Хогвартс для охотников

— Надо найти лавку или лоток, где газеты продают. Мы же хотели об оборотне узнать.

— Так пойдем, узнаем. Только как мы будем читать?

— А камень нам на что? — Сэм направился по улице, выискивая хоть что-нибудь похожее на печатную продукцию.

Газеты продавались все-таки с лотка. Купив парочку, Сэм устроился за столиком в летнем кафе, пока Дин нарезал круги вокруг храма. Камень работал исправно, и через пятнадцать минут Сэм смог прочитать местную прессу. Эта заметка попалась на глаза сразу же.

«Не прошло и недели, как трагически погиб Окаши Мамимуро. И снова беда свалилась непрошеной гостьей на это досточтимое семейство. На этот раз тело младшего сына господина Мамимуро Сайто было найдено в центральном парке со следами насильственной смерти. Напоминаем нашим читателям, что перед гибелью господина Окаши семья Мамимуро лишилась трех членов в течение двух недель. Словно злой рок преследует эту уважаемую семью».

Сэм задумался; нужно было больше информации.

— Простите, — он обратился к пожилому японцу, сидевшему на соседней лавочке. — Где я могу найти общественную библиотеку?

— А зачем вам библиотека, юноша? — японец с любопытством посмотрел на здоровенного парня, неплохо говорящего по-японски.

— Любопытная статья про целую серию таинственных смертей, — признался Сэм. — Я всегда был неравнодушен к мистическим историям.

— А, вы про семью Мамимуро? — японец улыбнулся. — Уважаемая семья, когда-то они были даймё этого региона… м-да. Многое изменилось с тех пор, многое. Не ходите в библиотеку, я сам вам расскажу про то, о чем и так знает весь город. Первым погиб Санди Мамимуро, родной брат Окаши. Был растерзан словно стаей собак прямо в собственном доме. Полиция с ума сходит, пытаясь понять, что произошло. Потом были и другие смерти, столь же жуткие. Но ни одна из этих смертей не случилась в доме Окаши, вон он, кстати, — японец указал тростью, которую держал в руках, на большой трехэтажный дом, построенный в современном стиле, мимо которого как раз в этот момент проходил Дин, болтая о чем-то с терпеливо его слушающим монахом.

— И что, никаких подозрений, никаких идей, версий?

— Версий много. Говорят, Мамимуро как-то связаны с Якудза, врут, конечно, но кто знает? Вот только людей, обиженных на эту семью, много. Как сейчас помню процесс, на котором Сайто Мамимуро пытались судить за смерть по неосторожности. Будучи очень нетрезвым, он сбил на своей машине молоденькую девушку.

— Пытались судить?

— Его выпустили прямо из зала суда, даже не наложив штраф. Помню, как отец девчушки грозил и проклинал убийцу дочери. Но чего не скажешь в гневе, когда у тебя такое горе, правда? Японцы совсем американизировались. Перестали верить в карму, не почитают предков. Предок Мамимуро покончил бы с собой от позора, что его сына вообще призвали к суду, а сейчас… Золотая молодежь творит, что ей захочется, и все воспринимают это как должное. Эх, — японец, казалось, постарел на целый век. Наверное, ему было страшно видеть, как культурное наследие его уникальной страны уступает все быстрее и быстрее лавине псевдоценностей Запада. Старик встал и, тяжело опираясь на трость, пошел по парковой дорожке.

Сэм долго сидел, глядя ему вслед, и думал о том, что английские маги не так уж и неправы, столь отчаянно пытаясь сохранить свои традиции, иногда даже вопреки здравому смыслу. Встряхнув головой, Сэм свернул газету и направился к брату, который, остановившись у дома Мамимуро, продолжал разговаривать с монахом.

Когда они с Сэмом разделились, Дин некоторое время совершенно бесцельно слонялся вокруг храма, пытаясь понять, с чего же ему начать. Будь они в своем мире, в Америке, он давно бы нацепил костюм и, вооружившись корками агента ФБР, выяснял бы все, что ему нужно, не прибегая ни к каким лишним извращениям. Да даже если бы они сейчас находились в своей новой стране, которую Дин уже признал родной, его значок, точнее, архисложный артефакт охотника, выполнил бы ту же роль, что и удостоверение агента ФБР. Но Винчестеры находились в Японии, в ее магической части, которая так умело пряталась среди немагической и не имела отдельной территории, где хватало своих охотников и на чужаков всем было глубоко наплевать.

— Как, оказывается, тяжела жизнь охотника в чужой стране, — пробормотал Дин, остановившись возле большого трехэтажного дома, окруженного высоким забором, с будкой охранника возле ворот. Тут он заметил японца, явно монаха, который шел к храму, вокруг которого Дин и нарезал круги. — Постойте, — Дин рванул монаху наперерез. — Доброе утро, прекрасная погода, не правда ли?

— Доброе утро, — монах сдержано поклонился сумасшедшему иностранцу. — Вы что-то хотели у меня узнать?

— Нет, то есть, да. Да, безусловно, — Дин судорожно пытался подобрать слова. — Черт, Сэм бы уже вовсю болтал на интересующую нас тему, — пробормотал Дин по-английски. — В общем, я тут прогуливаюсь вокруг этого храма. Слушаю легенды про богиню. Она красивая?

— Конечно, — монах улыбнулся. — Она же богиня.

— Конечно, о чем это я, конечно, она прекрасна. И та кошечка, в которую она превращалась, наверняка тоже была очаровательна. И, скорее всего, у меня не было бы на нее аллергии. Меня вот что интересует, вот, чисто гипотетически, если бы статуэтка, которую богиня оставила вместо себя, действительно существовала, какими бы свойствами она обладала? Ну, я бы испытал религиозный экстаз, находясь в непосредственной близости от нее?

— Нет, что вы. Каннон никого не заставляла верить в себя и поклоняться себе. Она словно мать всем людям, что приходят просить у нее помощи. Кому может, она помогает. Но бывают случаи, что и боги бессильны помочь. Тогда она успокоит и подскажет, как можно действовать в той или иной ситуации, чтобы избежать нежелательных последствий.

— То есть, находясь рядом со статуэткой, я успокоюсь, и меня озарит божественная мысль?

— Вы утрируете, — покачал головой монах. — Чтобы получить благословение богини, все же необходимо обратиться к ней напрямую. Желательно через посредника, можно и через ту статуэтку, о которой вы говорите. Но отличить ее от миллионов подобных статуэток чрезвычайно сложно. Могу с уверенностью сказать только о том, что тот дом, где находится статуэтка, защищен от сил зла. Но это же можно сказать и про дома, которые защищены благословением богини.

— Но этого нельзя сказать про современные дома, не так ли? — Дин осмотрел окружающее его пространство.

— Нет, современные дома никогда не получат благословение богини. К сожалению, статуэтка, а она действительно существует, была выкрадена из храма лет пятьдесят назад. Мне больно об этом говорить, но мы не можем скрывать правды от людей, желающих получить благословение богини.

— Это печально. И что, полиция так и не нашла пропажу?

— Нет. Да и как найти? Этих новомодных камер у нас нет, отпечатков воры не оставили. Статуэтка не охранялась специально. У нас же храм, а не музей.

— Это все очень и очень плохо, — Дин задумался. Следствие зашло в тупик.

— Вы не первый иностранец, который интересуется статуэткой. Совсем недавно у меня о том же самом спрашивали две девушки.

— Просто все эти кошки — это сейчас так модно в Европе, так модно. И все хотят получить благословение. Но, получается, не судьба.

— Мы, японцы, верим в судьбу. Если богиня обратит на вас свой взор, то вы получите ее благословение и без статуэтки.

— Упаси меня боги от взора разных богинь, — Дин даже слегка отшатнулся от монаха. — Это совсем не то, о чем я мечтаю. Поверьте опытному человеку, такой интерес со стороны сверхъестественных сущностей до добра не доводит.

— Вот тут я с вами полностью согласен. Но не нам, простым смертным, указывать богам.

— А вот это как посмотреть, — Дин снова осмотрел улицу. — Да, кстати. Можно еще один вопрос по японской мифологии? — монах кивнул. — Вот в легендах описан такой ёкай — Камикири. Он еще волосы стрижет. Меня интересует вопрос, а отрастают ли волосы после этой стрижки?