Жмот и Жозефина

5. Оазис, 14 июня, 2112 года

Капитан Карпов за все годы беспорочной службы ещё ни разу не бывал на верхнем, девятом уровне Оазиса. До сих пор потолок его личной экспансии ограничивался пятым этажом, на котором  располагался генштаб Вооружённых Сил локального поселения. Там гужевался весь генералитет и Карпов, очень даже обоснованно полагал, что со временем и ему предоставят апартаменты на этом уровне.

Сначала он, в сопровождении угрюмого майора внутренней охраны Оазиса долго поднимался в лифте, потом у него проверяли допуск и, наконец, двое в штатском завели его в скромный кабинет, где за столом, стоящим возле обзорного экрана, спиной к входу сидел человек в камуфляжной форме. Человек за столом обернулся и Карпов узнал Президента.

- Карпов? - спросил Президент и, выскочив из-за стола, подбежал к капитану.

Карпов отметил про себя, что глава Оазиса и гарант безопасности спасённого человечества, несмотря на изрядную тучность, очень шустро передвигается.

- Так точно, капитан Карпов прибыл согласно полученному распоряжению, - выпучив глаза, отрапортовал капитан, а Президент, молниеносно вытянув руку, крепко ухватил его пальцами за кончик носа.

- Ты что же, паскуда, наделал?! - визгливо закричал Президент и потянул, выкручивая.

- Виноват, - прогундосил Карпов, совершенно сбитый с толку. Ему было сильно больно, из глаз брызнули слёзы, а во рту появился привкус крови.

- Дурак не может быть виноват, его таким мама родила, - сварливо произнёс гарант безопасности и отпустил капитанский нос.

Карпов достал цветастый платочек и утёрся, а Президент, заметно успокоившись, брезгливо провёл толстыми пальцами по своим камуфляжным штанам.

- Большую ошибку ты допустил, капитан, - сказал Президент.

Карпов хлюпал носом, а Президент, вперив сумрачный взор в обзорный экран, где пестрел рваный пейзаж Поля, пафосно продолжил:

- Видишь ли ты эти наполненные агрессией холмы? Эти злобные рощи, с толпами опаснейших мутантов и стадами смертоносного зверья? Эти радиоактивные облака, эти луга, напичканные аномалиями, эти уродливые разломы и бездонные провалы?

- Так точно, ваше превосходительство, отлично вижу, - согласился Карпов.

- Ядовитый туман и смрадный ветер,  - не обращая на него внимания, самозабвенно вещал президент. - Плотоядная флора и болота, пылающие холодной плазмой.

- Так точно, - ещё раз подтвердил капитан, хотя в своих сорока девяти полевых рейдах, он никогда не встречал плотоядной флоры, не попадал в ядовитый туман, а найти аномалию, это надо было очень постараться. Что касается смрадного ветра, то воздух в Поле был гораздо приятней затхлой атмосферы купола. Но говорить об не стоило. Не принято было об этом говорить, особенно в спецназе.

- Ну, а мы, стало быть, всему этому противостоим, - уже другим тоном сказал Президент. Как будто закончил с обязательной скучной преамбулой и теперь наконец-то мог приступить к сути беседы.

Он взгромоздил толстый зад на свой письменный стол и теперь сидел, покачивая короткими ножками.

- Ты зачем учёным помог проводника найти? - совсем уже душевно спросил Президент.

- Наш первостепенный долг, - слегка заикаясь, начал цитировать капитан, - всячески способствовать научной деятельности направленной на искоренение...

- Ты мне здесь устав спецназа не вспоминай, не надо, я сам его сочинял.

- Так точно.

- Что ты заладил? Ты же человек опытный, мог сообразить, что не просто так эту экспедицию притормаживают. Отстегнули тебе небось?

- Как можно, ваше превосходительство?! - возмутился Карпов.

- А если не отстегнули, то ты дважды дурак. Мне операцию сорвал и сам на бобах остался. Я же тебя со службы выгоню, чем жить будешь? А то и вовсе на карьер закатаю.

- За что, ваше превосходительство?!

- Да это придумать не долго. Хочешь на карьер?

- Никак нет.

- А если не хочешь, то вот сделай мне так, чтобы группа, выходу которой ты так поспособствовал, до конечной цели своей экспедиции не добралась.

- Немедленно будет исполнено! Сейчас же подниму в ружьё лучший взвод и верну беглецов под арестом.

- Э нет. Так не пойдёт. Никаких взводов, сам заварил, сам и расхлёбывай. Дело это секретное, чтоб ни одна живая душа! Один пойдёшь. Без проводника. И под арестом их мне не надо, а надо, чтобы научная группа героически пропала без вести. Понял?

Капитан Карпов позволил себе на секунду задуматься. В Поле конечно не так страшно, как расписывают в телевизионных агитках, но лезть туда одному, без опытного полярника, по неизвестному маршруту - это весьма, весьма опасно. Может выбрать карьер?

- Так точно, всё понял, господин Президент. Догнать, ликвидировать, операцию держать в строгой секретности, - тихо сказал Карпов.

- Молодец, - похвалил Президент. - У моего референта возьмёшь маршрут, по которому их искать. Если подохнешь, я тебя дезертиром объявлю, если всё как надо сделаешь - быть тебе майором. Если проболтаешься кому - язык тебе отрежут вот этими тупыми ножницами.

Президент взял со стола большие канцелярские ножницы и пощёлкал ими. Карпов заледенел.

 - Разрешите выполнять? - спросил он.

- Иди, выполняй, - разрешил гарант безопасности.

Карпов чётко развернулся и вышел из кабинета. В приёмной на него внимательно взглянул референт и сочувственно спросил:

- Водички не желаете?

- Что? Нет-нет. У вас для меня должен быть...

- Да-да, - референт протянул капитану запечатанный конверт с жирным грифом «Совершенно секретно».

Капитан Карпов никогда не был хорошим человеком, но и дураком тоже не был, тут Президент ошибся. Он понимал, что влип в дело, которое может стоить ему головы при любом раскладе. Возможно, именно успешное выполнение поручения Президента сильно уменьшало срок жизни капитана. Эх, мало, мало он у доцентов денег взял, всего пятьсот рублей! Ничего, они ему за всё заплатят, просто надо это хорошенько обдумать.

6. Фермерское поселение Кирзачи, 15 июня, 2112 года

Ночью Манечку сильно лихорадило, она металась в бреду и бабка Морозиха не отходила от девочки ни на миг, всё шептала заговоры. Про неё брехали, будто может взглядом гипнотизировать, но Финка в байки не верила. Она тоже всю ночь просидела у Морозихи в избе, как не пытались её прогнать. Кипятила воду, выносила пропитанные кровью бинты, а потом, глядя на тусклую икону, пыталась вспомнить хоть какую-нибудь молитву.

Ещё она увидела тот самый лиловый мерцающий неярким светом шар, которым саму Финку не так давно лечили фермеры. Морозиха приложила шар к груди Манечки, стала его тихонько катать и, к изумлению Финки, между рёбер у девочки вышла пуля и остановилась кровь.

А утром, закуривая самокрутку, бабка сказала:

- Жаль девку, помрёт.

- Как так помрёт? - глупо спросила Финка. -  Я же выжила.

Морозиха закашлялась табачным дёгтем, зло глянула на Финку и ответила сквозь зубы:

- Сравнила. Или ты, кобыла здоровая, или она, которая с рождения на ладан дышит.

- Но что-то же можно сделать?

- Можно. Только лекарства нужны. Антибиотики, витамины, глюкоза.

- Я принесу, - сказала Финка.

- Неси, - согласилась Морозиха. - Если до заката обернёшься, может и выживет. Я её пока отваром с мухоморов напою.

И Финка сразу пошла собираться. Она нашла в сарае уже заросшие паутиной сапоги, привычно набила патронами магазин автомата. В рюкзак сунула бутылку с колодезной водой и моток полимерного троса. Еды решила не брать, до вечера надо вернуться. Ей страшно было даже представить, что будет, если она не вернётся к вечеру.

Она уже скорым шагом подходила к околице, когда её окликнул Председатель.

- Жозефина Корхонен, - позвал Никита Михалыч.

Финка остановилась.

- Вот, - торопливо сказал Председатель и протянул в шестипалой руке флакончик с прозрачной жидкостью. - Как подальше от Кирзачей отойдёшь ты на себя побрызгай.

- Зачем? - спросила Финка.