Были для пацана

Она ловко сцапала деньги себе в кармашек серого плаща. Потом ещё немного выпили, а может и много. Коля больше не пил, только ей наливал. Потом начал её мацать и ей нашёптывать:

– Ну, давай, ну хорош ломаться как целка. Да я тебе подушку под коленки дам, ты же королева!

Плащ на ней был давно расстёгнут, и мне очень хотелось посмотреть, что там, но я жутко стеснялся, и чувствовал, как горит всё лицо. Белов нервно дёргался на сидении. Потом не выдержал и остановился.

– Ты чё, Белый, жди очереди, мы ещё даже не поженились ниже пояса, – через плечо наехал на него Колян.

– Иди ты в жопу, свинья, я по нужде! – он выскочил на обочину, но по– моему, он не по той нужде, я видел, как он корчится и рукой мнёт себе что-то на яйцах. Потом вернулся, и как-то болезненно двигаясь, пошёл к Толе.

– Толя, сядь за руль, пожалуйста, у меня что-то щемит. На педали нажимать не могу.

– Баклан недоделанный, я же думаю, все мысли мне сбил, – проворчал невозмутимый Толя и пошёл за руль.

Его здоровенные волосатые трицепсы тряслись во время езды, а чёрная майка врезалась в бугры мышц, только круглый живот не вписывался в фигуру атлета. Если Белов управлял автобусом, словно массаж делал в белых перчатках, изящно переключая передачи и перекладывая руки на руле, то Толян вёл по–хозяйски, ударом здоровенной ладони переключая передачи и грубо перехватывая баранку, словно канат из воды тянул, всегда мигал дальним светом встречным Икарусам и поднимал к лобовухе левую руку в знак приветствия. Коля продолжал нашёптывать Машеньке, лаская её грудь. Самой груди я не видел из-за спинки, но видел, куда направлена его кисть, обвитая синей колючей проволокой татуировки.

В салоне было темно, только большая приборная доска мерцала зелёно– жёлтыми огоньками, да свет встречных машин и редких фонарей украдкой скользил по тёмной пещере салона. Прошло, наверное, полчаса. Коля всё лапал Машу, а она тихонько постанывала и иногда просила водки. А Коля всё о чем-то просил её, хотя вроде она была не против секса и деньги взяла, и я не понимал, что ему ещё нужно, даже было подумал – неужели он только на словах такой крутой, а на самом деле, может, стесняется? Вдруг на полном ходу под горку, Толя непринужденно вышел из-за руля и пошёл к этой парочке, громко и чётко по-военному скомандовав:

– Белов смени!

Пару секунд я думал, что мне это снится – руль плавно покачивался туда-сюда, а под колёса летела трасса. Всадник без головы, – мелькнула мысль. Ваня среагировал быстрее, метнулся к рулю и, стоя в проходе, стал его держать и вопить:

– Белов, Белов! Скорее, он не шутит, за рулём никого нет!

Белов и сам уже бежал навстречу, проскользнув молча мимо Толика, проворно прыгнул за руль, сбавил скорость и облегчённо выдохнул:

– Ну и идиот!

Толя остановился в проходе у столика, и хмуро смотрел на Машу. Коля не реагировал на него, продолжая что-то ей шептать. Толя пинком сложил столик, бутылка покатилась по полу, проливая вонючее содержимое, закуска тоже разлетелась в стороны. Коля метнулся за бутылкой, а Толя молниеносно стянул с себя спортивные штаны, подсел меж ног Маши, и так же резко расставив их в стороны вверх, ткнулся в нее низом живота, чуть поелозил, она ойкнула, и он начал вдалбливать её в сидение.

Я ведь только пару раз порно смотрел, и то со смехом от похотливых мужиков. Так вот как трахаются – понял я, надо непременно туда–сюда двигаться, а член значит уже в ней?!

Широкое лицо Толяна было совсем рядом с моим. Маша запрокинула голову и я, приподнявшись на сидении в пол-оборота, увидел, что она безумно красива – длинные витые локоны светло каштановых волос, большие, широко открытые глаза, и в моменты, когда Толян отлеплялся от неё, я видел божественные женские груди, такие, оказывается, красивые, не то, что в купальниках на пляже, такие мягкие и круглые, с таким притягивающим взгляд соском… А внизу живота ничего не было видно, одни только волосы, и Толин торс плотно прижатый к ее междуножью.

От толчков проснулся Юрец.

– Них себе, чё творится, а я сплю как последний дятел! Ух ты, здорово как, а откуда тёлка? – толкнул он меня локтём в бок, бесцеремонно сразу же повернувшись задом наперед и встав коленками на сидение. К тому же ещё и светильник включил над головой Толи, кругленький, не яркий, но в темноте просто прожектор. В его свете девушка стала лицом чуть менее красива, ибо появилось что-то похабное и пьяное в её «божественном» лике. Но грудь стала еще красивее, и у меня вдруг встал член, как бывало только под утро и то, слава богу, не всегда, я жутко стеснялся и не знал, как пройти в туалет в таком виде мимо сестры, и терпел до слёз, а когда не было сил терпеть, то, прикрываясь одеялом, шмыгал в тубзик. Но теперь мне почему-то не было так стыдно, тем более, я был в темноте и в штанах.

– Выключи, убью! – пропыхтел Толян, и двумя ладонями схватил Машеньку за круглые грудки.

Юрец проигнорировал. Тогда Толян ударом кулака, не глядя, погасил свет. А курносый Юрка снова включил. Толян в такт движениям ударил в голову Юру, но тот ждал этого и увернулся, ехидно хихикнув:

– Промазал, либо бить либо ебать!

Опять Толян атаковал свет кулаком, и опять Юрка его включил. Толян зарычал, и как пёрышко, подхватив Машеньку, чуть ли не на спинку сидения залез вместе с ней, не вынимая, и вытянув руки, поймал за шею Юрца и стал его душить, продолжая трахать Машу, пригвождённую к спинке стула вертикально. Юрец задыхался и ржал, а когда совсем стало плохо, надавил пальцами на глаза Толяну, и тот бросил его шею.

– Хер с тобой, щас кончу и убью тебя, – буркнул Толя.

– Ладно, ладно, Толян, выключаю, ну тоже ведь охота посмотреть. Трахать трахал, а смотреть не смотрел никогда, отсюда так здорово!

– Ага, будто тебя ебут, да? – раздался глумливо-кошачий голос Коли. Он сидел напротив сношающихся и пил из бутылки маленькими глотками водку.

Ваня тоже пересел на пару рядов назад и смотрел изумлённо и смущённо. Наконец, Толя издал судорожный стон и, конвульсивно дёрнувшись, замер на пару секунд, придавив сползающую на сидение Машеньку всем весом. Потом отвалился как тесто от стены, и обмяк в соседнем с ней сидении. Юрец снова включил свет, и я увидел красивейшее из зрелищ – женский треугольник с вьющимися черными волосами, аккуратной формы, и очень красивые отливы внутри бедер, похожие на перекат с предплечья на бицепсу бронзовой статуи. Толян задернул треники на живот и мрачно покосился на Юру. Тот сразу выключил свет.

– Вот так-то бля, – констатировал Толя, видимо не по поводу света, а по поводу быстро налаженного общего языка с барышней.

– Дурак ты старый, я ж её на минетик разводил, а ты сразу долбить, так каждый дурак сможет, а лаской взять, чтобы она сама тебя захотела, не, ты точно пересидел в окопе, – утробно промурлыкал Коля.

– Сам мудак, у меня неделю не встаёт уже, с женой из-за этого поссорился, она в больницу попала, а ты тут со своей лаской, да этот еще самоубийца с фонарем, ща перекурю и убивать тебя, гопник, буду, – протарахтел Толян через плечо и медленно переполз на переднее сидение.