Страница 29 из 68
---
Одна из самых знаменитых тюрем России - Лефортово - расположена почти в центре Москвы. Но найти ее совсем не просто. С улицы огромное здание прикрывает жилой дом, а к колючей проволоке над стенами народ у нас давно привык. Леха подъехал прямо к желтому К-образому строению. Припарковался у входа. Из будки при воротах сразу вышел охранник в форменной шинели. Сквозь стекло узнал меня в лицо, удивленно покачал головой глядя на "Мерседес", но тем не менее повелительно махнул "мамонту" рукой.
- Суки - выругался Леха, но сдал назад - Вить, я тут буду до упора тебя ждать. Если что - пойду на таран
- Таранов нам не нужно - я отстегнул ремень безопасности и открыл дверь - Если через пару часов меня не будет - звони в приемную Щелокова. Но думаю, все будет хорошо
У проходной меня уже ждал Лунц. Адвокат держал в руках темно-синюю спортивную сумку.
- Что у вас там, Марк Яковлевич? - поинтересовался я
- Черный индийский чай, сигареты, печенье, белье - ответил Лунц, нажимая кнопку звонка.
- Какие сигареты?? У него инфаркт был!
- Для сокамерников - пояснил мне Лунц, еще раз нажимая на кнопку
Дверь, наконец, открылась и мы зашли в небольшой коридор, который был разделен решетками на несколько помещений. В первом стояло несколько стульев и облезлый стол. На столе лежали бланки. Лунц поставил сумку на стул и принялся заполнять документ собственной ручкой. Это были бланки свидания. Я тем временем рассматривал плакаты на стенах, в которых рассказывалось что можно, а что нельзя класть в передачи.
- Нам еще повезло - произнес Лун, аккуратно выписывая буквы - В понедельник свиданий нет, но нам почему-то разрешили. В другие дни - тут битком людей, очереди по три-четыре часа...
Оба бланка, свое удостоверение адвоката и мое свидетельство о рождении, он протянул в маленькое окошко. Спустя минут двадцать из дверей вышла пара комитетчиков в стандартной зеленой форме. Мужчины провели нас длинным переходом в обшарпанный кабинет, где мы сняли верхнюю одежду. Там же нас молча обыскали и перетряхнули всю сумку. Каждый пакет был вскрыт, одежда прощупана, чай пересыпан в бумажные кульки. Распотрошили даже пачки с сигаретами. Лекарства отобрали ("не положено").
Молодой охранник повел нас по блеклым петляющим коридорам и лестницам наверх. Я заметил, что между этажами нет бетонных перекрытий, только натянуты металлические сетки. Если встать в центре тюрьмы, где сходятся лучи, то видишь все коридоры снизу доверху. По ходу движения комитетчик проводил огромным ключом по решеткам, создавая странный лязгающий шум.
- Чтобы подследственные не встречались на конвое - на ухо прошептал мне Лунц
Я шел по этим коридорам и не мог поверить, что еще две недели назад я гулял по Таймс-сквер, а месяц назад ужинал в итальянском ресторане с видом на Лазурный берег.
Нас привели в еще одну комнату с несколькими столами и тут же внутрь с противоположной стороны завели Клаймича. Григорий Давыдович шел, шаркая, опустив голову вниз. Лицо его казалось осунувшимся, под глазами залегли темные круги. Увидев нас, директор оживился и даже сделал пару шагов вперед. Но конвой его взял за локти и усадил за стол. Туда же с другой стороны подтащили стулья и мы.
- Ничего не передавать, друг друга не касаться, разговоры только на бытовые темы - быстрым речитативом проговорил один из конвоиров - Я слежу
- Григорий Давыдович как вы? - я с трудом сдерживал слезы, глядя на директора, обряженного в серую тюремную пижаму
- Лучше, Витенька, уже лучше - с трудом улыбнулся Клаймич - Кто это с вами?
- Марк Яковлевич Лунц - представил я адвоката - Будет вас защищать.
- Очень приятно - кивнул директор - Извините, руку пожать не могу
- Ничего страшного - покачал головой Лунц - Мы тут вам собрали передачу...
Мы все трое смотрим на синюю сумку и не знаем, что делать.
- Конвой вам потом ее отдаст - находится адвокат - Как ваши условия содержания?
- Спасибо! - Клаймич прижимает руки к груди - Я пока еще в тюремной больнице. И меня даже лечат. Сегодня ставили капельницу. Не думал, что... - директор оглядывается на охранников - Что у нас в тюрьмах все так... цивилизованно. Да, цивилизованно.
Примерно полчаса мы разговариваем ни о чем. Лунц рассказывает о звонках родственникам Клаймича, директор что-то спрашивает меня про студию. Я же нахожусь в ступоре. Будто это не Григория Давыдовича посадили, а меня. Именно в такие моменты понимаешь истинный смысл пословицы "не зарекайся от сумы и тюрьмы".
- Время! - конвой забирает сумку, встает рядом с Клаймичем. Мы тоже поднимаемся, пятимся к двери.
- Я вас вытащу! - тут меня прорывает и я почти кричу - Слышите? Я вас обязательно вытащу!
Нас с Лунцем почти выталкивают из комнаты для свиданий. Ведут обратно в кабинет с нашей одеждой. Только я успеваю натянуть шарф, как в дверь заглядывает... генерал Цвигун. Собственной персоной. Лунц узнает комитетчика, у него вытягивается от удивления лицо. В волосах генерала явно прибавилось седины, он похудел.
- Селезнев! - манит меня пальцем генерал - Пойдем ка, поговорим!
Я стягиваю с себя шарф, бросаю его на стол. Успокаивающе киваю Лунцу. Мы идем все теми же коридорами в другое здание, на лифте поднимаемся на последний этаж. Ковры, яркие лампы...
- Следственная часть - поясняет Цвигун - Тут следователи КГБ работаюn с обвиняемыми
Мы заходим в один из кабинетов. Успеваю заметить табличку "Старший следователь Захаров В.Н.". Внутри сидит молодой мужчина в штатском костюме и что-то быстро пишет. Заметив нас, он подскакивает, встает по стойке "смирно".
- Прогуляйся - кивает на дверь Цвигун
Следак мигом собирает все документы в папку, запирает в сейф и поспешно покидает свой кабинет.
- Присаживайся - генерал занимает место Захарова за столом, мне же достается стул, на которых видимо, допрашивают подследственных. Пора привыкать?
- Как ваше здоровье, Семен Кузьмич?? - первым начинаю я
- Не дождетесь - хмыкает в ответ Цвигун - Каждый раз тебе поражаюсь, Виктор. Чтобы вот так свободно чувствовать себя в тюрьме, расспрашивать меня о здоровье... Знаешь, какой у тебя оперативный псевдоним в КГБ?
- Какой?
- Вундеркинд. Потому что одни чудеса вокруг тебя происходят. Вот и мне врачи сказали, что еще год и рак был бы неоперабельным. Чудо, говорят, что вы вдруг решили провериться. Поймали опухоль на ранней стадии.
- Долг - платежом красен - я наглею и иду ва-банк - Поможете с Клаймичем?
- Я уже только что помог - генерал удивленно качает головой - Цинев разрешил свидание, чтобы вас могли "послушать" и "записать". Но я все переиграл и отменил прослушку.
- Спасибо, конечно - я озадаченно чешу затылок - А зачем вы меня сюда привели?
- Вот это показать - на стол шлепает небольшая пачка фотографий. На них мы с Анной целуемся в казино Цезарь Палас, гуляем, держась за руки возле фонтанов Белладжио... Я быстро просматриваю снимки и облегченно перевожу дух. Слава богу, никакой эротики. Тогда бы мне вообще конец.
- В Первом главном управлении лежит рапорт - тяжело вздыхает генерал - О твоем романе с дочкой итальянского премьер-министра. Я ему пока хода не дал, но могу. Как ты думаешь, нужен Щелокову такой скандал в ЦК в преддверии выборов Генерального секретаря?
Вот сука! Ничем не гнушается...Перед глазами до сих пор стоит сгорбленный, осунувшийся Клаймич, которого сделали разменной монетой в чужой игре. Теперь в КГБ решили еще поднять ставки.
- Что вы хотите от меня? Чтобы я порвал с Анной?
- Конечно, нет! - тонко улыбается Цвигун - Хоть это и аморалка, что не красит такого комсомольца как ты, но Комитету совсем не помешает свой человек в окружении итальянского премьер-министра. Ты ведь наш человек, Виктор?
- Спросите у Андропова - открыто хамлю я в ответ
- А это второй вопрос, который я хотел обсудить - не ведется генерал на мое хамство - Юрий Владимирович совершил большую ошибку, начав войну с МВД. Я хочу ее закончить. Цинев не понимает расклада во власти. Леонид в коме, Суслов и Громыко не те фигуры, на которые стоит делать ставку. Я же могу быть полезен Романову и Щелокову. Особенно в преддверии Пленума.