Страница 57 из 114
Дорогой Дневник!
Очнулась я от резкой проникающей боли в ноге. Застонала и открыла глаза. Лежала на низкой кровати. Рядом, склонившись над моей окровавленной правой ногой, сидел Вадим. В руках он держал охотничий нож.
- Очень вовремя ты очнулась, - проговорил он. – На вот, хлебни! – Приподняв мою голову, он небрежно и быстро влил в меня бесцветную прозрачную жидкость из коричневой обтянутой кожей фляжки.
Чуть ли ни захлебнулась! Перехватило дух! На момент даже боль отступила!
- Это хороший спирт! – заверил Вадим.
Я закашлялась, пытаясь продышаться. А он тут же влил в меня очередную порцию! Затем, осторожно опустив мою ошалевшую голову на подушку, снова принялся ковыряться в моей предварительно зафиксированной ноге.
Голова сильно кружилась. Я протяжно мычала, сжимая в зубах, непонятно когда и откуда взявшийся можжевеловый кляп. Теряла сознание и приходила в себя от боли. Деревянные бревна потолка кружились в нескончаемом хороводе. И я не знаю, сколько это продолжалось. Помню, что видела, как за окном вьюжит во всепоглощающей темноте злой горный снег…
Еще несколько раз Вадим вливал в меня спирт, но я уже не чувствовала его так, как в первый раз. Боль немного притуплялась. Я то и дело проваливалась в сон, в котором Павел смотрел на меня любящими глазами и дарил огромные букеты нежно-белых роз…
Очнулась ночью. Тускло горел свет ночника. Рядом спал Вадим. Его лицо было настолько близко, что я не сразу смогла понять, где я и разглядеть, кто со мной.
Все тело колотил бешеный озноб. Ногой пошевелить не смогла, хоть и чувствовала, что больше её ничто не удерживает. Мне безумно хотелось тепла. Перед глазами мелькали различные батареи, увиденные мною в течение всей жизни. Прищурившись, я увидела неподалеку пылающий камин. Значит, в доме не могло быть холодно. Но зубы предательски стучали.
Я придвинулась ближе и обняла Вадима, отчего он проснулся. Его дыхание обжигало. А мне хотелось быть ближе к его дыханию. Он перестал казаться злодеем и похитителем. Мне просто нужно было согреться…
И я коснулась его губ, прильнула всем телом, обнаженной грудью почувствовав весь жар сильного мужского тела. Схватив меня за плечи, он навис надо мною. Жарко задышав, начал покрывать моё тело поцелуями. Я сотрясалась от резких всполохов воздушного одеяла. Мне было холодно…
Он сжимал мою грудь, перебирая двумя пальцами посиневшие соски, и требовательно впивался в онемевшие губы.
- Павел… Я хочу тебя… - где-то в призрачном бреду прошептала я.
И тут же резкая пощёчина легла на мою щеку, отрезвив полностью.
О зло уставился на меня. Затем размахнулся и ударил ещё раз.
- Теплее? – прохрипел Вадим, с силой раздвигая мои ноги. Я протяжно замычала от вступившей боли. Но тут же почувствовала, как он резко в меня вошел. Не подготовленное сухое лоно отозвалось неприятно и тягостно. Нога ломила, а на голове, казалось, волосы шевелятся от холода. Пародин ритмично двигался на мне. Больше не целовал, просто трахал. Я обессилено поддавалась его воле…
В какой-то миг он приподнялся и прошелся по комнате. Шумно хватая воздух, разбил ампулу и закачал в шприц. Сбрызнул. Приблизился и разом всадил мне в икру раненой ноги. Я замычала и в то же время почувствовала, как боль отступает, а поврежденная мышца немеет.
Он легко приподнял меня на подушках и, больно сжав рукой мне скулы, резко до упора ввел мне в рот член.
- Сегодня по полной, девочка! – зло проговорил он. – Заслужила!
Боль отступила полностью. И я заплакала. Слезы быстрыми ручьями стекали и перемешивались с другими жидкостями хлюпающего в моей ротовой полости процесса. Издав протяжный стон, он излился. Капли белой пенистой спермы попадали мне на лицо и на грудь, часть я глотала, потому что, подобно разбушевавшемуся шлангу с большим напором, его член то входил мне в рот, то терся о щеки и шею.
Мне было все равно! Нет, правда! Совершенно безразлично! Ненависть на весь мир, отвращение к любым проявлениям земной жизни я почувствовала внутри. Павел был прав, любовь и чувства не для нас. Только механизм и холодный расчет. И в тот самый момент я решила для себя, что, если останусь жива и непременно вернусь в школу, раздавлю их всех, растопчу, сотру в порошок…
Быстро восстановившись от каких-то манипуляций, Пародин, перевернув меня на спину, подложил пару подушек мне под живот так, чтобы мои бедра резко были приподняты. Насколько могла, я выдохнула, пытаясь расслабиться. Совершенно не было сил сопротивляться. Мне трудно было даже голову повернуть. Я закрыла глаза. Подумалось, что, если не сопротивляться вовсе и никак не реагировать, то, возможно, я ему вскоре надоем. Он наиграется и отправит меня обратно после новогодних каникул. Ведь такое вполне возможно?..
Раздвинув мне ягодицы, и с силой прижимая их к бокам, он густо плюнул и вошел мне в зад, предварительно надев презерватив. Сжавшись от неожиданности, я замерла.
- Туго и совсем не разработано!.. Павел этим входом не пользовался? Странно! Он любит побаловаться с тугими дырочками!
Пародин меня насиловал. Грубо, властно и зло. Наверное, я ему нравилась. И, по-видимому, он так поступал из ревности к брату.