Избранные труды

В диссертации критикуется, однако, мнение о том, что нормы, регулирующие процессуальную деятельность Госарбитража, охватываются предметом хозяйственного права (Н. И. Авдеенко, В. В. Лаптев, В. С. Тадевосян).

Функция хозяйственного права состоит в прямой регламентации отношений хозяйствующих субъектов. Оно определяет само содержание правового регулирования в сфере планового управления народным хозяйством. Поэтому хозяйственное право относится к числу «материальных» отраслей советского права. Деятельность же государственного арбитража носит правоприменительный, процессуальный характер, и потому нормы, регулирующие процедуру рассмотрения хозяйственных споров этим органом, входят в состав процессуальных отраслей права, положение которых в системе советского права отлично от положения «материальных» отраслей.

Между арбитром и ответственными представителями спорящих сторон устанавливаются именно процессуальные, а не хозяйственные отношения, характерной чертой которых является органическое сочетание имущественных и планово-организационных элементов. В отношениях арбитра со спорящими сторонами ни о каких планово-организационных, а тем более имущественных, элементах не может быть речи.

Между тем материальное хозяйственное право имеет свою, присущую ему процессуальную форму защиты, воплощающуюся в арбитражном процессе, регулирование которого является предметом соответствующей отрасли права, именуемой диссертантом хозяйственно-процессуальным правом.

Рассмотрение сущности арбитражной формы защиты права как формы защиты именно хозяйственного права не дает, однако, оснований утверждать, с одной стороны, что арбитражно-процессуальная форма – это единственно возможная форма защиты хозяйственного права и, с другой – что арбитражно-процессуальная форма – это форма, которая используется исключительно для защиты хозяйственного права. Так, предметом хозяйственного права охватывается регулирование внутрихозяйственных отношений, которые складываются между внутренними звеньями предприятий, а также между этими звеньями и предприятиями в целом. Споры между субъектами таких отношений не являются предметом рассмотрения Госарбитража. Одновременно арбитражная форма защиты права служит реализации некоторой части норм гражданского права (например, деликтные иски, рассматриваемые в Госарбитраже, по своей сущности, по мнению диссертанта, являются исками, возникающими из гражданских правоотношений). Связано это с тем, что, во-первых, содержание деятельности Госарбитража, как и другого любого предмета (явления), всегда шире и полнее сущности, и, во-вторых, арбитражная процессуальная форма, являясь формой жизни хозяйственного права, имеет и известное самостоятельное значение. Последнее и позволяет использовать арбитражную процессуальную форму для защиты субъективных прав, регламентированных другими отраслями права. Такие же качества характерны и для других форм защиты права и охраняемых законом интересов.

По мнению автора, в арбитражной процессуальной форме находит свою защиту та часть хозяйственного права, которая регулирует планово-договорные отношения предприятий и организаций между собой. В связи с обсуждением в настоящее время вопроса о необходимости создания механизма защиты прав предприятий в их взаимоотношениях с вышестоящими хозяйственными органами предлагается использовать для этих целей государственный арбитраж, так как хозяйственное право охватывает регулирование и «вертикальных» отношений.

Рассмотрение сущности арбитражной формы защиты права как формы защиты именно субъективного хозяйственного права предполагает выяснение места государственного арбитража в системе органов социалистического государства, рассмотрение взаимосвязей хозяйственного процессуального права с другими отраслями права и, в первую очередь, с хозяйственным правом, а также анализ институтов и принципов арбитражного процесса именно с точки зрения хозяйственно-процессуальной концепции. В заключительной части главы затрагиваются лишь отдельные аспекты некоторых из указанных проблем.

В работе на базе анализа специфики правового регулирования в сфере социалистического планового управления народным хозяйством, с учетом трактовки сущности арбитражного процесса как формы защиты субъективных хозяйственных прав, приводятся дополнительные аргументы в пользу взгляда о том, что государственный арбитраж, если и не занимает в настоящее время, то, во всяком случае, должен занимать самостоятельное место в системе органов социалистического государственного аппарата и при этом должен одновременно органически соединять в себе черты судебных и административных органов, существенно отличаясь от тех и других.

Хотя рассматривать нормы, регулирующие процессуальную деятельность Госарбитража в качестве составной части собственно хозяйственного права, как указывалось, нет оснований, тем не менее, между арбитражным процессом и хозяйственным правом имеется теснейшая связь, в некоторых случаях качественно отличающаяся от связи между гражданским процессом и соответствующими частями материального права. По мнению диссертанта, проявляется эта связь в следующем.

Если гражданская процессуальная форма используется для защиты самых разнообразных по содержанию субъективных прав граждан, то арбитражная процессуальная форма вовсе не обладает такой степенью универсальности. Арбитражная процессуальная форма не приспособлена к защите субъективных прав и охраняемых интересов граждан. Несмотря на то что в порядке арбитражного процесса возможно рассмотрение споров о праве гражданском, все же в основном арбитражная процессуальная форма – это преимущественно форма защиты хозяйственного права.

Самостоятельность гражданской процессуальной формы проявляется, в частности, в том, что обращение граждан к суду с требованием о защите права не обусловлено, как правило, обязательным предварительным доказательством оспаривания самого субъективного права. Указанный элемент самостоятельности процессуальной формы не характерен для арбитражного процесса, где обращение организаций в арбитраж о защите субъективных хозяйственных прав обусловлено предварительным доказательством оспаривания права, о чем свидетельствует так называемый претензионный порядок урегулирования хозяйственного конфликта. При этом рассматривать претензионный порядок как форму защиты права (Т. Е. Абова) необоснованно. Процедура претензионного урегулирования определяется не нормами процессуального права, а нормами материального хозяйственного права, что вытекает из специфики развития хозяйственного правоотношения, которое может приводить к столкновению противоречивых неантагонистических интересов. Ликвидация этого конфликта в силу того, что, в конечном счете, эти интересы едины в принципе, может быть достигнута без вмешательства специального юрисдикционного аппарата.

По взглядам некоторых советских цивилистов-процессуалистов (Н. Б. Зейдер, К. С. Юдельсон и др.), судебное решение не может создать, изменить или прекратить правоотношения в этом смысле – не является юридическим фактом в сфере материального права. Решение Госарбитража при рассмотрении преддоговорных споров полностью вписывается в ткань хозяйственно-правового обязательства, являясь элементом сложного юридического состава, без которого немыслимо и само правоотношение. Решение же Госарбитража по преддоговорному спору об обязании заключить договор именно формирует хозяйственно-правовое обязательство.

Учитывая, что иск является процессуальным институтом, в известной мере определяющим специфику механизма защиты права, в диссертации на примере лишь этого важнейшего института показано, что иск в гражданском процессе и иск в арбитражном процессе, хотя и имеют черты сходства, вовсе не тождественные процессуальные институты.

В гражданском процессе иск является единственным средством возбуждения судебной деятельности при возникновении споров, возникающих из гражданских правоотношений. Иск в арбитражном процессе является одним из средств возбуждения арбитражной деятельности, ибо дело в арбитраже может быть возбуждено не только по инициативе самого заинтересованного лица, но и по инициативе арбитража. Вряд ли правильно утверждать, что в этом, последнем, случае арбитр предъявляет иск по своей инициативе (Р. Ф. Каллистратова), ибо это противоречит самой природе института иска, который может предъявляться всегда заинтересованным в исходе дела лицом (интерес может быть не только личным) в соответствующий юрисдикционный орган, и при этом предъявитель иска и орган, разрешающий спор, не могут совпадать в одном лице.