Страница 48 из 114
Дорогой Дневник!
Утром перевязку мне делала худая неприглядная медсестра в огромных очках с толстыми линзами. Я поняла, что она из «наших».
- Я помогу тебе раздеться донага, - ровным тихим голосом лепетала она. – Потом намажу твое тело кремом с феромонами. Эффект сохраняется в течение трех дней. Это поможет тебе на первых порах. А дальше включайся сама. Вне этих стен он может заподозрить неладное…
Круговыми движениями она растерла крем по моей коже. У него совсем не было запаха! Отдельно она остановилась на моей груди. Особенно тщательно втирая в соски, больно сжала, отчего я недовольно пискнула.
- Так надо, - снова равнодушно пролепетала она. – Ноги раздвигай.
Я повиновалась. Выдавив на ладонь из белого тюбика прозрачный гель, небрежно со шлепком приложилась к моей промежности.
- Можно поаккуратнее? – вырвалось у меня.
- Нет! – с ненавистью отрезала очкариха. – Нельзя.
- Дура! – прошипела я.
- Не смывай! – кивнула она на мою промежность, вымазанную в каком-то клейстере, и вышла.
Помогать одеваться мне никто не собирался. Через пронзающую то и дело боль пришлось изобрести пару акробатических трюков.
В палате ждал сюрприз – золотистая коробочка с запиской:
«Дорогая Лилия! Прими, пожалуйста, этот телефон. Я очень хотел бы продолжить наше общение. Целую нежно руки! Вадим»
Не удержалась. Открыла. Что-то подсказывало, что принять нужно. Или хотелось так думать.
На включенном дисплее высветилось непрочитанное сообщение. Открыла.
«Благодарю! Увидимся вечером!»
Этот страшный человек и без феромонов заинтересовался! Что же делать! Где Павел? Он так нужен! Как мне самой преодолеть этот ужас от присутствия Пародина? Нужно попытаться вспомнить все, чему учила Стелла! Это поможет!..
Весь день я не могла ни есть, ни спать, размышляя о грядущей встрече.
Рассматривала телефон, искала любовные романы в интернете. Знала, что за устройством, наверняка, ведется пристальное наблюдение. Надо соответствовать образу. Нашла знакомого автора и зачиталась до вечера. Хорошо, что из-за боли в руке не приходится подтверждать, как я хорошо умею вышивать крестиком!
Наступил вечер, напряжение мое росло. После 21.00 свет в палате сменился на синеватый. Читать уже не хотелось. По коридору послышались осторожные шаги…
Это он…
Каждый приближающийся звук отдавался в душе воплем страха.
Дверь медленно открылась. В светящемся коридорном свете завис темный силуэт мужчины.
- Привет! – поздоровался Пародин.
- Здравствуй… те…
- Как самочувствие? – спросил он, закрыв дверь. И, взяв стул, присел рядом.
- Нормально.
- Ты сегодня очень красивая! Видимо, лечение идет на пользу.
- Спасибо…
- Ты не будешь против прогулки на свежем воздухе?
- Но моя одежда пришла в негодность…
- Не беспокойся, - усмехнулся он, отчего у меня мурашки побежали по спине, - я обо всем позаботился. Идем.
Он снова взял мою руку. И я опять оцепенела, не в силах пошевелиться. Вдруг он осмотрелся и принюхался. Посмотрел на меня с подозрением. В тот момент мне показалось, что, если он поймет, кто я такая, то просто убьет меня! Прямо здесь, в палате. Ему ничего за это не будет! И все из-за этой твари очкастой! Ведь могла же и сама справиться, без всяких уловок!
- Пойдем, - тихо произнес он, продолжая принюхиваться.
Повинуясь, я поднялась с кровати и, сунув голые ступни в белые тапочки, подалась за Вадимом. Он шел медленно, оставляя меня немного позади. Рука моя снова заледенела. Через пустынный коридор, спустившись по лестнице, мы дошли до приемной комнаты с двумя белыми кушетками. Никого не было, словно здание вымерло по какой-то известной лишь ему команде.
- Как лечение? – спросил Вадим. – Ничего не было необычного?
- Да нет… Хотя, - я подумала, что про очкастую стоит рассказать, будто я не в курсе, кто это, так будет правдоподобнее, - не пойму никак, зачем мне нужно было растирание всего тела? Ведь сломана только ключица. Наверное, это новые технологии…
Он неестественно рассмеялся и перестал принюхиваться.
Я присела на кушетку, разглядывая аккуратно разложенные вещи: теплые штаны, носки, кружевной бюстгальтер, водолазку, короткий пуховик и меховую шапку.
- Тебе помочь? – улыбнулся Пародин.
- Нет! – испуганно отрезала я. – Сама справлюсь!
Он пожал плечами и вышел, небрежно бросив:
- Понадобится помощь, не стесняйся! Жду за дверью!
Куда он вздумал меня потащить? Мороз трескучий на улице! А он – гулять! Вспомнилось из досье, что зиму он как раз любит. Радовало одно – на улице безопаснее. Наверное…