Страница 2 из 96
В результате возник слой "золотой" молодежи, обладавшей космополитическими взглядами, что стало позднее нормой для правящего класса Маллорейской империи.
Один такой обмен в конце четвертого тысячелетия привел к объединению двух наций. Двенадцатилетний мальчик по имени Каллаф, сын высокопоставленного ангараканского военачальника, для завершения образования был отправлен в Мельсен, где жил в доме имперского министра иностранных дел. Министр имел частые официальные и личные контакты с императорской семьей, и вскоре Каллаф стал желанным гостем во дворце. У императора Мольвана была единственная дочь Данера примерно одних лет с Каллафом. Дружба между подростками крепла, покуда Каллаф, достигнув восемнадцатилетия, не был отозван в Мал-Зэт, дабы начать военную карьеру. С невероятной быстротой повышаясь в рангах, Каллаф в двадцать восемь лет стал генерал-губернатором Рэкута - самым молодым из удостоенных этого звания. Спустя год он отправился в Мельсен, где женился на принцессе Данере.
Последующие годы Каллаф провел в разъезде между Мельсеном и Мал-Зэтом, подготавливая основу для будущей власти и там, и там, а когда император Мольван скончался в 3829 году, он был готов занять трон. Правда, Каллаф был не единственным претендентом на мельсенский престол, но большинство его соперников умерло - некоторые при довольно загадочных обстоятельствах. Так что, несмотря на протесты многих знатных семей Мельсена, в 3830 году Каллаф был провозглашен императором, а наиболее непримиримых противников утихомирили решительные действия его когорт. Данера родила семерых здоровых детей, продолжение рода Каллафа.
В следующем году Каллаф отправился в Мал-Зэт во главе мельсенской армии.
Он направил ультиматум ангараканскому Генеральному штабу. В Маллорее ему подчинялись армия области Рэкут, генерал-губернатором которой он являлся, и войска восточных королевств Каранды, где ангараканские военные губернаторы поклялись ему в верности. Вместе с мельсенской армией, сосредоточенной на границе Дельчина, это давало ему абсолютное превосходство в силе. Требования Каллафа заключались в назначении его верховным главнокомандующим армий Ангарака. История уже знала подобные случаи. В прошлом генералы иногда получали этот пост, хотя штаб предпочитал коллективное руководство. Но в требованиях Каллафа содержалось и нечто новое. Его императорский трон был наследственным, а теперь он настаивал, чтобы пост верховного главнокомандующего вооруженными силами Ангарака также передавался по наследству. Беспомощные генералы были вынуждены подчиниться. Каллаф стал высшим лицом на всем континенте, как император Мельсена и верховный главнокомандующий Ангарака.
Объединение Мельсена и Ангарака протекало бурно, но в конце концов терпение Мельсена одержало верх над грубостью Ангарака, так как с годами стало очевидно, что мельсенский бюрократический способ ведения государственных дел гораздо эффективен, нежели ангараканская военная администрация. Сначала бюрократия подчинила себе денежную систему. Оттуда было рукой подать до континентального министерства дорог. Через несколько сотен лет бюрократия торжествовала во всех областях жизни материка. Как и прежде, она собирала талантливых мужчин и женщин во всех уголках Маллореи, независимо от национальности. Вскоре административные органы, включающие мельсенцев, ангараканцев, карандийцев и далазийцев, стали обычным явлением. К 4400 году власть бюрократии стала безраздельной. Тем временем титул верховного главнокомандующего вышел из употребления, возможно, потому, что бюрократия подтверждала свою власть исключительно посредством указов императора. Историкам неизвестна точная дата, когда император Мельсена стал императором Маллореи, это был длительный процесс, о котором предпочитали умалчивать вплоть до катастрофической авантюры на Западе, окончившейся битвой при Во-Мимбре.
Обращение мельсенцев к культу бога Торака было в высшей степени поверхностным. Со свойственным им прагматизмом они из политических соображений приняли ангараканские ритуалы, но гролимы не смогли отвратить их от поклонения традиционным мельсенским богам.
В 4850 году сам Торак внезапно прервал свое добровольное заключение в Ашабе, длившееся почти целую вечность. Вся Маллорея была потрясена, когда живой бог с изуродованным лицом, скрытым стальной полированной маской, появился у ворот Мал-Зэта. Император был бесцеремонно отстранен, и Торак приобрел полную власть, отныне именуя себя "каль" - король и бог. В Хтол-Мургос, Мишрак-ак-Тулл и Гар-ог-Надрак немедленно были посланы гонцы, и в 4852 году в Мал-Зэте состоялся военный совет. Далазийцы, карандийцы и мельсенцы приветствовали своего нового правителя, о котором прежде говорили как о некой тени из седой легенды. Но их восторги слегка померкли из-за присутствия апостолов Торака.
Бог Торак не снисходил до общения со своими подданными.
Однако его апостолы - Ктучик, Зедар и Урвон - были людьми, и они рьяно взялись за укрепление основ гролимской церкви.
Они сразу же поняли, что маллорейское общество стало почти полностью светским, и приняли решительные меры, дабы исправить положение. В Маллорее воцарился ужас. Вездесущие гролимы вторгались во все сферы жизни империи, и любое проявление секуляризма являлось для них ересью. Возобновились давно забытые жертвоприношения, и вскоре во всей Маллорее не осталось ни одной деревни, где не было бы алтаря и священного огня. Одним ударом апостолы Торака уничтожили длившееся тысячелетиями военное и бюрократическое правление и вернули гролимам полную власть.
В результате кровопролитной войны с Западом население континента значительно сократилось, а катастрофа при Во-Мимбре уничтожила целое поколение маллорейцев. Окончившаяся разгромом кампания вкупе с очевидным фактом гибели Торака от руки правителя Ривы полностью деморализовала новых правителей Маллореи. Страдающий старческим слабоумием император вернулся из изгнания, чтобы попытаться возродить разгромленную бюрократию. Жалкие потуги гролимов сохранить контроль за органами власти сталкивались с всеобщей ненавистью и немедленно пресекались. Большинство сыновей императора погибли в сражении при Во-Мимбре, но у него остался одаренный семилетний мальчик - дитя его старости.