Страница 10 из 17
Внутри появилось четкое ощущение, что этот день мне ниспослан свыше и что все не зря. Все — и покупка журнала, и мой приход сюда, и долгая вера в то, что я могу и стану моделью…
Не зря.
Могу…
И стану…
Это судьба…
— Ну что, красотка, теперь ты, — услышала я голос фотографа и зажглась огоньком, встрепенулась. — Давай, иди-иди, мне не терпится с тобой поработать! Торопись, рыба моя! Вот поработаем с тобой и на этом закончим!
Я улыбнулась, сделала шаг вперед, а потом поняла…
Поняла, что на меня он даже не смотрит. И что все, что он только что говорил — предназначалось Ларисе…
Нет, я не завидовала, что он назвал мою подругу красоткой. Я и сама считала ее такой, но…
Он хотел поработать с ней и… все. Только с ней. А я? Меня он словно не замечал!
— Не расстраивайся, — обернувшись ко мне, шепнула Лариса. — Мы ведь предвидели такой вариант.
— Откровенно говоря, мы предвидели и похуже…
— Я сделаю все, что смогу, — пообещала подруга, прежде чем подойти к фотографу. — Но если он попросит меня пробежаться…
— То к лифту я побегу вместе с тобой, — дала я ответную клятву.
Другие девчонки болтали между собой и с нетерпением ждали, когда их отпустят, я же с замиранием сердца следила за съемками. То, что фотограф заметил Ларису и выделил среди остальных, — на самом деле такая удача, которую мы обговаривали, но на которую почти не рассчитывали.
Мы рассматривали вариант, что нас вообще не пустят на кастинг и придется дежурить под дверью и делать скандал. Черный пиар — тоже пиар, а мне терять в модельном бизнесе пока нечего. Мы рассматривали вариант, что придется шантажом и угрозами выяснять координаты Матеуша Ковальских и как бы случайно помелькать у него под окнами или лучше подле его машины, чтобы он обратил внимание и подумал: «Ой, да это же что-то невероятное! То, что я так долго искал!».
Вспомнив ледяной взгляд Матеуша в лифте, поежилась. Да уж, услышать от него такие слова еще нереальней, чем пройти этот кастинг с первого раза. Питон. Не знаю, кто дал ему эту кличку, но точно питон. И слава тебе Господи, что он уполз в неизвестном мне направлении. Он, конечно, босс, но на кастинг я уже попала, с фотографом и стилистом познакомилась, так что…
— Тебе не завидно? — услышала голос Корнева.
Встав рядом со мной, он внимательно наблюдал за съемкой. Но почувствовав, что я смотрю на него, повернулся.
— Нет, — ответила честно. — Немного обидно — да. И да, я расстроена. Я бы очень хотела хотя бы попробовать, но… Я надеюсь, что мне еще представится шанс.
— Когда-нибудь?
— Да.
— Ожидая «когда-нибудь», ты делаешь серой свою реальность.
— Да, — согласилась я и кивнула на его саквояж с личным набором для макияжа. — Я тоже люблю яркие краски. Но иногда приходится разукрашивать свою жизнь теми красками, что пока есть.
— Даже если все, что есть — это серый?
— Не такой плохой цвет, каким кажется. Некоторые, например, умудряются увидеть в нем минимум пятьдесят оттенков.
Корнев усмехнулся, задержал на мне взгляд и отошел. Надеюсь, он не подумал, что я намекала ему на возможный интим? Снова невольно поежилась и отвернулась — увлеклась съемкой, наблюдая, как Лариса сначала неловко и смущенно, а затем со смехом и явным интересом делает то, о чем ее просит фотограф. И снова услышала голос Корнева, ставшего рядом со мной:
— На вот, согрейся, — он протянул чашку с горячим кофе, а на мой вопросительный взгляд пояснил: — Дрожишь.
С благодарностью приняла чашку и отвернулась, ожидая, не последует ли каких-нибудь грязных намеков. Мне бы очень, очень-очень хотелось, чтобы их не было — в первую очередь, из-за самого Влада. Дело в том, что у меня есть в жизни четкие принципы, один из которых — секс по любви. Но он-то не подозревал ни о моих принципах, ни о том, что я ходила на дзюдо на пару с подругой. А мне так не хотелось обновлять синяк, который он так виртуозно замаскировал…
— Не кисни, — заметив мой взгляд, усмехнулся Корнев и опять отошел.
Только на этот раз не к своим помощникам и ассистентам, а к фотографу. Тот как раз освободился и отпустил хохочущую Ларису, пообещав ей обалденные снимки. Я наблюдала, как Корнев и Калинский о чем-то договариваются, но ровно до того момента, как Лариса, подойдя ко мне, закрыла обзор.
— Ев, — сказала она, все еще улыбаясь, — ты знаешь, а он, по-моему, вполне нормальный.
— Понравился? А как же зомби с двадцать девятого этажа?
— Боюсь, мне его не оживить, — отмахнулась Лариса немного расстроенно, но тут же приободрилась. — И вообще, я говорю о другом. Ты знаешь, мне кажется, что у нас выгорит этот план «Б». И если я пройду дальше, я смогу договориться, чтобы тебя…
— Ева! — неожиданно громко прозвучал голос фотографа. — Ну давай, давай, рыбка, поторопись! Плыви сюда!
Я вопросительно взглянула на подругу, но та отчаянно покачала головой.
— Это не я! Я еще не успела поговорить о тебе!
Перевела взгляд на стилиста и поняла: он. Вот он успел переговорить обо мне с фотографом. Более того, для того и подошел к нему.
Пожалуйста, — подумала я, подходя к фотографу, — пусть стилист окажется голубым. Пожалуйста-пожалуйста… А лучше бы они оба…
Глава № 8
Когда я подошла, фотограф склонился и практически впился в меня взглядом.
— Так, рыба моя, так… — он снова принял вертикальное положение, немного подумал и выдал вердикт: — Лицо симпатичное, но и только. А вот глаза выразительные и со смыслом. Мне нравится эта ранимая настороженность. Она кажется естественной. А с учетом того, что я видел ранее, может, таковой и является.
Он перевел взгляд на стилиста, но тот махнул рукой, словно отгонял от себя рой назойливых ос. Он явно не хотел вспоминать ни того, что ранее видел, ни того, что ранее пережил. Умница — он жил настоящим.
— Лицо симпатичное и практически без макияжа, — внес небольшую поправку Корнев. — И потом, обрати внимание, как ей идет эта одежда. И это при том, что меньше пятидесятого размера я с собой ничего не брал. А конкретно это платье, кажется, вообще пятьдесят второго!
Он подошел ко мне, отвернул сзади ткань и поддакнул.
— Ну да, точно, пятьдесят второй. Что скажешь?
Корнев победоносно взглянул на фотографа, а тот пожал плечами и вяло пробормотал:
— Когда я ее привел, она была максимум сорок шестого, а если за пару часов она припухла на десяток размеров… Черт его знает, из чего сделаны бутерброды, которые ты заказывал для моделей!
— Я их не ела! — быстро отнекалась я. — Я их даже не видела.
— А, ну да… — фотограф кивнул в сторону других девушек. — За ними разве успеешь?
Он сказал это довольно тихо, но потом бросил взгляд на фингал стилиста и спохватился.
— Рыбки мои! Все желающие могут заказать у наших помощниц кофе и чай!
— Наконец-то, — похвалила одна из моделей и поспешила в указанном направлении.
За ней потянулась вереница из страждущих запить бутерброды. Понаблюдав за всем этим, стилист укоризненно покачал головой, но высказался совсем по другому поводу:
— Это не твои, а мои помощницы.
— Ничего страшного, — отмахнулся фотограф, — пусть походят, подвигаются во благо компании. А то поправятся от безделья и скуки на пару кило и уйдут от тебя делать карьеру модели. А вот здесь парочки кило будет мало…
Он внимательно меня осмотрел, на этот раз полностью.
— Минимум десять, — озвучил вердикт. — А лучше пятнадцать. Тогда да, вполне себе шансы, а так…
— Ты сам только что говорил: глаза, взгляд и платье… — вступился стилист за меня. — По-моему, вполне приличные шансы, чтобы попасть в объектив твоей камеры. К тому же, это она сама сделала так, чтобы платье ей шло. Я просто за ней наблюдал. Сама, понимаешь?
— Ну… — Калинский снова задумался. — Это шансы стать третьей или четвертой твоей помощницей — сколько их уже у тебя? А моделью плюс… Ты хотя бы подумал: как я подсуну ее фотографии боссу? Под каким соусом?