Страница 11 из 109
Девочка замолчала. Они подходили к аэродрому, чьи контуры высвечивались в полутьме. Горело два прожектора, до линии фронта, довольно далеко, а дальней авиации у СССР немного. Вообще ставку на стратегические бомбардировки Сталин не делал, рассчитывая на союзников. Прожектора вызвали у впечатлительной девчонки ассоциацию с глазищами графа Дракулы. Действительно, весьма жуткий был монстр, хотя не такой большой как аэродром. Деревья, как и следовало ожидать, были срезаны, висела колючая проволока. Мальчик предупредил:
- Тут могут быть противопехотные мины. Немного ошибешься, и ноженьки оторвет. Так что перемещаться нужно осторожно. Там где закопаны мины, земля свежевспаханная, а я ночью вижу лучше, чем днем.
Девочка удивилась:
- А почему ночью лучше дня?
Васька полушутя произнес:
-Днем мне деревья мешают! А ты следуй точно, за мной, шаг влево, шаг вправо расстрел на месте. Так что?
Дарья возразила:
- Даму нужно пропускать вперед!
Васька, повысив тон, изрек:
- Чем минное поле отличается от трамвая, тем, что на нем даму вперед не пропускают! Так, что борзей!
Мальчик пополз, в темноте виднелись три пулеметные вышки и колючая проволока. Вышки чем-то смахивали на трамплины для прыжков в воду, а легкий забор с колючей проволок, как паутина. Дарья даже подумала, а не являются ли они мухами, сами влетающими в ловушку. Или они осы, что способны больно ужалить фашистскую тушу. Впрочем, чувствуют, ли трупы боль, а гитлеровцы уже трупы - морально убитые! Девочка почувствовала, как ткнулась коленкой в острый камень, охнула. Васька предупредил шепотом:
- Не шуми, у собак очень чуткие уши.
Дарья ответила:
- Кажется, коленка опухнет!
Мальчик пригрозил:
- Будешь шуметь, голова лопнет. От меткого выстрела, сначала твоя, а затем и моя!
Девочка далее молчала. Ребята подползли к самой колючей проволоке. Мальчик шепнул Дарье в ушко:
- Гудит! Значит под током. Кроме того на сей раз тут не только фанерные макеты. Похоже, фашисты что-то дурное задумали. Вот, например Ю-188 примостился.
Это не к добру.
Дарья почти беззвучно шепнула в ответ:
- Почем не добру! Неужели фашисты будут бомбить леса!
Васька покачал головой и прислонил свои сухие, жесткие губы плотнее к ушку девчонки:
- Не думаю! Слишком накладно, это, скорее всего промежуточная стоянка, перед переброской на советский фронт. Мы слишком мелкая цель, для столь мощного орудия. Так что наши планы нужно скорректировать, а именно, я заложу взрывчатку в бензобак Юнкерса. От взрыва если повезет, сгорит несколько машин, а если не повезет, то и одна такая машина, стоит дороже трех танков Т-4. Так что овчинка стоит выделки.
Дарья шепнула:
-Давай я поползу вместе с тобой!
Мальчик решительно отверг:
- Вот этого как раз делать не стоит. Между самолетами, ходят часовые, и одного опытного мальчишки, куда больше шансов, чем у неопытной девчонки. Так что слишком уж усердствую. Сиди, жди мере, если хочешь, молись.
Васька с помощью палки принялся отгибать колючую проволоку. Он делал это медленно, словно ювелир гранящий алмаз. Действительно малейшая ошибка и начнет трещать и искрить. Наконец мальчик оставил палку, Дарье.
- Подержи, пока проскользну.
Не успела девочка взяться как раз, и мальчишка скользнул в щель как убегающий от кота мышонок.
Ну, этим детям еще повезло - обошлось без пытки. Во всяком случае, пока.
Но Дарье приходиться привыкать к новой жизни. Ходить босиком, что ей непривычно.
Мальчишка умирал на столбе, измученный и подвергшийся суровым пыткам.
И чего только фашисты не делали - вешали на дыбу, выкручивали суставы, лили кипяток.
И как только у мальчишки хватало сил молчать и не расколоться? Никого не выдать, и даже не признать собственную вину. И теперь умирать на столбе после пыток.
Какое нужно иметь мужество и героизм - чтобы подобное выдержать.
Мимо проехал немецкий танк "Королевский лев". Это одна из модификаций серии Е. Машина вооруженная 210-миллиметровой пушкой, промежуточного калибра, и броней в 300-миллиметров лоб, 250-борт. Такая своеобразная машина весом в сто тонн, и газотурбинным двигателем в 2000 лошадиных сил. Может и не самая удачная модель, но зато отлично защищенная, и пробивающая с дистанции советские танки.
Четверка девчат управляющих этой машиной вылезла, и направилась к мальчишке. Они посмотрели на голое истерзанное тело умирающего пионера. Затем командир экипажа пальнула из пистолета в голову, произнеся:
- Во имя милосердия!
Мальчишка, который в агонии тихо стонал, затих. Девушка макнула босой ножкой кровь и оставила несколько алых, бледнеющих следов.
Воительницы забрались в танк, и их настроение было не из лучших.
Командир экипажа заметила:
- Очень уж упорные эти русские. Такие пытки даже дети терпят. Не понимаю их неистового фанатизма!