Охотники по вызову

— Где Северус? — Дин с трудом сдерживался, чтобы не встряхнуть мальчишку как следует. Последняя надежда на то, что его сын находится под защитой древних магических стен, рухнула, и Дин почувствовал подступающую к горлу панику.

— Там, — Джеймс махнул рукой в сторону леса и начал оседать на пол, закатывая глаза.

Приводить в чувство Поттера у Дина не было ни времени, ни желания, поэтому он просто кивнул вбежавшим в холл эльфам и выскочил наружу, тщательно закрыв за собой дверь.

Пробираться по едва видимой тропе приходилось практически на ощупь. Бежать не получалось, а паника захлестывала, заставляя дышать с перебоями. Какой-то не занятой паническими поисками частью сознания Дин понимал, что нужно успокоиться. Обязательно нужно успокоиться. Только никак не получалось. Он даже не думал, что могло стать причиной подобных катаклизмов, ему некогда было об этом думать: у него в какой-то неестественной темноте потерялся ребенок, и Дин мог думать только о том, чтобы поскорее его найти, причем найти целым и невредимым.

Зверь, словно сотканный из обрывков тумана и зловонного дыма, который почему-то плыл перед глазами и никак не обретал плотного тела, возник перед ним совершенно неожиданно. Дин даже не понял сразу, почему этот дым такой оформленный, да еще и обладающий светящимися зелеными глазами, горящими в темноте, как небольшие фонарики.

— Ты что такое? — сумел задать вопрос Дин прежде, чем зверь поднял призрачную лапу и ударил.

Удар нунду был страшен. Дина отбросило в сторону и хорошенько приложило об дерево. Ему даже не было больно, он не чувствовал боли, потому что потерял сознание.

Очнулся он быстро. Несколько секунд Дин соображал, почему находится на земле и почему так темно, как почувствовал чье-то присутствие, а затем и прикосновение.

Перевернувшись на спину, он негромко застонал и принялся с чистым, детским любопытством изучать огромную морду, которая, то вылепливалась из обрывков тумана, то снова расплывалась. Щеке было мокро, и Дин, протянув руку, провел по ней, определив, что щека залита кровью.

— Странно, почему мне совсем не страшно? — прошептал он, даже не осознавая до конца, что говорит вслух.

Инфернальная морда снова приблизилась к нему, и Дин почувствовал, как призрачный язык прошелся по его лицу, захватив часть головы, убирая кровь и, как ему показалось, сдирая оставшуюся кожу.

— Прилетала твоя птица, она хотела тебя вылечить, — фраза раздалась прямо в голове.

— Это ты говоришь? — отвечать мысленно не получалось, и Дин говорил вслух.

— Я, — подтвердило существо.

— Кто ты?

— Вы, люди, называете нас «нунду».

— Что? — Дин от удивления сел и тут же повалился на спину, так сильно у него закружилась голова. — Да, вот это номер. Мы тебя ждали чуть позже, знаешь ли. И где моя птица? Надеюсь, ты ее не убил? Или не убила?

— Нет, не убил. Я ее прогнал. Слишком шумная.

— И что теперь? Ты меня того… прикончишь?

— А ты так сильно хочешь умереть?

— Нет, не хочу. Просто здесь мой сын где-то потерялся. Не хотелось бы, чтобы он видел.

— Их было двое, они убежали, — нунду задумался, словно к чему-то прислушиваясь. – Их нет в лесу, они в каменных коробках. Я не хочу тебя убивать, ты не пытался причинить мне боль.

— Интересно, каким образом я бы смог это сделать, — прошептал Дин. — А это нормально, что тебя словно нет?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — нунду снова задумался.

— Почему ты словно расплываешься? — Дин попытался задать вопрос по-другому. Он все еще не верил, что останется жив, поэтому его освобожденный от паники разум — Сев где-то в безопасности — генерировал чушь, которую Дин охотно озвучивал вслух.

— Самцы нунду все имеют такую форму. Только самки другие, — наконец нунду понял, о чем спрашивал его этот человек, которого почему-то совсем не хотелось убивать. — Самки еще и не разговаривают.

— Занятно. Значит, все исследователи имели дело только с кошками, — Дин закрыл глаза. — Я тебя понимаю, правда понимаю. Я тоже этого хорька с удовольствием пришил бы, но в твоем случае тобой движет месть. А это путь в никуда. Поверь мне, я суперспециалист в этом вопросе.

— Он убил мою мать! — взревел нунду. Дин поморщился. Ему было легко общаться с этим очень странным зверем. Они практически всегда понимали друг друга.

— Один монстр, не человек, правда, а демон, убил мою мать, — Дин не открывал глаза. Ему было больно вспоминать, и казалось, что эта боль передается его странному собеседнику. — Я всю свою юность и молодость посвятил идее мести. И я убил эту желтоглазую тварь… Вот только ни к чему хорошему это не привело. Все стало только хуже. Неизвестно, чем все закончилось бы, я просто представить себе не могу кого-то более мерзкого, чем Дика, мать его, Романа, если бы я не нашел сына.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Месть — это не выход. Можно прибить эту гадину Шмунделя просто потому, что он редкостный козел, но только не из чувства мести. Мой тебе совет, уходи, повстречай очаровательную самочку и нарожай кучу прикольных котят.

— В твоих словах есть смысл, — нунду задумался. — Только я не смогу никого родить, я мужчина.

— Это фигура речи. Ну там… «Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова», или там не Иаков был? Неважно, на самом деле.

— Неважно, — согласился нунду.

— А почему я тебя не боюсь?

— Не знаю, — нунду снова задумался. — Наверное, потому что я не хочу тебя убить, и это очень странное чувство.

— Лучше не думай об этом. Не хочешь, ну и не надо, — спохватился Дин и, открыв глаза, осторожно сел.

Воцарилось молчание. Нунду продолжал то проявляться, то расплываться туманом, а в голову Дина лезли совсем уж странные мысли, например, о том, а как у таких призрачных самцов что-то с вполне материальными самками получается.

— Я подумал, — голос в голове раздался особенно громко после этой странной тишины. – Я уйду, если ты мне обещаешь, что разберешься с убийцей моей матери. Я почувствую его гибель, будь уверен.

— Я не могу этого обещать, — покачал головой Дин. — Во-первых, я не убиваю людей, по крайней мере, я стараюсь этого не делать, а во-вторых, я эту скотину найти не могу.

Нунду хмыкнул. Скорее всего, это была игра воображения, но Дин четко услышал в голове смешок.

— У людей принято оплачивать услуги, — в голосе нунду прозвучало презрение. — Я оставляю часть платы, слышал, что они у вас ценятся. Приняв их, ты возьмешь на себя обязательство хотя бы постараться осуществить мою месть. Даже если она не будет включать в себя его гибель. Да ты уже ее осуществляешь. Я связан с убийцей матери, и я чувствую, что ему сейчас очень плохо, и это как-то связано с тобой. Я не убил тебя еще и поэтому. Прощай, странный человек.

— Прощай, мой жуткий глюк, вызванный сильным ударом головой об дерево, — голова снова закружилась, и Дин откинулся на спину.

Глаза его были закрыты, поэтому он даже не заметил, как отступила темнота.

— Дин! Дин, вставай, скотина, нечего притворяться! — Дин приоткрыл один глаз и увидел над собой возмущенную физиономию Сэма.

— Сэм, а давай ты не будешь на меня орать? Потом как-нибудь сочтемся, — Дин сел и осмотрелся. Он сидел на растаявшем снегу, джинсы промокли, и было холодно и очень некомфортно. Никакой инфернальной жути не наблюдалось. — Что это, мать вашу, было? — он потряс головой и снова осмотрелся.

— Стало темно, ты меня вырубил, втащил в дом ошалевшего от страха Поттера и ушел. Я очухался и побежал тебя искать, практически сразу стало светло, а ты обнаружился здесь с шишкой на лбу, наверное, в темноте врезался в дерево.

— Шишка на лбу? — Дин потрогал лоб. — Правда шишка, но это же не шишка была. Неужели мне все это действительно приглючилось?

— Что тебе приглючилось?

— Дин, хвала Мерлину, — со стороны Хогвартса бежал Альбус Дамлбдор, смешно подкидывая ноги. — Что это за затмение такое странное и совершенно неожиданное? Северус прибежал в школу в панике, говорил про какой-то силуэт или дым. Что произошло?