Страница 6 из 13
Горислав не спешил. Он перешёл через портал в своём теле и мог только более или менее уверенно предполагать, что останется у посланца при переносе "тонкого тела" - "слепая душа" или всё-таки и сознание тоже? Логично предположить, что лучше сохранятся знания "записанные" в сознании на языке реципиента. Исподволь среди постоянных жителей деревни Горик утвердил родной язык. Его речь в чём-то походила на славянский, но очень уж отдалённо, тем более, что в транскрипции на современный исторических документов и быть не могло, а грамоты Горик не знал, он о самой грамоте узнал уже в новом мире. Если и была в его мире кириллица, до их глуши миссионеры добраться пока не успели. Всё передавалось изустно и зубрилось наизусть, что само по себе тренировало память, да и было что тщательно изучать. Единственным тайным словом для новых друзей Горислав оставил лишь собственное настоящее имя - для всех его звали Егором.
С молодыми "аборигенами", как стали называть постоянных жителей Веснянки, Горик придумал проводить уроки воинского мастерства. Просто отобрал пятерых возможных кандидатов и начал заниматься с ними индивидуально - не мудрствуя лукаво, преподавал им всё то, чему учил его дядя Дима, отставной офицер разведки самой обычной общевойсковой части Забайкальского военного округа. Реконструкторы с удивлением узнавали о древнеславянских корнях методов выживания, ориентирования, скрытности, рукопашного и ножевого боя. В принципе, Горик никого не обманывал, в сокровищнице боевого опыта сохраняются лишь веками не тускнеющие решения и находки. В этом деле он встретил неожиданную поддержку пары хорошо подготовленных "аборигенов": один стал преподавать "древнеславянское" У-шу, а другой не менее "древнеславянское" Кен-до. Помощь была тем более ценной, что Горислав понятия не имел о работе с мечом, копьём или шестом. Общими усилиями парни по средневековым меркам нехило вооружились и освоили методику, по которой смогли бы вооружиться и сражаться буквально с ноля, начиная с голых рук.
Главным критерием отбора для Горислава стало отношение парней к этим играм. Со временем ролевикам, для кого они оставались всего лишь играми, занятия становились менее интересными, ребята реже приходили, многие вообще переставали приходить, впрочем, двоим просто не повезло - посадили за нарушение принятых в цивилизованном обществе норм необходимой самообороны. Первый трёхлетний "курс" с ним вместе прошли двое парней, Андрей и Дмитрий, и девушка Алёна. Горислав на полном серьёзе рассматривал возможность посылки девушки, его, пришельца из другого мира, не могли смутить моральные нормы этой реальности. Он с интересом обдумывал варианты сосуществования души и сознания уже взрослой девушки с телом и сознанием подростка. Просто из любопытства Горислав почти решился обработать и отправить Алёну - для него это было лишь вопросом времени. В мире Горислава высоко ставят любовь, в этом смысле он себя никогда особенно не ограничивал, вовсю пользовался привлекательной внешностью и даром богов - женской частью населения о нём шёпотом и по секрету передавались целые сказания. Ему не составило бы очень большого труда охмурить и отправить куда угодно любую свою поклонницу, так что и отношения Алёны с Андреем не могли бы сильно повлиять на его решение. Даже наоборот - Горислав в душе оставался всё той же проказливой пакостью, его представления о забавном почти не изменились, он только научился соизмерять свои наклонности с суровой действительностью, да немного подрос уровень "забав". Он не передумал, решил лишь отложить подобный опыт до более подходящего для забав случая.
Дело в том, что Веснянка, изначально временно-постоянный туристический лагерь, неожиданно для своих создателей перестала быть забавой. Ролевики-реконструкторы достигли определённых успехов в ремёслах: постройки в поселении, хоть и возводились в полном соответствии с каноном, уже не вызывали пренебрежительных усмешек, одежда, утварь получались практичными, добротными, красивыми. Сами жители перестали производить впечатление "психованных" обычных жителей этого мира - они выглядели счастливыми людьми из другой реальности. Всё больше вполне адекватных людей приходили на реконструкции "исторических сцен". Праздники включали довольно зрелищные "потехи" - в основном всевозможные соревнования: в стрельбе из лука, кулачные бои, даже скачки с появлением первых лошадей. Особенным номером стали "судебные поединки" на демонстративно затупленных мечах. Не смотря на всю "киношность" явно постановочных схваток действо захватывало даже взрослых, что уж говорить о ребятне.
В округе все владельцы "туристических баз" сразу оценили преимущества такого соседства, мало того что включили посещение этих мероприятий в программу, так ещё и использовали наиболее эффектные видео и фото в рекламных целях. Следствием притока туристов стали реальные предложения спонсорской помощи - в первую очередь чинам администрации, да и самим веснянцам дельцы ненавязчиво дали понять, что ни в коем случае не позволят мешать столь полезному начинанию. Администрация отреагировала ровно, и так не вмешивалась, а жителям деревни не хватило такта и терпения культурно послать доброхотов с их попытками "помочь в управлении", то есть посадить своих управляющих и контролёров - Дмитрию Сергеевичу с сыном Егором даже пришлось проводить разъяснительные беседы. Горик рассказывал, почему перед показательными поединками мечи затупляют, они просто не могут себе позволить постоянно держать в хозяйстве оружие, негодное для реального боя и серьёзных тренировок, а дядя Дима деловито интересовался противопожарными приготовлениями окрестных турбаз и с сожалением заявлял об их неэффективности. Непонятливым по-славянски прямо объясняли на пальцах - не уймётесь, спалим и вырежем всех поголовно. Им охотно поверили, только добровольную посильную помощь по дикости своей стали считать платой за крышу.
Ну, у каждого свой менталитет, Горик и не думал кого-то убеждать в своей благонамеренности и законопослушности, напротив, "потребовал заложников". На ребятню "боевые" инсценировки производили сильнейшее впечатление, вскоре большинство мальчишек и девчонок из посёлка постоянно ошивались в поселении поближе к коням и тренировкам. В Веснянке всегда соблюдался строгий запрет на табак, алкоголь и даже матерную ругань, так что родители это только приветствовали. Однако Горислав вполне обжился в новом мире - появилась НКО "Веснянка" со своим расчетным счётом, и на счёт этот стали поступать весомые пожертвования. Занятия, как и простое проживание, фактически стали платными и весьма недешёвыми. Объяснялось это элементарно - у реконструкторов получалось увлечь ребят... отвлечь от наркотиков. В тематической деревне появились подростки, "приёмные" по легенде, а по сути привезённые из города родителями в последней надежде на чудо.
Зачем ему это потребовалось, Горислав пока представлял себе смутно, в этом мире у него ещё не было серьёзных задач - все цели всё ещё жили там, где остывали трупы родных среди дымящихся руин. Главными и последними критериями отбора были месть и ненависть. Горислав в новом мире не стал ни православным, ни атеистом, ни простым "россиянином" - продуктом двух цивилизаций, неосознанным носителем тысячелетней истории и культуры. Да он просто не мог им стать при всём желании! Ментально он жил в родном, простом и прекрасном мире со множеством богов, волшебных существ, преданий, сказок - и правды. Правда определяла для него всё - по ней следовала жить, её требовалось отстаивать, только ей можно служить. Высшей формой такого служения в его представлении всегда являлось мщение. Выше всего для народа Горика, для его богов ставился долг кровной мести - единственная угодная предкам и родным богам кровавая жертва. В близком к современному пониманию слова "святая" для Горислава святой могла быть лишь ненависть. Не злоба или ярость, а сознательная, холодная решимость посвятить мщению всего себя, все силы, всю жизнь. Его отношение к убийцам родных современные люди не смогли бы назвать ненавистью. Это отношение и решимость судьи и палача - почти ничего личного, только правда, только справедливость, без которых просто нет смысла жить. Он никогда не сомневался в своём праве судить и карать, даже не задумывался о праве. Просто так и не смог принять само понятия "права", оно вызывало в нём брезгливое отторжение, какое у многих людей вызывают половые извращения. Для него "оправданно" всё, что он может сделать ради торжества справедливости.