Страница 110 из 114
Газетная вырезка
…упал с моста лимузин с кандидатом в депутаты Ковровом Дмитрием и его будущей женой Юлией. По свидетельствам очевидцев, водитель не справился с управлением из-за ямы на дорожном покрытии. Выживших нет…
Некоторое время спустя
Дорогой Дневник!
За окном май. Сосновый бор шумит. Жужжат проснувшиеся пчелы. И дурманяще пахнет весной. Целый месяц лежу в секретной больнице. До сих пор до конца не знаю, как же все-таки осталась живой.
Как ты понял, Дино не выжил. Павел сказал, что, для верности, лимузин не вытаскивали в течение двух часов. То тросы рвались, то спасатели медлили. Мой труп тоже обнаружился там. Итак, я для всех умерла. Точнее, умерла Юлия.
Как же случилось так, что мы не поехали в ЗАГС? Это была импровизация Дино. Павел об этом не сразу узнал. Только, когда агенты сообщили, что «Дворец бракосочетания» не ждет никого из приглашенных, куратор просигнализировал водителю, чтобы повернул на мост. Далее в воде меня спас водитель, тоже агент. А через час в машину на глубине нескольких десятков метров подселили трупы водителя и Юлии.
А я, подхватив двустороннее воспаление легких, неделю лежала без сознания. Когда пришла в себя, с трудом могла дышать. И сейчас кашель все еще до конца не прошел.
Секретная больница расположена в подвале частной клиники для душевнобольных. Очень мудро. Никто не сунется и никто не заподозрит. Одета я также, как и они, белая пижама, волосы взъерошены. Лежу в одиночной палате. Общения ни с кем не поддерживаю.
Павел приезжает ночью, после отбоя, примерно раз в неделю. Обычно дышим воздухом на улице. В свой последний приезд сообщил, что с Иваном история не закончена. В данный момент разрабатывается план по дальнейшему внедрению в его окружение. Только, в связи с моей гибелью, осуществлять его буду не я. По рассказам Павла, Гаспар скорбит по мне. А «нужное» имущество Дино благополучно перешло в собственность «белых». Ну, хоть одно задание выполнила. Хотя, конечно, Дино жалко.
Я снова отдыхаю. Неделю читаю книги, привезенные Павлом: психология, сексология, о новых методах НЛП, о первобытном обществе и домострое, о семье, о детях… Вот последние трактаты я не поняла, зачем он мне привез.
- Сколько мне еще здесь сидеть? – как-то спросила я у Павла. Он втянул в себя едкий вишневый дым из трубки и осторожными кольцами стал выпускать. Молчал.
- Недолго, - неохотно ответил он, избавившись от последнего кольца.
- Куда потом?
- В школу.
- До сентября?
- Может быть.
Я приблизилась к нему вплотную и обвила руками шею. Коснулась губ медленным поцелуем. Он устало ответил. Казалось, мы так давно знали друг друга, что слова уже были неуместны. Я повернулась спиной и приспустила штаны пижамы, оголив упругие ягодицы. Уперлась в шершавый ствол вековой сосны и немного наклонилась.
- Давай, Павел… Сегодня мне так хочется…
Он молча опустился на колени и, больно сжав мои ягодицы, развел их в стороны. Я закрыла глаза и почувствовала, как его лицо приблизилось к моему «цветку». Опалило его жаром дыхания! Чтобы шире расставить ноги, переступила через штаны пижамы. Прогнулась. Он провел рукой по моему животу. Навязчивый запах смолы кружил голову. Где-то в траве стрекотали сверчки, трещали цикады. Возбуждающе пел соловей…
Павел аккуратно и медленно вылизывал, продолжая сжимать ягодицы. Как же сильно я его хотела! Ногтями впивалась в сосновую чешую. Сдержанно постанывала, желая продлить дурманящее ощущение. Павел оторвался. Сел на землю, ничуть не заботясь о своих белых брюках и майке. Пролез между моих ног, опираясь на ствол все той же сосны. Посадил меня к себе на лицо, проникнув языком внутрь. Сердце бешено билось, голова кружилась. Я приподнималась на носочках и опускалась на его язык. Он поднял руки вверх и сжал мои груди. Кора впивалась мне в кожу под ногтями, немели пальцы ног. Пылали в прохладном лесном воздухе окаменевшие ноющие соски. И собравшее внутри живота возбуждение вылилось наружу протяжным стоном из моих губ. Ноги подкосились, и я опустилась на землю, целуя мокрые и пахнущие мной губы Павла.
- Теперь на коленочки… - прошептал он.
Я встала, и сухая хвоя неприятно заколола колени и ладони. Он вошел резко и застонал. Мог ли нас кто-то слышать в этом лесу после полуночи? Я прогнулась, ощущая, как его возбуждение возвращает во мне огонь, растекающийся по спине с требовательными ласками его рук. Это было сладко…
В один момент, прижавшись ко мне всем телом, он содрогнулся. Сжав меня крепко в своих объятьях, заставил распрямиться. Захватив одной рукой горло, несильно сдавил, другой рукой в то же время больно сжал мой сосок. Инстинктивно я напрягла ягодицы… И кончила… Наверное, он тоже… Время перестало для меня существовать, сомкнувшись в этих крепких объятьях. Помню только, как он нежно целовал мою шею, на этот раз аккуратно лаская грудь…