Страница 15 из 20
– Меня вампирша укусила! – выпалил Сорокин, часто дыша.
– Наша или чужая? – уточнил я.
– Света. Она укусила меня. Я теперь тоже стану вампиром. Я не хочу, – чуть ли не плача, стонал стажер.
– Ты ведешь себя как маленький ребенок, – зло проговорил я.
– Но ведь она укусила.
– Выйди, – велел я.
– А как же укус?! – жалобно взвыл Сорокин.
– Выйди, я оденусь! А потом пройдемся. Все равно в аптеку сходить надо.
Стажер выскочил за дверь. Сразу после этого на подоконнике возник дед Семен, хитро улыбаясь.
– Что? – спросил я, с силой проводя ладонью по лицу.
– Светка наша полночи под окнами ходила, то подойдет, то отойдет.
– Ну и?..
– У вас бой был. Кровищи пролили много. Упырица совсем опьянела от этого. Вот я и говорю. Она сначала ходила туды-сюды, а потом шасть в окно на чердаке и к Володьке.
– И он прямо-таки даже не увидел, как красна девица ему в стекло стучится? Хотя да, Света умеет бесшумно подкрадываться, страж ее своей считает, а уж окно открыть тихонечко колдовством вообще никакой проблемы нет.
– Складно, конечно, боярин, да не так. Она когда залазила в горницу, то пороняла все, что было, с подоконника, горшки с цветами вдребезги. Убытку на рупь золотом. А ентот даже не шелохнется.
– И ты все это наблюдал, старый охальник?
– Часто ли на моем веку такие забавы случаются, – рассмеялся дед Семен.
– Ну дальше давай.
– Светлана наша еще и в мышеловку наступила, так что ойкала сильно.
– А мышеловка там откуда? – изумился я, даже промахнулся мимо рукава рубашки, которую в тот момент надевал.
Дед ухмыльнулся еще шире, так что усы встопорщились, как щетка для одежды, и продолжил:
– Девка совсем опьянела и обнаглела. Она видит, что тот спит богатырским сном, шасть к нему под одеяло и в обнимку лежит, хихикает себе под нос, видать, ждет, когда проснется, а он не просыпается. Так она его тихонько надкусила по жиле кровеносной и давай цедить по малой алую, а рукой меж тем ему под одежу…
– Дед, хватит тут эротических рассказов, ты по существу говори.
– А то и по существу, что укус у вампира как зелено вино пьянит. Я много видел, как укушенные коли проснутся, так в объятия жаркие заключают кровососа, ежели это не силой было, а уж потом думают, как им с напастью быть. На Западе все на неких суккубов да инкубов потом говорят, хотя те и ни при чем по большей мере. Так вот, как ентот проснулся, так и лежит молча, на нее смотрит, словно истукан какой, и только потом как включили его – оттолкнул, отскочил и стоит сморит. Наша упырица – девка кровь с молоком, грудь туга, губы червленые, даром что лицом бледна, глаза огнем, аки угли, пылают. Ежели криком заходиться, тогда сразу, а коли молчать, то до утра в ее объятиях. Вот и разумею я, странный он. Да и Александра свет-Пална тоже молвила, де не по нраву.
– Тоже слышал? – спросил я.
– А кто ж в доме хозяин?
– Дед, не нарывайся.
– Ну, ладен будь, замуститель я твой.
Я вздохнул, закончил одеваться и вышел на улицу. Курсант, ждавший у входа в дом, поплелся за мной, как собачка, затравленно осматриваясь вокруг. Особенно его интересовал брезжущий в промежутках между высотками рассвет. Он, казалось, прощался с ним. А я мысленно проклинал и этого обалдуя, и Свету, съехавшую с катушек. И если вампиршу можно было понять, то этот здоровенный детина бесил своим поведением, доводил до белого каления. А еще он настораживал и мою интуицию тоже – с ним точно было что-то неладно.
До небольшого здания специализированного торгового центра, носившего гордое название «Потусторонняя радуга», дошли молча. Перво-наперво я посетил зоомагазин, где купил целую коробку мышей. В аптеке приобрел гемакон с кровью, специально там меня ожидавший по предварительному заказу, и полкило гематогена, не забыл про сбор валерьяны в пакетиках и рыбий жир в капсулах. Последний очень любила Ольха.
– Это точно поможет? – озабоченно спросил стажер, разглядывая мои покупки.
– Да, особенно это. – Я протянул ему валерьянку.
– Она помогает от укусов?
– Нет. Она помогает от нервов. Ты и так не станешь вампиром.
– Но она меня укусила, – ошарашенно выдавил из себя стажер. Он немного попятился от меня.
– В следующий раз лучше читай материал, который раздают в поезде во время спецстоянки, – тоскливо вздохнул я, переходя к лекции. – Вампирами становятся под воздействием особой энергетической системы, типа вируса, только сверхъестественного. Он попадает в тело человека вместе с укусом вампира. Укус нужен, чтобы преодолеть естественную защитную оболочку биополя. В течение трех суток он встраивается в это самое биополе, а потом начинает менять человека. Процесс занимает от пяти до четырнадцати дней. Лечится вся эта беда только первые три дня, потом процесс становится необратимым. Так вот, после того как человек, пораженный заразой, умирает, энерговирус реанимирует тело. При этом сознание человека, маленько подправленное заразой, остается. Следующим шагом вирус создает специальную структуру, предназначенную для заражения нового человека. Весь цикл занимает от четырех до пятнадцати месяцев. Это индивидуальный показатель. В период экстракции, как это называется, носитель становится агрессивным и его неодолимо тянет укусить другого человека. В остальное время они не заразные.
– Но она укусила меня.
– У Светы по графику период экстракции через три месяца, но, чтобы не умереть окончательно, ей периодически требуется свежая кровь. Всякие заменители лишь отодвигают сроки потребности в эритроцитах. Кроме того, у вампиров очень сильно связано влечение к человеку с потребностью в его крови, это особенность изменения психики. Это не лечится, а ты ей понравился.
– Понятно, – с облегчением ответил стажер. – А оборотни?
– И оборотни, и классические ходячие мертвецы представляют собой разновидность этой заразы. Если спросишь про осиновый кол, то он не такой уж и опасный для них, чеснок неприятен, не более, серебро нарушает структуру вируса, как и очень-очень яркий свет, но все зависит от количества того и другого. Кстати, у вампиров есть свой сайт. Там они отмечают предпочтения в крови, сроки следующей экстракции и прочие фишки. Студенты порой подрабатывают, давая себя укусить. Стоит это не так уж дешево, особенно если жертва симпатичная.
– Фух, – выдохнул он. – Кровь для Светы, а мыши для чего?
– Узнаешь, – ответил я и показал в сторону дороги. – Ты лучше туда глянь.
Повеселевший стажер вытянул шею. Там прямо по разделительной полосе бежала очень красивая девушка в ярко-розовом спортивном костюме и наушниках с красными светодиодами. Ее легкими и непринужденными движениями нельзя было не залюбоваться. Редкие утренние машины объезжали ее, даже не сигналя, только раз остановилась на обочине легковушка, водитель которой щелкнул бегунью на профессиональный фотоаппарат.
По мере того как девушка бежала, становилось все светлее. Уличные фонари гасли один за другим, извещая о наступлении дня.
– Красивая, – прошептал стажер, уже отошедший от шока ожидания неминуемой смерти. – Кто она, не знаете?
Я улыбнулся:
– Телефончик хочешь взять?
Тот неопределенно пожал плечами, не отрывая глаз от красавицы.
– Дохлый номер. Это одна из близняшек Зарниц – сестер солнца, Утренняя Зо́ря.
– Но ведь красивая же, дух захватывает.
– Не спорю, есть такое.
– Пойду знакомиться, – решился стажер и одернул на себе футболку.
– Стой, псих. Тебе голову открутят и даже не заметят.
Я схватил Сорокина за шиворот. Точно, псих. Я его завтра же сдам берегиням, пусть осмотрят мальчика на предмет здравости рассудка.
Мы пошли дальше по улице, размышляя каждый о своем. На проезжей части становилось все больше автомобилей, а тротуары заполнялись спешившими по своим делам прохожими. Открывались магазины.
– Товарищ капитан, а как живут нелюди?
– Так же, как и люди. Тут есть несколько спецкварталов, там они и проживают. Потом как-нибудь свожу поглядеть.