Аквариум

  Ярко вспыхнул свет, пронзая насквозь каждую клеточку наших тел. Исполинский столп неожиданно оказался прямо над нами, и перед тем, как он поглотил нас, я успел сделать только две вещи. Отключил Настю и сына от Космоса, оставшись на рабочем горизонте в гордом одиночестве, а потом проделал дыру в пространстве и отправил их как можно дальше вглубь суши.

  Я еще смог расслышать удивленный и возмущенный Настин крик, смог поднять голову и увидеть адскую карусель, опускающуюся сверху, но вот ударить уже не смог. Свет выключили. И меня выключили вместе с ним.

  ***

  Колесо.

  Переднее. Над ним - красное помятое крыло с выдранным поворотником. Сиротливо торчат два провода. Выше - ничего не видно.

  Колесо почти сдутое.

  Низкопрофильная резина, красивый шестилучевой, легкосплавный диск. В центре - перевернутый логотип "Тойота". Все покрыто толстым слоем пыли, поэтому цифры радиуса разобрать я не мог, но почему-то мне было очень важно его знать. По виду - не меньше восемнадцати дюймов.

  Дорогие катки...

  Кроме колеса в обозримый мною мир входили фрагмент такого же пыльного асфальта под ним и рука, лежащая на этом асфальте перед колесом.

  Рука была левой. Предплечье покрывала серая камуфляжная ткань, кисть облачена в тактическую кевларовую перчатку. Я напрягся, и указательный палец чуть сдвинулся.

  Ясно. Рука моя.

  В голове постепенно затихал равномерный и очень отвлекающий шум, а освободившееся от него пространство постепенно заполнялось мыслями. Первой из них являлось осознание того, что я лежу, прижавшись правой щекой к твердой шершавой поверхности. И лежу, видимо, довольно долго, так как начавшие поступать в мозг нервные сигналы от конечностей, говорили о том, что эти самые конечности сильно затекли. Вместе с мыслями пришла смутная тревога. Что-то было не так. Причем, это каким-то образом было связано именно с логотипом на диске, который так и приковывал взгляд.

  А потом вернулась память. Не фрагментами и отдельными образами, а сразу и целиком. Настя, Ваня, Негры, бесы, кровавое море, ветер, гром и грязно-зеленый столп над головой. Я вспомнил все.

  И подскочил, как ужаленный, вжав голову в плечи и затравлено косясь наверх. Причем, ужален я был не столько проснувшимся ощущением грозящей смертельной опасности, сколько невыносимой алогичностью наличия японского автомобильного бренда в раннем палеолите.

  Никакой адской карусели надо мной не оказалось. Вместо нее в небе низко клубился серый плотный туман. Очень и очень знакомый туман. Я огляделся...

  Твою ж мать!!! Здравствуй, жопа, Новый год!

  Я находился в Аквариуме. Ошибки быть не могло. Долгие месяцы жизни в оглушающей тишине и мрачных полутонах этого места исключали возможность перепутать его с чем-то другим. Передо мной лежал Город.

  Речвокзал.

  Это я тоже определил сразу. Здоровенные железобетонные причалы, с закрученными вокруг них рампами, высокое панельное здание гостиницы и прилепившийся сбоку массивный одноэтажный объем вокзального терминала, а за ними - улица Сладкова с жилыми кварталами на той стороне. Прямоугольники домов террасами уходят вверх по крутому рельефу берегового склона и теряются в тумане. На самом пределе видны очертания купола церкви Вознесения и монумент одного очень знаменитого дедушки, стоящий на площади Восстания.

  Я перевел взгляд правее и увидел свой дом, в который когда-то так хотел попасть, наслушавшись баек из местного фольклора и надеясь вернуться в нормальный мир. Шел, трясясь от страха, с самопальным ружьем в руках, пока не встретил Урода. Шел и не знал, что Ануннаки почему-то скопировали здание неточно, забыв верхний, десятый этаж, на котором располагалась моя квартира. Да и про самих Ануннаков я тогда ничего не знал...

  Я пригляделся и обомлел. На этот раз десятый этаж был. Присутствовала и до боли знакомая длинная лоджия, а рядом - окно спальни. Даже мои персиковые занавески, кажется, видно...

  Что за фокусы? Периоды вроде отменили из-за нас с Настей? Откуда тогда?..

  Еще одним сюрпризом было то, что я оказался одет в спецназовский камуфляж. Точно такой же, как те, найденные нами по наводке покойного Чапая. Полная экипировка. Шлем, на шлеме очки, на ногах - берцы, защита локтей и коленей, бронежилет, подсумки, гранаты, нож, кобура с пистолетом на поясе. За спиной рука наткнулась на ствол штурмовой винтовки. По характерному выступу газовой трубки со ствольной накладкой даже наощупь безошибочно определялся родной автомат Калашникова. Вот так. А был в драных штанах и звериной шкуре...

  Мозги постепенно отходили от коматоза, но не так быстро, как хотелось бы. Ощущение какой-то очень серьезной неправильности происходящего не пропало после определения моей геопозиции, а наоборот, еще больше усилилось.

  Наконец, я выявил две причины этой неправильности. Сначала одну, а потом и другую - самую неприятную.

  Первая заключалась в том, что я смотрел на Город с очень необычного ракурса. А именно - со стороны Реки. Тут я наконец соизволил оглядеться вокруг и с удивлением обнаружил, что нахожусь на мосту. На широком автомобильном вантовом мосту через Реку, которого никогда не было ни в настоящем мире, оставшемся в двадцать первом веке, ни в маленькой копии того мира, созданной злыми инопланетянами в качестве испытательного полигона здесь, в веке - хрен знает каком.

  Кроме красной Тойоты на восемнадцатидюймовых дисках, около которой я очнулся, вокруг находилось еще немерено транспортных средств самых разных марок, цветов и размеров. Естественно, ни одно из них не двигалось, и, судя по толщине слоя пыли, - очень давно. Мост был довольно широк. Две полосы в сторону Города, и, соответственно, двеи - в обратном направлении. Разделительная представляла собой массивную балку жесткости, за которую цеплялись толстые тросы, уходящие вверх под углом и вправо, и влево, чтобы сойтись в единые жесткие узлы на высоких Л -образных пилонах, верхушки которых почти скрывались в небесном тумане.

  Грандиозное сооружение.

  Мост тянулся через Реку и исчезал в серой бесконечности, но самое интересное происходило с ним со стороны Города. После места крепления последних вант широкое дорожное полотно плавно изгибалось, понижаясь у берега, и упиралось прямо в мой дом. Было впечатление, что десятиэтажное здание неожиданно выросло непонятно откуда, полностью перекрыв движение по мосту. Я даже смог разглядеть белый пассажирский автобус, наполовину торчавший из стены второго этажа.

  Бред!

  Давненько я не произносил это слово... С другой стороны, довольно символично. Даже гротескно символично.

  Я подошел к оцинкованному ограждению моста с тусклыми красными катафотами и заглянул вниз. Высоко - метров пятьдесят. Знакомая тягучая серая жидкость Реки шла легкой рябью. Нару Муша не видно. Интересно, тот змей, которого мы с Настей нарезали, как колбасу, за пределами Аквариума, и тот, что сопровождал нашу лодку здесь, - одно и то же создание или все-таки разные? Я потянулся мыслью под речную поверхность, пытаясь обнаружить или не обнаружить гигантского белесого червяка и охренел. Вторая причина моего беспокойства была выявлена. Точнее, я смутно чувствовал это давно, сразу, как только открыл глаза, лежа на асфальте, но сейчас пришло осознание.

  Мой ментальный потенциал, наращиванием которого я занимался больше десяти месяцев, исчез. Весь! Вся эта бесконечная эволюция души накрылась медным тазом! Никакого многомерного зрения, никакого чувства пространства, материи и времени, никакой связи с энергетическими потоками - полная изоляция от информационного поля Вселенной. А главное - ощущение отсутствия незримой, но сокрушительной мощи внутри, готовой в любой момент вырваться наружу и быть обрушенной на головы врагов. Вместо нее - гулкая пустота.

  Я снова стал обычным человеком.

  Это было шоком. Чувство безвозвратной потери заполнило душу, вытеснив оттуда все остальное. Как я здесь оказался? Где Настя с сыном? Что, вообще, произошло там на Земле, на берегу моря? Все эти вопросы осыпались, словно листья с дерева, оставив только один. Огромный и всепоглощающий.