Сэм из Синегорья

С одной стороны – это был почет, с другой – ссылка.

С третьей стороны – грабеж.

Глоина душила злость – вот она награда за верность! Служишь, служишь, а потом в награду тебя отрывают от семьи и отправляют за кудыкину гору, надсмотрщиком за местными самоцветными рудниками. И не сказать, что синегорские копи были богаты, скорее – нищи. Здесь за неделю добывали пол дневной нормы Эребора. По сравнению с Эребором тьфу и растереть! А долю в виде налога надо отсылать вовремя. Строго установленную, или камнями или золотом. Лишь излишек принадлежал синегорскому поселению – на него живите, хлеб закупайте, детей кормите…

А какой излишек, ежели с трудом на откуп наскрести получается?!

Не полную долю отправишь, отговорившись истощением рудной жилы, вопрос возникнет – а что ж вы, голубчик, на посту Главного Распорядителя, за просто так штаны просиживаете? Али вам несподручно зад свой поднять да в хвост и в гриву работников погонять? Что ж они так ленятся-то? Новые жилы просто так не находятся, искать надо, а вы прохлождаетесь… а казна не дополучает. Королевская Казна! Из которой вам же, Главному Распорядителю, платят за должность и высочайшее доверие. А вы Верховному Королю вредить вздумали?!

Дурно Глоину было от таких делов.

Платили надо сказать ему за место порядком, да вот только… не сходился у него кредит с балансом! И немалую плату за место свое приходилось почти всю вкладывать в тот оброк с Синегорских копий. Семье, жене да сыну, так и оставшийся под светлыми королевскими очами, отослать ничего почти и не выходило. Жена в письмах плакалась, что отец ее поедом ест, им, мужем корит и попрекает. Сидят они у деда на шее, он их кормит, поит, одевает… а он, Глоин, хорошо устроился.

Зная дорого родственника, Глоина трясло после каждого письма. Очень хотелось кого-нибудь прибить. Жмот и скотина!

От последнего письма Глоин чуть на стену полез. Сона пожаловать, что Гимли от обиды против деда слово только и сказал, а тот его, как щенка шелудивого, схватил за ворот рубахи и тряс, чуть ли не носом тыкая в сапоги на ногах. Вот, мол, щенок, рот раскрываешь, а сапоги твои кто купил?

И не выдержал мальчишка, сбежал.

Не видели его ни в Дейле, ни в Эсгароте, ни в деревнях рядом.

А он, Глоин, тут сидит.

Хоть ворлоком вой, хоть бороду себе порывай, а толку?! И место не бросишь, и сына где искать?! Мир-то ведь огромен…

И ведь не было бы ничего, если бы…

— Ты полагаешь, я совершил ряд ошибок, основывая поселение в Синегорье? Что с грамотным Распорядителем, рудники бы приносили больше самоцветов? Так докажи это делом. А по делу и награда будет.

Да уж, награда… жена в нищете, сын пропал…

А то, что жилы иссякли – так неправда то! В этом была главная ошибка, любой то сказал бы! Но его высочества НИКОГДА не ошибаются. А вот некоторые наглость имеют излишнюю.

Ну, спасибо же вам, ваше королевское величество, принц Торин Второй!

Глоин в отчаянье схватился за голову.

— Ваше превосходительство… — в дверь робко поскреблись и в комнату опасливо вошел в замызганной одежонке старшой над пятой жилой рудокоп. – Мы это… с ребятами обоз погрузили. Да только… эта… ну…

— Не хватает? – эхом отозвался Глоин.

Рудокоп виновато пробормотал что-то вроде «не виноваты мы, ваш-благородие… мы работали!»

Понятное дело, работали… а на плату себе не заработали.

И откуп не собрали.

— Деньгами доложим, — хрипло отозвался Глоин.

Ладно, откуп он из своей «платы» доложит. А следующую выроботку копей за неделю надо – кровь из носу! – на торг в Бри, чтобы хоть какое-то продовольствие закупить на зиму. И так третью зиму едва переживают…

А вот с сыном-то как быть?

И в душе затлела тихая ненависть к королевскому Эребору…

*** *** *** *** *** *** ***

… на месте сбора податей было неспокойно.

Впрочем, там, где собирают налоги никогда не бывает спокойно и тихо. Все Распорядители над Гильдиями и Рудниками, должны были в оговоренное время доставить Королевскому Доверенному откуп – золотом и товарами., а уж от туда уходил караван со всеми податями в Эребор. Но понятное дело не у всех Распорядителей дела шли хорошо.

— Да не успели мы, поймите вы! – взвывал, заламывая руки, один из Распорядителей. Судя по фибуле на плаще, был гном Распорядителем Гильдии Железных Копий. – Жила в сторону пошла, пока пробили, пока добыли да очитили, выплавлять некогда было! Нам бы отстрочку, все сделаем…

— Ничего не знаю! – отрезает сухо Доверенный. – Вы срок знали, так надо было заранее подсуетиться. Мне вам объяснять, как жилы капризны? Делали бы на вершок больше, простой бы обошелся. А к сбору откупа еще и отдохнуть бы успели…

— Ваше благородие… — схватился за бороду гном, чуть не заплакав.

— Мое. А вы получаете штраф! Сколько вам там жалование Король платит? – Доверенный сверяется с толстым талмудом. – Триста золотых? Вот двести в штраф, а остаток вот вам в руки. Делайте, что пожелаете! И к следующему сбору к оговоренному откупу треть сверхом! А то сами знаете, чем отвечать придется. Следующий! Опись на стол! Имя, Дом, должность?

Сухо, деловито, безразлично.

И вроде как Глоин с трудом и молитвами Всеотцу умудряется и опись сдавать правильную, и откуп сдавать из года в год (а то что золотом часть откупа покрывает из своего жалованья, то что ж кому до того?), а все одно на душе гадостно. Волнуешься, по десять раз опись по нормам в шахтах перечитываешь, пересчитываешь, да прикидываешь – точно ли? А ну как Доверенный в описи ошибку найдет?

И лишь тогда дух переводишь, когда отходишь от Доверенного. В кармане кошель с жалованием (который он до очередного сбора не посмеет тронуть), да грамота в руке с печатью – откуп сдан полностью и в срок. И отметка о том пойдет в Архив в Эреборе.

Глоин устал от этой жизни. Пост оставить по своему желанию – нельзя. Только Король может решить, отпускать тебя или нет. А кто ж неплохого Распорядителя, что умудряется выжимать из бедных шахт самоцветные камни и золото, на все четыре стороны отпустит? А плохим стать… тут тюрьмой да позором пахнет. Бросить да уйти? Самоволка и предательство королевского доверия. Тоже подсудное дело!

—… надоело! Все жилы выпили! – рыдал кто-то за спиной в заполненной до упора зале трактира. – Вынь им да положь!

— Уймись ты! – восклицает кто-то.

— Уймись! Ты-то откуп привез, а?! Сда-ал! А нашим зубы на полку! Третий лекарь ушел, платить нечем! Все, все Эребор забирает! Все, до копеечки! – все продолжал возмущаться и жаловаться смутно знакомый голос.

Глоин устало поморщился, цедя пиво из кружки.

Рядом, во всю орудуя ложками, ели старшие над отрядами его рудокопов. Простые-то не ездили к месту сбора… все необходимое в поселок старшие да Распорядитель, его благородие, привезут.

Глоин вздохнул. Зерно завтрема на торгище купить надо…

—… Да я дочке ленту для волос купить не могу!

Вот врун…

— А побаловать охота! Да я этого вот за серебняк продать готов! Кому нужен, а?!

Кого он там продает?

Глоин нехотя покосился в сторону выкриков. Посреди громким голосов, обсуждающих предложенный «товар» послышался тоненький скулеж… будто кутенок плакал.

Это озадачивало…

Слабое любопытство подняло голову и Глоин, допив пиво, встал. Все одно идти в снятую комнату, заодно и глянет, мимо проходя…

Того самого штрафника, с которого сняли двести золотых, он узнал сразу. Рядом с его столом стояло разом четверо гномов и даже двое людей. А на столе, сжавшись в трясущийся комочек, сидел зареванный хоббитенок в потрепанной да рваной одежонке.

—… да мелкий какой-то! Ломанный грош за него дашь! – цыкнул языком один из верзин, ткнув в мальчонку пальцем.

Слезинки потекли по чумазому личику перепуганного ребенка…

— Да мошь и не ломанный! – возражает уже гном. – Ладно, Дрок, коль продаешь, пол монеты дам… этот клоп аккурат в печную тропу пролезет! Дымоход прочистит…

— Ты ему только пятки подпали, а то не полезет! – хохотнул другой.