никому из них не понять мать, утратившую единственного, столь любимого ребенка.
Саманта вошла в ванну и, немного поводив рукой в прохладной воде, скинула с себя красный махровый халат.
Сегодня целый день по городу носились полицейские машины с включенными сиренами, а в небе — вертолеты. Их назойливый шум так сильно раздражал! От него нигде нельзя было спрятаться. Видимо, в такой ситуации смерть в глубоком сне от потери крови — не самый худший вариант.
Открыв прозрачный пластиковый тюбик, она высыпала в руку горсть сильнодействующего снотворного и, запрокинув голову, засыпала в рот таблетки с неприятным химическим привкусом.
Прежде чем сделать глоток, Саманта услышала, что кто-то звонит в дверь. Она недовольно закатила глаза под лоб. Прислушиваясь к тишине, женщина решила подождать, быть может, это неважно, и непрошенный гость сейчас уйдет. На сей раз в дверь не позвонили, а постучали, да так сильно, что было слышно дребезжание дверного стекла.
— Какого черта! — выплюнула в ладошку размякшие таблетки Саманта.
Аккуратно положив их обратно в тюбик, она накинула на себя халат и, вернув ноги в пушистые тапочки, перевязала его на талии махровым поясом.
— Мисс Стодж, вы дома? — услышала она, выйдя из ванной.
— Дома я, дома! Пока не сдохла! — ворчала она, подходя к дверям, за которыми почему-то стоял мужчина, своим видом напоминавший спецназовца или матерого вояку.
Радом с ним стояло несколько мужчин в темно-синих куртках, на груди у них было написано небольшими желтыми буквами «ФБР».
Саманта открыла двери.
Высокий командир штурмовой группы сделал шаг влево. Из-за него вышло яркое красивое солнце, победившее смерть и бесконечное горе.
Лили дрожала и смотрела огромными безумными и красными от слез глазами на свою маму. Саманта рухнула на колени, потянув к дочери сухие серые руки.
— Лили? — не веря своим глазам, шептала она.
Маленькая девочка кинулась в объятья воскресшей из мертвых матери.
— Да, мама. Я вернулась…
www.facebook.com/Peter.Kryzhanovskiy