Черная асфодель

Великан спокойно ударил узницу ногой в лицо. Она упала. Он так же спокойно наступил ей на горло. Раздался жуткий хруст шейных позвонков.

Ребенок в корзине зашелся криком. Незнакомка махнула рукой в его сторону. В свете факела ярко блеснули драгоценные перстни. Плач стих.

Гермиона очнулась на своей кровати в Хогвартсе…

Весь следующий день гриффиндорская отличница чувствовала себя просто ужасно. Кошмарный сон не отступал. Казалось, что ужасный смрад неведомой тюрьмы пропитал насквозь ее одежду и волосы. А в ушах стоял жуткий хруст костей и истошный крик младенца. Откуда, откуда все это?!

Странное украшение по-прежнему не реагировало на заклинания.

После долгих размышлений Гермиона решила, что кошмарный сон не был связан с реальной владелицей украшения. Скорее всего, она просто устала, пытаясь справиться с таким простым, на первый взгляд, заданием. А слова Парвати о жрицах всколыхнули воспоминания о «Quo vadis». Незнакомка из сна не походила на жрицу. Да и эти многочисленные украшения в виде змей. Где луна, а где змеи? Жаль, конечно, что не справилась с заданием. Может, действительно попросить у Флитвика что-нибудь другое?

Но на следующую ночь незнакомка снова появилась в снах Гермионы…

Теперь это была не жуткая тюрьма, а какое-то мрачное подземелье, освещенное светом факелов. В центре довольно большого помещения находилось углубление, откуда исходило слабое багровое свечение. Перед углублением помещалась небольшая решетка на треноге. Под ней стояла массивная каменная чаша грубой работы.

В комнате появилась незнакомка с корзиной в руках. Теперь, когда на ней не было плаща, ее можно было разглядеть лучше. Высокая, стройная, пропорционально и гармонично сложенная. Мрачное одеяние подчеркивало великолепную фигуру. Незнакомка была очень красива и лицом, и телом, но эта красота не притягивала, а отталкивала. La Belle Dame Sans Merci * почему-то вспомнилось Гермионе. Дело было не в выученном когда-то стихотворении. Незнакомка из сна не походила на золотоволосую фею. Было понятно, что сострадание и милосердие ей абсолютно чужды.

Красавица спокойно достала ребенка из корзины и положила его на решетку. Гермионе было отчетливо видно, как крошечный ротик разевается в беззвучном крике. Ей стало страшно.

В руках незнакомки появился каменный нож. Она медленно подняла его над головой, тихо бормоча что-то на неведомом языке. Удар. Красавица погрузила руку в грудную клетку несчастного младенца и вырвала еще бьющееся сердечко. Кровь брызнула ей в лицо. Багровое свечение в углублении стало ярче. Там угадывалось какое-то движение.

Незнакомка опустила сердце жертвы в чашу, стоящую под решеткой. Туда же стекала кровь убитого ребенка. Еще пара ударов ножом. Теперь кровь текла сплошным потоком. Свечение стало алым. Наконец, все было кончено. Тело ребенка было рассечено на несколько кусков, которые тоже оказались в чаше. Незнакомка снова забормотала что-то, медленно наклонила чашу и вылила ее чудовищное содержимое в углубление. Послышалось тихое гудение, что-то вроде низкого басовитого пения. Затем из углубления появился невероятный цветок, совершенная по форме черная лилия парила в воздухе.

Незнакомка опустилась на колени и протянула руки к диковинному цветку. Он медленно опустился в ее ладони. Свечение в яме снова стало тусклым.

Гермиону выбросило из сна.

- Профессор Флитвик, сэр!

- Да, мисс Грейнджер.

- Вы не могли бы дать мне другое украшение. С этим что-то не так.

Брови маленького волшебника удивленно приподнялись.

- И что с ним не так?

- Я не знаю, сэр. С тем заклинанием, что вы нам показали у меня ничего не вышло. С другими заклинаниями из книги Брэдшоу тоже. А по ночам стали сниться кошмары.

- Кошмары? Какие именно кошмары?

- Мне снилась женщина с этим украшением в волосах. Она приносила в жертву младенца. Это… это просто чудовищно… Я так больше не могу…

Флитвик потрясенно переводил взгляд с лица своей ученицы на безобидно выглядящее украшение.

- Не может быть! На нем нет никаких чар, я сам проверял.

- Я тоже проверяла, сэр.

- Хорошо, давайте, я посмотрю.

После обеда Гермиону позвали к директору. Там уже были Флитвик, МакГоннагал и Снейп.

- Я еще раз повторяю, Минерва, - раздраженно выговорил Мастер Зелий, - на этой безделушке нет никаких чар. Никаких проклятий. Ни-че-го.

- Но что же тогда происходит с мисс Грейнджер?!

- Добрый день! - поздоровалась с присутствующими Гермиона.

- Добрый день, дорогая, - заулыбался Дамблдор, - присаживайтесь. Чашечку чая?

- Спасибо нет, сэр.

Снейп взмахнул палочкой над украшением и проговорил уже знакомое Гермионе заклинание.

- Высокая женщина с темными волосами и темно-карими глазами. Красивая. Молодая. Украшение она заказала сама, ей его никто не дарил. Она?

- Д-да. Но почему тогда у меня не получилось?

Снейп картинно закатил глаза.

- Не можете допустить, что у ВАС может что-то не получится, мисс Грейнджер?

Дамблдор задумчиво сосал леденец.

- У тебя есть какое-нибудь объяснение, Северус?

Снейп пожал плечами.

- Только одно. Для любого считывания информации с предмета необходима полная отрешенность от окружающего. Насколько я в курсе, у мисс Грейнджер ничего не получалось на Прорицании. То есть она не умеет входить в состояние транса. При этом она перепробовала на несчастном украшении все заклинания, которые только нашла. А во сне контроль над разумом ослабевает. Вот мисс Грейнджер и получила вместо простой картинки красочные сны.

- Но почему кошмары? - спросила МакГоннагал.

- А вот этого я не знаю.

Гермиона с обидой смотрела на Снейпа. Все так просто?

- Допустим, все так и было, - согласился Дамблдор, - но все-таки непонятно, почему такие ужасы. Кровавые ритуалы, убийства. Значит ли это, что вещь принадлежала преступнице?

- Что именно вам снилось, мисс Грейнджер? - спросил Снейп.

- Сначала тюрьма. Эта женщина забрала новорожденного ребенка у узницы. Несчастную убили. Потом я увидела, как ребенка убивают в каком-то странном месте. Это было ритуальное убийство. Еще там был какой-то странный цветок.

- Цветок? - переспросил Снейп.

- Да. Черная лилия. Она появилась после убийства младенца.

Снейп резко выдохнул.

- Мисс Грейнджер, вы должны показать мне эти сны!

- Но, сэр…

- Я могу воспользоваться вашим Омутом Памяти, директор?

- Конечно, Северус.

У Гермионы извлекли воспоминания о снах, чему она была очень рада. Странный энтузиазм Мастера Зелий показался ей необычным.

Профессора по очереди ознакомились с жуткими сценами.

- Мерзость какая! - пробормотала МакГоннагал. - А что тебя заинтересовало в этом жутком цветке, Северус?

Снейп медленно водил кончиком пальца по нижней губе.

- Это одна из легенд алхимиков, Минерва, - ответил он. - Черная асфодель.

- Черная асфодель? А что это?

- Адское растение, по преданию, растущее на местах человеческих жертвоприношений и питающееся кровью жертв. В благодарность за пищу, оно дает колдуну цветок. Любое зелье, в которое добавлен лепесток черной асфодели, усиливает свое действие в сотни раз. Более того, становится необнаружимым.

- Любое зелье? - переспросила Гермиона.

- Да, мисс Грейнджер, любое. Не важно, яд или лекарство.

Гермиона потрясенно смотрела на Мастера Зелий. Неужели женщина из ее снов обладала этим легендарным растением? Невероятно!

- Судя по всему, это было давно, - подключился Флитвик. - Весь этот антураж, христиане в тюрьме, недовольный смертностью среди жертв император. Рим первых веков нашей эры.

- В Риме человеческие жертвоприношения были под запретом, - сказала МакГоннагал.

Дамблдор пожал плечами.

- Эта женщина не жрица. Скорее всего, она посветила себя какому-то божеству. Например, врачи считались служителями Эскулапа.

- А она?