Внуки Шаховские

Арсений был худой и высокий, предпочитал носить джинсы и свободные футболки, когда Алексия была заядлой модницей. Для неё показаться не причесанной перед публикой ровнялось целой трагедии. А уж если она обнаруживала на своем наряде маленькое пятнышко или затяжку, то смело закатывала истерику.

И Алексия выглядела старше брата, хотя на самом деле, все как раз было в точности наоборот. Арсению в ближайшие год-другой предстояло вытянуться и из угловатого подростка превратиться в юношу.

Сейчас на обоих была школьная форма, оптимальный вариант.

Лицо Маркуса выражало скорбь.

-Алексия.... Арсений.... Мне очень жаль.... Самолет ваших родителей разбился в Альпах.... Они вылетели домой пораньше, попали в зону турбулентности и....

Сначала Алеша быстро-быстро заморгала ресницами, не понимая, что происходит, а потом закричала:

-Нет! Вы все врете!.... ВРЕТЕ!...

И бросилась с кулаками на Маркуса.

Арсений так и остался стоять на месте.

Дальше были похороны с закрытыми гробами, миллион соболезнований, хмурые лица и постоянные перешептывания:

-Надо же, какая трагедия....

-Погибнуть такими молодыми.... Ужасно....

-Что теперь будет с бедными сиротами....

-Ну, уж не такими и бедными.....

-Я бы даже сказала наоборот....

-А кто будет их опекуном? Когда огласят завещание?

-Трагедия... Страшная трагедия..... Что теперь будет с Сеней и Лешей....

-Да всё нормально у них будет, не стоит волноваться....

Арсений молча выслушивал перешептывания. В груди все клокотало. Зачем пришли сюда эти люди?! Что им надо? Позлорадствовать? Посмотреть на "бедных сирот"? Ему отчаянно хотелось всех прогнать! Всех до одного! Чтобы никого не осталось! Никого! Пусть убираются!

Он сжимал руки в кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Но эта была такая маленькая боль, по сравнению с той, что навеки поселилась у него в груди.

Алексия, не переставая, плакала. Она не желала принимать страшную правду о случившейся трагедии, и не верила до тех пор, пока в доме не появились два гроба. Она не желала ни с кем разговаривать, а если кто пытался её утешить, она начинала дико кричать на того человека, и словечками отнюдь не печатными.

Взрослые только качали головой и сочувственно говорили:

-Бедное дитя.

Брат с сестрой никогда особо не были дружны, но в дни трагедии сблизились, и даже спали в одной комнате. Алексия прижималась к Сени и испуганно спрашивала:

-А что будет с нами?

Знать бы ответ....

Сеня смутно помнил день похорон. Воспоминания заглушала боль, отчаяние и пустота. А ещё желания поскорее остаться одному. Когда уйдет эти люди? Сколько можно их терпеть?

Но когда большой дом-мавзолей опустел, он ещё сильнее ощутил своё одиночество. Сестра забилась в комнате и не выходила оттуда. Сеня потерянный бродил по дому. Спать не хотелось. Он спустился в библиотеку.

Книги, книги, множество стеллажей, забитых книгами.... Сеня опустился в кресло отца и заплакал. Папа, мама, как же они будут без вас? Кто их будет мирить с Лешкой? Кто подмигнет из-за монитора компьютера? Кто посоветует почитать интересную книгу? Кто расскажет, точно увлекательную сказку, историю рода Шаховских?

Сеня задрожал и жалобно всхлипнул. Надо успокаиваться. Отец бы не одобрил подобной слабости.

Владимир Евстегнеевич гордился, что происходит из древнего рода Шаховских, и не упускал случая напомнить об этом сыну.

-В нашем роду не было слабаков. Мы всегда верой и правдой служили царям и императорам....

Лешка при этих словах непременно кривила губы. Ну, да, как же! Интересно, просто страсть! Да кому нужна их родословная в Америке? Вот их миллионы, вот это да, это играло не последнюю роль в обществе.

Но Сенька знал, а пару раз и слышал, как Лешка кичилась их родословностью перед зазнавшимися подругами. Ну, и что миллионы? Ну, и что богатые родители? Мы тоже имеем ого-го какое состояние, а вот кто были ваши прапрапрадедушка и прапрапрабабушка? Уж никак не князьями при императорском дворе! Подруги поджимали губы и завистливо сверкали глазами.

Арсений громко шмыгнул носом. Он никогда особо не задумывался о своих предках. Были они и были, где-то далеко, в России. Они с сестрой, как и родители, родились уже в Америке. И хотя оба превосходно владели русским языком, для них Россия была чем-то запредельным.

Например, он никак не мог понять, почему отец постоянно талдычит об их роде. Что сейчас с него проку? Они живут в Нью-Йорке, и родственников у них нет. Может, из-за того, что они с Лешкой были единственными потомками князей Шаховских, отец постоянно напоминал им об этом?

Но сейчас это не имело никакого значения.

Арсений и предположить не мог в ту ночь, как он глубоко ошибается.

Завещание огласили на следующий день.

Арсения и Алексию пригласили в библиотеку к десяти часов. Алексия сидела хмурая, с покрасневшими глазами. Но больше она не плакала. Уже сей факт радовал.

Сеня ерзал в кресле, никак не мог удобно усесться. Адвокаты отца заметно нервничали. Маркус сам решил зачитать завещание. Он подбадривающи подмигнул детям. Те не удосужились улыбнуться в ответ.

Как и следовало ожидать, Арсений и Алексия стали основными наследниками, кое-что завещалось слугам Шаховских, проработавшим в их доме многие годы. Не были забыты и близкие коллеги отца.

Леша недовольно поджала губы. Её не вполне устроило, что родители подобным образом распорядились своим состоянием. Почему все досталось не им? Зачем делиться? Разве мало получали слуги в их доме? Порядочно! А компаньоны отца? Разве они не были акционерами компании? Были!

Но пока ни слова не было сказано, кто станет их опекуном.

Сеня с нетерпением ждал, когда Маркус назовет имя.

Он понимал, что они не имеют право распоряжаться тем состоянием, что досталось им после смерти родителей. Они ещё дети, и не имеют юридической силы.

Внезапно Маркус замолчал, запнулся.

-Можно мне воды? - как-то сдавленно попросил он. Услужливая рука дворецкого тотчас протянула стакан с водой.

Эта заминка, ох, как не понравилась Сене. Он посмотрел на реакцию сестры, но та не сводила глаз с Маркуса.

Тот поднял глаза и посмотрел на детей.

-В чем дело? - громко спросила Алексия. - Почему вы замолчали? Что там написано дальше?

Маркус шумно воздохнул.

-"Мы с Елизаветой Евгеньевной выражаем надежду, что этот документ будет обнародован, после того, как наши дети достигнут совершеннолетия, то есть им исполниться двадцать один год. Но жизнь, бывает, преподносит нам нежеланные сюрпризы. Ну, так вот, о нежеланном. Если так случиться, что этот документ придется зачитать, покуда наши детки остаются детьми, мы с Елизаветой Евгеньевной назначаем опекуном Шаховского Арсения Владимировича и Шаховской Алексии Владимировны друга нашей семьи Урсулова Емельяна Владиславовича...."

-Кого?! - дружно воскликнули Сеня с Лешей.

Они впервые слышали это имя.

-Урсулов Емельян Владиславович, - тщательно проговаривая каждый слог, повторил Маркус.

-Мы слышали, как его зовут! - зло закричала Алексия. - Мы спрашиваем, кто это такой!

Маркус заметно побледнел и уткнулся в бумаги.

-Разрешите, я продолжу.

-Разрешаем, - снова фыркнула Леша.

-"...друга нашей семьи Урсулова Емельяна Владиславовича, который, мы уверены с Елизаветой Евгеньевной, сможет позаботиться о наших детях и воспитать Арсения и Алексию настоящими наследниками древнего рода Шаховских".

-Что за бред! - Леша окончательно перестала сдерживать эмоции и напрочь забыла о приличие.

Маркус снова поморщился. Он бы с удовольствием сказал пару ласковых слов малолетней выскочке, но сдерживался из последних сил. Обстоятельства обязывали молча выслушивать наглость маленьких наследников.

-И где этот ваш Урсулов? - спросил Арсений. - Если его назначили нашим опекуном, то он должен присутствовать при оглашении завещания. Все наследователи должны присутствовать. Правильно я говорю?