Страница 11 из 53
— Вылечили? А, точно, Дамблдор говорил, что тебе надо лечиться.
Гарри помрачнел.
— Ладно, дружище, заходи! Я как раз собирался рассказывать где был и показывать альбом. А кто это с тобой?
Рон обернулся.
— Это? Это моя сестра, Джинни. Джинни, познакомься: это мой друг Гарри Поттер, а это — Гермиона Грейнджер.
Девочка исподлобья оглядела купе.
— Ты не Гарри Поттер! — решительно заявила она.
— Чего? — обалдел Рон.
— Ты не Гарри Поттер! Все знают, что у Гарри Поттера есть шрам на лбу! Ты врешь!
Гарри удивленно смотрел на маленькую фурию. Та топнула ногой, развернулась и убежала.
— Во дает… — пробормотал Рон.
— А по-моему, так гораздо лучше, — тихо проговорила Гермиона.
Гарри вытащил обещанный альбом.
— Вот, — сказал он, — это синьора Руджиери, она и пригласила меня в гости.
— Это знакомая Дамблдора? — спросил Рон.
— Нет, — покачал головой Гарри, — это знакомая Фламмелей. Я мистеру Фламмелю письмо написал, чтобы попросить прощения. А он страшно удивился и пришел к нам в гости. С женой. А синьора у них в гостях была. Ну, мы поговорили, мистер Фламмель мне рассказал, что Философский камень в полном порядке. Его вообще нельзя отдавать в чужие руки. Очень удивился, что Дамблдор нас обманул. А мне тогда такие кошмары снились… Про профессора Квиррела, как он горит и кричит. Ну, синьора Руджиери меня в гости и пригласила. Заодно и показала меня местным целителям. Меня вылечили в госпитале святых Козимо и Дамиана. А еще я купался, загорал, в разных интересных местах был.
Гермиона закусила нижнюю губу.
— Ты уверен? — спросила она.
— Уверен, — ответила Гарри.
— Да ну, не может быть! — заявил Рон. — С чего бы это Дамблдору нам врать?
— Понятия не имею, — отрезал Гарри.
Гермиона покачала головой.
— Ну, я не знаю. Все-таки опрометчиво было с твоей стороны писать это письмо. Вдруг его перехватили? И это был вовсе не Фламмель?
— А кто? — обалдело спросил Гарри.
— Какой-нибудь враг Дамблдора. Он мог даже помочь тебе, чтобы ты только перестал доверять нашему директору.
— Во! — согласился Рон. — Она дело говорит! Небось поэтому тебе шрам и удалили.
Гарри завис. То, что Фламмели были самые настоящие, мог подтвердить профессор Снейп, но говорить об этом было нельзя. Но с Рона станется и его объявить ненастоящим.
— А при чем тут мой шрам? — спросил Гарри. — Его удалили, когда мне глаза лечили. Я теперь отлично вижу.
— Просто без шрама ты какой-то ненастоящий…
— Рон, не шрам красит человека! — строго проговорила Гермиона. — Удалили и удалили. Тут дело в другом.
— А я с настоящей феей познакомился, — сказал Гарри, — она подарки разносит. У нас Санта, а в Италии — фея Бефана. Она такая добрая! Живет по соседству с синьорой Руджиери.
— Я где-то слышала эту фамилию, — нахмурила лоб Гермиона. — Кажется, был такой астролог? Или отравитель?
Гарри кивнул.
— И астролог, и отравитель. Это предок синьоры.
— И ты доверился этой женщине?!
— А чего? Она никого не травит, готовит сложные зелья для госпиталя. И потом, чтобы приготовить противоядие, нужно очень хорошо разбираться в ядах.
— Ну, допустим, — кивнула Гермиона, — но ты никому не сообщил, а мы волновались.
— Извини, пожалуйста. Просто все произошло так неожиданно.
Гарри вздохнул. Ему стало обидно и уже не хотелось рассказывать ни о чудесном городке, где живут ведьмы, ни о стрегах, ни о чем другом.
— А что это за ребята? — Рон ткнул пальцем в Джанни и Франческу.
— Это Джанни, — ответил Гарри, — он работает в лавке, где продают травы. Разносит заказы, так мы и познакомились. Он сирота. А это Франческа, она учит английский, и я ей помогал. Мы договорились переписываться.
— Красивая, — оценил Рон.
— Она здорово плавает, — вздохнул Гарри.
— А в квиддич играет? — продолжал расспрашивать Рон.
— Нет, хотя на метле хорошо держится. Мы летали вместе.
— А ты домашнее задание сделал? — спохватилась Гермиона.
Рон поморщился.
— Сделал, — ответил Гарри, — у меня с собой все учебники были. И у синьоры большая библиотека. Мы с ней договорились, что я выучу латынь и сумею перевести книгу, которую она дала мне. Тогда она будет меня учить.
— Какую книгу? — тут же спросила Гермиона.
— О ядовитых растениях и их использовании в зельях. Я тебе в школе покажу, она в сундуке.
— Фу! — сказал Рон. — Все-таки тебе не только шрам удалили.
— Да ладно тебе! Это же так интересно! Когда тебе все объясняют и отвечают на вопросы — это совсем не как на уроках. Мы и в лавки ингредиентов ходили.
Гермиона завистливо вздохнула.
— А я во Францию с родителями ездила. Мы, конечно, нашли проход в магическую часть города, но это было не так интересно, как у тебя. Французы лучше относятся к магглам, чем англичане, но я же там никого и ничего не знала. Хотя и купила несколько книг. Думаю, что мне тоже придется учить латынь, большинство книг написано на этом языке.
— У меня есть учебник и словарь, — кивнул Гарри, — могу поделиться. А еще можно скопировать — я слышал, что есть такое заклинание. Мадам Пинс его наверняка знает.
— Спасибо! — улыбнулась Гермиона.
— Вы это… — проговорил Рон, — совсем что-то. Мы еще до школы не доехали даже.
Дверь купе снова отъехала.
— Что я слышал? — послышался голос Малфоя. — Потти лишился своего знаменитого шрама?
— А ты что, хотел его одолжить поносить? Извини, Малфи, опоздал.
Крэбб и Гойл одновременно издали какой-то булькающий звук. Малфой так и замер памятником самому себе. В купе заглядывали другие ребята.
— Что? Правда? Поттер без очков? И шрама нет?!
— Начинается! — пробормотала Гермиона.
В купе просочились Дин и Шеймус, у дверей топтался Невилл.
— Привет, ребята! — поздоровался Гарри. — Это действительно я. А шрам пропал, когда мне лечили зрение в госпитале святых Козимо и Дамиана. Вот фотографии. И угощайтесь.
В этот раз тетя Петуния снабдила племянника большой коробкой с сэндвичами и бутылкой сока.
— Ух ты! — восхитился Шеймус. — Классно отдохнул!
Гарри отвечал на вопросы, рассказывал.
— Да фигня все это! — заявил Рон. — Какие-то ведьмы! Все знают, что самым великим волшебником был Мерлин!
— Рон, ты шовинист! — вскинулась Гермиона.
— Чего? — переспросил тот. — Ты чего обзываешься?
А Гарри вспомнил лик богини и подумал, что прославленный Мерлин не смог бы ничего противопоставить ей. Он не очень понимал учение стрег, да и не положено было ему знать об этом, но главным отличием этого древнего учения было то, что они не стремились подчинять себе мир и его силы. Они сливались с этой древней Силой, усиливая и ее, и себя. Вот только выразить это словами у него вряд ли бы получилось.
— А этот предок синьоры действительно отравил королеву Наварры? — спросил начитанный Шеймус.
— Ага, — ответил Гарри, — с помощью пары надушенных перчаток.
— Силен!
— Я читала об этом! — вздернула носик Гермиона. — А вот с отравленной книгой не получилось. Ее стал листать сын королевы, а не тот, для кого она предназначалась. Так и умер.
— Ни фига себе! — сказал Рон. — Это что же получается? Отравить можно что угодно?
— Да, — кивнул Гарри.
— Вот это да!
Хогвартс-экспресс мчался на север.
========== Глава 12 ==========
Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор был очень недоволен. Проклятый Малфой вытянул все жилы своей проверкой, а бухгалтерия никогда не была сильной стороной директора. Нет, он не тратил фонды школы не по назначению, но кнатт там, кнатт сям, пара неучтенных сиклей. А за годы его директорства набежала очень даже приличная сумма. В галлеонах. И ведь не брал же! А попробуй докажи. Теперь придется расставаться с кровными, а их и так не много. На безбедную старость, конечно, хватало, не без этого. Но хотелось-то большего. А тут еще всплыли не оприходованные должным образом книги и артефакты. Не мог же он сказать этому отмазавшемуся УПСу, что брал их во временное пользование у своих верных сторонников! На время, разумеется. Он бы обязательно вернул. Потом. А теперь они все описаны, и наглый Малфой требует оплаченные счета или дарственные. Сволочь белобрысая! Тварь слизеринская! Даже Фоукса на учет поставил. Когда-то изъятые из Запретной секции книги по созданию крестражей углядел. И заявил на вполне резонное объяснение, что детям такое в руки давать нельзя, что в таком случае этим книгам вообще в Хогвартсе не место и их нужно передать в Отдел Тайн. Честно говоря, впервые обрадовался, что успел вернуть мантию-невидимку Гарри Поттеру. Уж очень многие знали, чья это собственность. Тут уж не отвертишься.