Плач стали

***

Вроде бы, куда ему торопиться? Он знал о других поселениях, но никогда в них не был, туда ходили только старшие родовичи. Горислав понимал, что лучшая защита для мирного посёлка - это тайна, ему никогда самостоятельно не найти, не говоря уж о жилище ведуна Остромысла. Переждать в лесу и вернуться? Чтобы увидеть пепелище и трупы родных? Да и небезопасно возвращаться, столько пролитой крови привлечёт из лесу хищников. В самом лесу тоже оставаться опасно, кроме разве что одного единственного места. Той волшебной площадки в центре завала, под охраной родных богов. К тому же Остромысл, увидев, что произошло с их поселением, скорей всего будет искать его именно там. Если будет, конечно - если его самого не убили, и ему, вообще, интересна судьба одного маленького мальчика, редкого поганца - подлизы, труса, ябеды и подлеца.

Горислав без труда нашёл сам завал и вход в лабиринт. Переждал минутку, пока не уймётся колотьё в боку, и не успокоится дыхание, разглядывая узор из поваленных деревьев и скал по-новому. Теперь ему показалось, что сказочный бородатый старик плачет, его лицо изрезали скорбные морщины. Горик вздохнул и пошёл по волшебной тропинке. Он помнил каждый шаг, но не спешил, с каждым новым шагом ждал, когда замерцают новые огоньки, и лишь после этого шагал снова. К трём идолам мальчик вышел с чувством, словно вернулся... да он, и не случись ничего, обязательно бы сюда пришёл! Но его пригнала беда, мальчик с надеждой воззрился на истуканов. Ему очень хотелось плакать и жаловаться, и он понимал, что смешно и глупо разговаривать с камнями. Горислав поклонился богам, подошёл к тому, что возвышался посередине, опустился на колени у подножия. Мальчишка отвернулся от всего, прижался к камню лбом, заплакал, его прорвало - он причитал и всхлипывал, гладил камень ладошками и царапал ногтями. Наконец, обессилев, свернулся калачиком и забылся тяжёлым сном.

Идолы слабо замерцали, на колдовской полянке заструился туман, покрыл её целиком, сгустился. Светящиеся клубы укутали маленькую человеческую фигурку, вспыхнули, и налетевший неведомо откуда порыв ветра унёс туман, затрещав сухими листьями поваленных дубов. Горислав всё это видеть не мог, ему снилось, что на самом деле он не убежал, остался у ворот. С, не понять, откуда взявшимся, мечом в руках шагнул навстречу врагам. Встал плечом к плечу с тятей и братцами - мужчине не пристало иначе! Ему незачем жить, проиграв в битве за родной дом! Владислав отсёк вражью руку, Броник воткнул меч в брюхо, пробив кольчугу, Пересвет подсёк противнику ногу, Добрыня отвёл предназначенный ему, Горику удар, и его волшебный меч, сверкнув кругом, врезался в ненавистную шею, снёс башку, веером разбрызгивая алые капли! Горик рубил, колол, отражал направленные на него и братьев удары. Меч сверкал в безостановочном танце, словно крылышко мотылька, и он сам, как мотылёк, двигался в последнем танце смерти. Их тоже разила вражья сталь, братья падали один за другим, рубаха пропиталась кровью, но голову пьянила песня стали - пусть она не кончается! Владислав упал на одно колено, и его пронзили сразу два клинка в грудь и в спину. Горик успел сделать выпад, достать одного убийцу в бок, спину обожгло, нестерпимым пламенем полыхнула боль, из его груди нестерпимо медленно выходило лезвие клинка. Небеса качнулись, ухнули назад, земля вздыбилась и приняла его последние объятия.

***

Горика разбудили громкие мужские голоса, кто-то говорил на непонятном, но странно знакомом языке.

- Геннадич, мы на корах, тут какая-то свалка, блин! Точно не продерёшься!

- Ребята, всплеск самый свежий, всего два с половиной часа! Там обязательно что-нибудь должно быть! Завал сканировали?

- Чего?

- Ну, в тепловизор на него смотрели?

- Не, и так всё видно - куча камней и деревьев... Ладно не ори, сейчас гляну... Блин! Всей этой херни тупо нет!

- Как нет?

- Чёрное пятно, и всё!

- Попробуйте рамку, может...

- Ох ничёссе волчок, мать её индуктивность!

- Парни! Это оно! Туда можно проехать на вездеходе?

- Можно, только нужно вас встретить. Двигайтесь пока к точке "А", я туда на квадрике сейчас, а мужики лагерь тут разобьют.

- Хорошо, выдвигаемся.

Снаружи что-то взревело, заурчало, явно удаляясь. Гориславу происходящее в целом не нравилось, но и вызывало нестерпимое любопытство. Он осторожно двинулся к выходу из лабиринта, сгибаясь за камнями. На границе выглянул из-за поваленного ствола - прямо у выхода суетились двое мужиков, один уже в годах с бородой с проседью, другой совсем ещё парень, может, чуть старше Добрыни. Горика поразила их странная одежда и обувь, он не представлял, из каких шкур или диковинной ткани её сделали. Скорей всего заморская, значит это враги, но лица не выражали злобы или жадности. Конечно, это могли быть добрые враги, но вели они себя, как на своей земле - не таились, не приглядывались, молодой принялся собирать валежник, старший, копался в каком-то мешке. Вопрос решил старший, достав из мешка кусок хлеба, большую розовую ягоду и куриное яйцо. В конце-то концов, Горик был готов даже умереть с голоду, но не сдаться врагу... мгм, но умирать и любоваться, как пируют враги, оказалось выше его сил. Он ещё поколебался, убеждая себя, что вот видно же, что оружия у них нет, то есть не видно ничего похожего на оружие, и одеты они пусть и странно, но уж точно не в доспехи. А что говорят непонятно, так, может, это просто другое наречие, слова-то знакомые! Может, в других поселениях и говорят по-другому, и одеваются по-своему. В общем, Горислав, решился, глубоко вздохнул и встал во весь рост. Подождал, когда его заметят, не дождался и пошёл к пришельцам. У молодого к тому моменту стало что-то получаться с костром, он, стоя на четвереньках, раздувал огонёк, а седобородый увлечённо вынимал из мешка и укладывал на расстеленную на траве тряпицу всевозможную снедь. Видимо, он нашёл искомое, достал продолговатую прозрачную флягу. Зачем-то её встряхнул и прищурился на образовавшуюся воронку. - Вот она! Ну, что, Витёк, по маленькой?

Он отвлёкся от фляги и увидел Горика. Выставив в него палец, он попытался что-то сказать. - Ба-ба-ба...

- Какая баба? - парень оглянулся, куда тот указывал, - какой-то чумазый пацан. Мальчик, ты откуда здесь?

Горик, не понимая ни слова, переводил недоумённый взгляд с одного на другого. Дядька, наконец, сумел подобрать слова. - Да итить же твою пустую бошку! Он же вышел оттуда!

***

Горик степенно черпал из котелка удивительной ложкой вкуснейшую похлёбку с крупой и мясом, а мужики о чём-то серьёзно переговаривались.

- Да как же ты не понимаешь, Димон! - горячился парень. - Профессор же всю жизнь носится со своей теорией, и вот же - доказательство! Это же значит, что всё правильно! Есть связанные с нами миры, и древние знали проходы! Ведь это же... это что же будет-то теперь!

- Знамо дело, - кивнул седобородый. - Профессору дадут денег, и летать он будет по округе на вертолёте, а не ползать на спонсорском вездеходе.

- И нам денег дадут!

- И нам бросят по тыщёнке или по две, - согласился Димон. - А мальца заберут, и будут изучать.

- Так что ж в том плохого? - воскликнул парень.

- А в том, что если прав профессор, у мальчонки никого в этом мире нет, - угрюмо проговорил мужик. - Заступиться некому, пропадёт как лабораторная мышь.

- Да как же так? С чего ты взял?

- С того, что пока профессор твой псих, и дела нет никому до его бредней. А как получит он доказательства, так тут всё вояки оцепят и засекретят!

- Ё ж моё ж! - всплеснул руками Витя. - И нас могут закрыть?

- Нас в первую очередь. Значит так, Витя, это очень хорошо, что Колян укатил, он такой же чокнутый, как все они. Мы с парнишкой пойдём потихоньку, а ты их дождись и скажи, что надоело мне без толку по лесу шастать, поругались мы, да я домой пошёл. О парнишке ни гу-гу, понял?