Четырнадцать ночей длиною в жизнь

Фрейдзон Игорь Леонидович

Фрейдзон Игорь Леонидович

Четырнадцать ночей длиною в жизнь

ВСТУПЛЕНИЕ

Неужели вы ни разу не задумывались, что для вас важнее - день или ночь?

Днем мы работаем, воспитываем детей, продаем и покупаем - много разных дел у нас днем.

День мы посвящаем людям, с которыми постоянно сталкиваемся. Мы с ними ссоримся и миримся, встречаемся и расстаемся, мы с ними разговариваем или проходим мимо. Мы многих людей знаем, но больше тех, с кем совершенно не знакомы .

Конечно, я не все смог вспомнить, чему мы посвящаем день, но каждый вправе добавить от себя, как и с кем он проводит светлую часть суток.

Давайте поговорим о ночи.

Мы приходим вечером с работы домой. Нас встречает дома вкусный запах приготовленного женой ужина. Вокруг суетятся маленькие дети и ждут нашего к ним внимания. Они могут рассказать не спеша о своих проблемах и успехах.

Конечно, как о светлом времени суток, так и о темном всего не расскажешь.

Во-первых, что-нибудь упустишь.

Во-вторых, у каждого свои дела в дневное и ночное время.

Я не знаю, начиная эту работу, каким будет произведение , но знаю кому оно будет посвящено.

Не нужно искать здесь правду и только правду, это художественное произведение на основе жизненного пути одной женщины.

Я с трепетом в душе приступаю к этому рассказу. Наступило у меня такое настроение или душевное состояние, что не написать об этом я не могу.

ПЕРВАЯ НОЧЬ

Небольшой поселок в Литве. В маленькие окошки деревянного дома заглянула луна.

-Хая, ты посмотри какая дивная сегодня ночь. Когда я вижу эти звезды, то вспоминаю нашу первую брачную ночь. Ты хочешь, любимая, я тебе расскажу, как все это происходило?

- Спасибо, Моисей, ты мне часто рассказывал про это, а я хочу тебе рассказать о недавней нашей ночи.

- Так расскажи, дорогая моя жена. Я готов слушать тебя днем и ночью. И так бесконечно. Днем я работаю, но все равно вспоминаю прошедшую ночь, все наши ночи. Я помню каждую из них, потому что они были прекрасны и каждая из них отличалась от другой своим разнообразием.

- Ты прав, мой родной муж, поэтому у нас двенадцать детей...

- А каких детей? Это настоящие наши бриллианты.

- Ты так говоришь, как будто видел настоящие бриллианты.

- Я не видел бриллианты? Я обладаю самым ценным, что может быть на этом свете - тобой, моя Хая. Что могут стоить все бриллианты мира по сравнению с тобой.

- Моше, умеешь ты зубы заговаривать, - улыбаясь в темноте, сказала женщина, - но слушай дорогой мой, не пора ли нам остепениться.

- А что случилось, родная моя?

- Ты еще спрашиваешь?! - укоризненно произнесла женщина.

Она взяла его тяжелую, натруженную, шершавую, всю в твердых мозолях руку и положила себе на живот.

- Теперь понимаешь?

- Нет, пока ничего не понимаю.

- Моше, я жду ребенка.

-Как это? Ты же говорила мне, что больше такого быть не может.

- Я тоже так думала, но вот...

- Может ты заболела? Может тебе надо обратиться к нашему доктору Вэлвэлу?

- Была я у него, только зря деньги заплатила.

- Что он сказал?

- Сказал то, о чем я знала задолго до визита к нему. Моше, это у нас не первый ребенок, а тринадцатый будет. И ты считаешь, я хуже доктора знаю, что такое беременность?

- Хая, какое счастье нас ожидает! Еще один ребенок! Я сейчас брошусь в танцы!

- Тише сумасшедший, ты разбудишь детей.

- За такую новость, я готов разбудить все местечко и закричать им всем на зависть, а кому-то и на радость, что Моше и Хая самые счастливые люди на свете и у них скоро появится еще один сын.

- Какой сын, что ты мелешь? Доченька у нас будет, я точно знаю и имя ей придумала.

- Какое?

- Фрида.

Он начал ласкать свою жену.

- Моше, ты снова? Когда уже угомонишься?

- Никогда, тем более сейчас уже можно себе позволить все.

- Можно подумать, когда-нибудь тебя что-то сдерживало.

Они самозабвенно, забыв все на свете, чувствуя и понимая, только друг друга, предались любви.

Этому посвящено много музыки и стихов и в прозе пытались описать все это, но никому никогда это не удалось донести с точностью все то наслаждение, которое дарит любовь и ее физическое воплощение.

А потом Моше лежал на спине, нежно гладил Хаю по чуть выпирающему животу и уже начавшую полнеть грудь и повторял с улыбкой одно и тоже

- У меня будет дочь, Фрида. Моя Хая никогда не ошибается. Фрида!

ВТОРАЯ НОЧЬ

Ночь вступила в свои права. Небо было темное. Ни одной звезды не проглядывало сквозь облака. Моросил противный холодный дождь и продувал все на свете пронизывающий ветер.

Мужчина с трудом поднялся с земли. Одной рукой он держался за грудь, из которой вырывался тяжелый хриплый кашель.

Он огляделся кругом и подошел к женщине, лежащей невдалеке.

- Хая, родная моя, милая, поднимайся. Земля холодная, смотри простудишься и Фриду нашу застудишь. Поднимайся. Давай я тебе помогу.

Он пытался растормошить женщину, но у него ничего не получалось. По щекам его лились слезы и он непрерывно кашлял.

Он попытался поднять ее на руки, но и это у него не получилось. Тогда он сел на землю рядом с ней, согнул ноги в коленях, положил на них голову и сказал.

- Хая, родная моя, мое место всегда было рядом с тобой. Если ты умерла, то и мне не жить.

- Моше, что это было? - вдруг спросила женщина, лежащая на земле.