Страница 5 из 16
Конечно, можно было просто отчаянно махнуть на все рукой, носить платьица, поселившиеся в моем шкафу, есть любые деликатесы, которые мне приносили по первому желанию. А по ночам молча терпеть ласки Доминика, наблюдая за тем, как красный цвет вытесняется, и все больший участок змеи на моем бедре становится снова черно-белым.
Но почему-то я не могла. Не могла так просто сдаться и принять все это. Пускай мне придется исполнять эту роль, вероятно, всю жизнь. Тем не менее, возможно если я буду умнее, то смогу как-то улучшить свое положение? А для этого нужны были, в первую очередь, знания о мире мафии. Как можно больше знаний. Открытые источники в сети были лишь началом – базой, которую я жадно поглощала. Разнюханные журналистами подоплеки (в большинстве своем не доказанные в суде, естественно), разделения на семьи и кланы, сектора деятельности и влияние каждого из них, история распределения территорий, стычек и конфликтов. И так далее, и тому подобное.
Я понимала, что материалы в сети – лишь верхушка айсберга. Но чтобы получить хоть призрачный шанс на доступ к той его части, что сокрыта под ледяной водой, я должна поглотить эту верхушку. Ну, а дальше нужно будет искать другие источники, находить закрытые двери и подбирать к ним ключи.
Возможно, все эти планы были лишь способом отвлечься от прикосновений дона Доминика, непременно настигавших меня каждый вечер. Я не исключала вероятности того, что просто нахожусь в поиске иллюзий, которые не позволили бы мне сойти с ума от отчаяния, разрабатывая хоть самые призрачные стратегии. Но даже если так, то они работали: мне удавалось держаться.
Напряженно выдохнув воздух, я приподняла юбку и, стиснув зубы, посмотрела на кораллового аспида, обвивавшего мое бедро двойным кольцом. Осталось совсем немного, всего одно деление. Последнее красное деление, наплоенное энергией Мерино: того, кого я любила, и кто меня предал. А вместе с ней, соответственно моей природе, и последняя капля притяжения к тому, кто был давно мертв, следовательно – физическое отторжение мужчины, своими ласками выжимавшего из меня эту энергетику, словно сок из апельсина. Сегодня ночью Доминик снова придет ко мне, и после этого змея станет полностью черно-белой: апельсин будет выжат до капли.
Умом я понимала, что мне предстоит дальше, с каждой следующей ночью прикосновений дона. Чем больше его энергетика закрасит змею алым, тем сильнее мое тело начнет откликаться на его ласки, принимая его. Даже если сама я буду искренне ненавидеть этого мужчину. И когда змея полностью покраснеет, когда он возьмет меня, установив Связь, все мое существо начнет полностью принадлежать ему. Абсолютная покорность, преданность и собачья привязанность. Единственный мужчина, которого я буду желать до конца своих дней. Которому не решусь перечить. Которого никогда не смогу предать. Какие бы чувства я ни испытывала к нему в действительности, Связь возьмет над ними верх.
Для Хебисы нет ничего страшнее, чем быть Связанной насильно. С тем, кого она больше всего на свете желала бы видеть мертвым. Потому что после установления Связи смерть единственного во вселенной мужчины становится для Хебисы физически ощутимым страхом, и она подсознательно будет готова буквально на что угодно, лишь бы этот мужчина ее избежал.
– Юная госпожа, я принес вам ваш ужин, – вежливо сообщил слуга, в то время как мои губы изогнулись в горькой усмешке.
Госпожа.
Я не была никакой госпожой в этом доме. Лишь добровольно-принудительной пленницей. Пленницей ценной, но совершенно бесправной, и уж никак не имеющей ничего общего с термином «госпожа».
– Спасибо, – вежливо кивнула я через несколько секунд тихой паузы, по завершению которой развернулась в кресле и посмотрела на вошедшего слугу, закатившего в комнату маленький столик с несколькими тарелками, накрытыми фарфоровыми колпаками.
Когда он, поклонившись, ушел, я тяжко вздохнула и приступила к ужину. Потому что если буду слишком медлить, то просто не смогу поесть: придя ко мне, дон не станет ждать, пока я закончу ужинать, прежде чем приступать к моей ежедневной подготовке для Связывания. Доминик не желал медлить и не делал исключений, занимаясь этим ежедневно. Даже когда у меня были месячные, я не получила перерыва – мужчина просто ласкал меня сквозь белье, к которому была прикреплена прокладка.
Убрав первый из колпаков, я приступила к ужину, стараясь концентрироваться на вкусе еды и наслаждаться им. Потрясающие и, безусловно, дорогие блюда, коими меня баловали ежедневно, были одним из немногих маленьких удовольствий, которые я пыталась хоть немного ставить в противовес, чтобы притупить ненависть и унижение от того, что со мной делал Доминик. Согласна, слабое утешение после ежедневных прикосновений мужчины, от которого у тебя в глазах от ненависти темнеет, да еще и при перспективе скорой потери девственности с оным. Но, наверное, без таких слабых утешений было бы еще хуже. В конце концов, меня, по крайней мере, не закрыли в какой-то сырой темнице глубоко под землей, где кормежка – раз в день, и та помои.
Хотя, конечно же, готова поспорить, что найдутся сотни, даже тысячи девушек, которые моих терзаний не поймут. Даже скажут что-то вроде: «Ну она дура вообще! Ее тут из обычной жизни прекрасный темный принц забрал. В роскошной комнате шикарного особняка поселил, дорогие шмотки в шкаф завезли, деликатесами кормят. Еще и такой мужчина, такой мужчина обласкивает – красавчик с ошеломительным телом, вдобавок властный, сильный, с харизмой такой, ходячий бог секса, а не человек! Да она радоваться должна!»… И так далее, и тому подобное.
Что ж, у каждого, как ни крути, просто свои представления и о счастье, и о гордости. Тем не менее, я бы с какой-нибудь такой дамочкой с удовольствием поменялась, вернувшись обратно, к жизни с семьей в пригороде! Вот только мы не выбираем те роли, которые нам приходится играть.
Хотя, конечно, жаль, что я не могу, как те женщины, радоваться роли Золушки в клетке у сексуального зверя. Так было бы намного проще: если бы были счастье и удовлетворенность. Вместо тоски по семье, которую больше никогда не увижу, и боли в разбитом сердце от любви, которая оказалась ложью.
Облизав ложечку после десерта, я написала в меседжер прислуге, чтобы убрались, и вернулась к компьютеру. Вскоре дверь открылась и столик забрали, а я снова оказалась в тишине, нарушаемой стуком клавиатуры и кликами мышки. Потому когда дверь комнаты снова открылась, впуская неторопливые, но властные шаги, шаги обуви из дорогой начищенной кожи… Я слушала их молча, даже не оборачиваясь. Лишь поспешила свернуть браузер, в котором проводила поиск информации, и открыть запасной. Тот, на страницах которого была всякая развлекательная белиберда. Сегодня – браузерная игра в стиле космической фантастики.
Стараясь не слушать приближающихся шагов, я безразлично кликала мышкой по экрану, пока не замерла, ощутив тяжелое прикосновение сильной руки к своему плечу. Прикосновение, с которым жесткие пальцы спустили легкую ткань голубой блузы с нежного плеча, прежде чем скользнуть вниз, к ложбинке меж грудей.
– Чего ждешь? Поднимайся, – скомандовал голос дона и я, набрав в легкие воздуха, повиновалась ему.
Привычно повиновалась.
Уже привычно.
Позволив креслу отъехать, я развернулась к мафиози лицом, позволила себе поднять взгляд, чтобы посмотреть ему в глаза… и сразу же отвела его. Потому что в этот темно-карий омут просто невозможно было смотреть! Он затягивал в себя, словно черная дыра, полностью растворял личность, и выворачивал наизнанку. Это были глаза человека, для которого давно стало привычным делом подавлять, подчинять себе, калечить, а главное – убивать. Во всем этом для него не было совершенно ничего особенного: рабочие будни, не более.
Стараясь дышать ровно, я попыталась морально подготовиться к тому, что должно было произойти. Но все попытки рассыпались, будто домик из спичек, когда дон провел пальцами от моего подбородка вниз, по шее, и расстегнул верхнюю из пуговиц кофты. А за ней – еще три. Чтобы легко и непринужденно развести ее края, обнажая кружево бюстгальтера, обрамлявшего грудь.