Игры выживальщиков

–За границу не едешь? – строго спросил он.

– Нет, – помотал я головой.

– Смотри, приказ вышел, снова запрет готовиться, – взял мой рапорт и сунул в папку полковник. – ты ведь, завтра с суток и сразу на отдых?

Я молча кивнул. По идее, рапорт у меня не с завтрашнего дня, а еще через два дня. Но завтра у меня законный выходной после суток. И послезавтра выходной. Так и выходит, что отдыхаю я уже завтра.

– Смотри, на связи будь. Видал, что твориться? – и Тимофеич, как звали нашего заместителя, показал в сторону работающего телевизора.

Диктор на экране твердил про эпидемию невиданного доселе гриппа. Высокая смертность, заражаются массово. Вот – вот будет испытана и запущена в производство новая вакцина. Я телевизор в принципе не смотрел. И новостями мало интересовался. Про эпидемию слышал. И даже видел людей на улицах в ватно-марлевых повязках. Но мне этот вирус не страшен. Я уже пять лет ничем не болел. У меня только душа болит.

– Будь на связи. Послезавтра нам всем, поголовно, прививки от гриппа будут делать, понятно? – строго погрозил мне Тимофеич.

– Понятно, – кивнул я и вышел из кабинета.

Ничего мне не понятно. Сегодня у меня последний день на службе. Почему я сказал последний? Сам не знаю. Целая история с этими словами. Нельзя говорить «последний». Всегда нужно говорить «крайний». Это мне, еще молодому пацану, только прошедшему «приемку» в отряд, говорил мой тезка, Олег Даниленков. А где сейчас этот Олег? Не знаю. Мне тогда сколько было? Двадцать два. А ему? Около тридцатника. Хотя нет, наверное, чуть больше, где то тридцать пять. Теперь мне сорок. Даниленкова я не видел уже лет десять. А вот сейчас, почему то, вспомнились его слова.

Ночь прошла как обычно. Я просто спал в своем кубрике на армейской кровати. Проснулся утром, заправил кровать, как положено в армии. У нас ведь почти армия. Армия – «Росгвардия». Были обычными полицейскими, стали гвардейцами. Название сменилось, суть та же осталась.

– Посмотри, а, ну точно, пиндосы нам эту заразу запустили, – хлопнул по столу в комнате отдыха молодой боец Коля Сытин.

Там, по большому экрану плазменного телевизора, шел очередной репортаж про эпидемию гриппа и про меры, которые принимает правительство.

– Ага, а че тогда у них то же самое делается? – парировал ему Сан Саныч, уже возрастной сотрудник. Примерно сорок пять ему ,меня старше на пять лет.

Я прошел к кухонному столу, налил себе кофе в чашку и присел вместе с ними послушать новости.

«Эпидемиологический порог превышен в двести раз в Калужской, Саратовской, Самарской и Московской областях. Пока стабильной ситуация остается в Нижегородской области, где, впервые, нашли эффективное средство от нового вируса гриппа. Экспериментальная вакцина разработана сотрудниками медицинского НИИ и в настоящий момент, уже пятьдесят стран подали заявки на покупку нового препарата».

– Тфу ты, мать перемать, – выругался Сан Саныч, – ну как всегда, всем раздадут, а нам не достанется!

– Да ты что, не кипешуй! – успокоил его Коля, – послезавтра нам всем прививки делать будут.

В полемику, кто виноват и что делать, я вступать не стал. Тихо сменился, тихо пошел к стоянке. Сел в свою «Рено Дастер», и поехал домой. Точнее, не совсем домой. «Дастер» у меня уже три года. Продал «Паджеро» сразу после той трагедии. Памятник поставил. Ограду. Ну и… Ну и сегодня нужно сходить на кладбище с утра. Собственно, я прямо сейчас туда и еду. Сначала на кладбище, к жене с дочкой. Потом домой, беру ружье, патроны, спальник, палатку… Да у меня все собрано давно! Я уже несколько месяцев как живу этим отпуском! Пусть тут эпидемии, психи, работа, задержания… А я в лес. Походить по тайге с ружьем, в мае, пока комаров еще не особенно много! Эх, красота. До Михалыча ехать еще двести километров на север. Вчера звонил ему. Он только завтра приедет. Ну ничего, ключи у меня свои от домика. Затоплю печь, приготовлю ужин, на токовище вечерком сгоняю…

Машина развернулась на светофоре, и я еле проехал по разбитой колее, мимо стоящих машин. Вот те раз! Будний день, а такая пробка! На кладбище сегодня многолюдно. С чего бы это? Какой у нас день недели? Только четверг. Первые майские теплые деньки. Солнце только-только начинает греть нашу холодную грешную землю. Первомай прошел, и наступает рабочая неделя. Присмотрелся. Похороны! Причем, несколько детей. Детские гробы ни с чем не спутаешь. Что же случилось в мире? Что это за эпидемия такая? Люди мрут как мухи. Заплаканные родители, половина в масках и в перчатках. Прошелся мимо плачущей процессии. Вот и мой памятник. Уже пять лет прошло. Как обычно, прополол могилы, вырвал сорняки. Уже успели вырасти. А ведь всего неделю с небольшим не был. Хотя, ничего удивительного. В мае трава прет в полный рост. Положил несколько живых цветов, купленных у входа. По четыре гвоздички. Присел на лавочку около памятника. Закурил. Мда, не весело мне сегодня. И отпуск не в радость. Докурил свой «Парламент», затушил окурок и положил в карман куртки. Потом выброшу. Не хорошо у могил сорить. Знал бы молитву какую, прочитал. Но увы, не знаю. Так в религию и не удался за пять лет. Хорошо это или плохо? Понятия не имею. Ну все, пора.

На выходе из ворот кладбища новая процессия. Одни за одним идут. У похоронных агентов аншлаги. Потирают руки и считают барыши. Со злостью сплюнул и пошел к своей машине. Вот он, серый «Дастер» стоит. Давно хотел поменять, да все руки не доходят. Хотя, деньги есть. Я же один сейчас живу, никуда не трачу, кроме как на себя. Сколько у меня сейчас денег на карте? Я и сам не знаю. А времена смутные наступают! Вон – эпидемия. А еще психи активизировались. Не ровен час, банки разоряться. Что делать? А вот что. Если мне деньги без надобности сейчас, закуплю я все необходимое. На всякий случай. Мало ли что? Еще только утро. Поеду я к Михалычу после обеда. А сейчас прошвырнусь по магазинам!

И первым делом, в магазин «Русская охота». Он почти рядом с моим домом, в центре города. Как выпадает свободный денек, я туда захожу. Иногда купить патронов, иногда просто поглазеть и поболтать с продавцами. Но сейчас у меня появилась цель. Я давно заглядывался на один прибор. Тепловизионные очки «Фортуна Дженерал». Смотрел, одевал, приценивался. И уходил ни с чем. Цена больно кусалась. Почти четыреста тысяч. А если быть точным, триста девяносто девять. Продавец обещал мне серьезную скидку, но даже со скидкой для меня с зарплатой в семьдесят тысяч, это очень дорого. А вот сейчас вдруг щелкнуло в сознании, и покатил в магазин. Как на зло, только собрался в нужное место, как дорога к нему перекрыта. Авария очередная. Пробка медленно тянется в сторону нужной мне улицы. Наконец, проехал место аварии. Две машины лежат на боку, третья торчит в бетонном столбе. Вот это да! На ровном месте! Совсем люди с ума сошли. Суетятся врачи экстренной медицины, спасатели ломают искореженный автомобиль. Что это было? По видимому, «Порше». Долетался, сокол. Ни злорадства, ни сочувствия у меня к участникам аварии нет. Не знаю, почему. Циником стал. Проехал быстро, что бы не смотреть на изуродованные тела и машины, и свернул вдоль трамвайных путей. Вот и нужный магазин. Места на парковке есть! А это не маловажно для меня. Уже дважды увозили эвакуатором мою машину от этого магазина. Хитрый знак поставили, парковка только по четным числам. И не пояснишь ничего эвакуаторам, и «ксиву» служебную не предъявишь. А потом, когда нарушение запротоколировано, лучше и не говорить, что ты сотрудник. Мигом на службу сообщат, еще и выговор получишь.

Быстро вбежал по лестнице на второй этаж магазина. На первом все больше палатки, чучела, сейфы, и форма. Причем, форма мне такая не нужна. Охотничья форма, не боевая. А вот на втором, то, что мне нужно.

– Привет, – бросил я знакомому продавцу.

Виталий его зовут. Маленький, полненький, меня постарше немного. Только сегодня он что-то бледный. И носом шмыгает. Сразу подошел к стенду с приборами ночного видения и с тепловизорами.

– Давай мне вот этот! – тыкнул пальцев в то, что так долго хотел.