Избранные труды

Таким образом, и судебный, и арбитражный процесс допускают осложнение производства вступлением (привлечением) к нему новых лиц, заявляющих претензии на предмет спора. Однако различие заключается не только в том, что в арбитражном процессе они охватываются наименованием «другого» истца, но и в том, что они могут оказаться в процессе не только по собственной инициативе, но и по инициативе государственного арбитража.

Согласно ст. 27, ч. 2 Основ, третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований на предмет спора, могут вступить в дело на стороне истца или ответчика до постановления судом решения, если решение по делу может повлиять на их права или обязанности по отношению к одной из сторон. Таким образом, появление в гражданском процессе третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований на предмет спора, вызвано возможным влиянием решения суда на их права и обязанности в споре между истцом и ответчиком. В советской гражданской процессуальной литературе институт третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований на предмет спора, тесно связывается с материальным правом регресса[236]. Да и генетически рассматриваемый институт является процессуальной формой обеспечения регресса в материальном праве.

Каждый процессуальный институт, испытывая в своем происхождении непосредственное влияние норм материального права, тем не менее качественно обособлен от этих норм, имеет самостоятельное значение. Поэтому институт третьих лиц используется и тогда, когда права регресса нет, но затрагивается иная юридическая заинтересованность. Так, по алиментным делам получила широкое распространение практика привлечения к участию в деле в качестве третьих лиц граждан, уже получающих алименты с ответчика по данному делу. Но практика судопроизводства пошла еще дальше и в некоторых случаях Верховный Суд СССР и Верховный Суд РСФСР, обращая внимание на необходимость привлечения в процесс заинтересованных или третьих лиц, не указывают вообще, на чьей стороне они должны выступать[237].

В литературе справедливо отмечалось, что иные (кроме регресса) основания юридической заинтересованности третьих лиц в гражданском процессе слабо изучены и не систематизированы. Во всяком случае судебная практика ставит под сомнение категорическое теоретическое представление о том, что третьи лица обязательно должны иметь материально-правовую связь с одной из сторон и в силу этого должны быть «привязаны» к ней в гражданском процессе. Участие третьих лиц без самостоятельных требований на стороне ответчика или истца – это лишь одно из возможных проявлений интереса к делу. В ряде же случаев третьим лицам нет необходимости участвовать на истцовой или ответной стороне. Поэтому в качестве обязательных признаков третьих лиц без самостоятельных требований мы выделяем: а) заинтересованность в исходе дела; б) невозможность вступления в процесс в качестве процессуального соучастника (соистца или соответчика); в) влияние решения по делу на их права и обязанности по отношению к одной из сторон. В соответствии с этим следует несколько изменить редакцию первого предложения ст. 27, ч. 2 Основ, изложив ее в таком виде: «Третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований на предмет спора, могут вступить в дело до постановления судом решения, если решение по делу может повлиять на их права и обязанности по отношению к одной из сторон».

Участие третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований на предмет спора, в арбитражном процессе не предусмотрено ни Законом, ни Правилами. И это может показаться совершенно необычным, ибо значение института регресса в отношениях социалистических предприятий и организаций возрастает по мере развития специализации и кооперирования, когда в изготовлении продукции или в исполнении подрядного договора принимают участие несколько предприятий[238].

В арбитражном процессе НРБ, где институт третьих лиц легализован, он используется чаще, чем в судебном исковом процессе[239]. Это объясняется структурой народного хозяйства, при которой правоотношения между данными социалистическими организациями почти всегда оказываются связанными с другими социалистическими организациями. Деятельность социалистических организаций кооперирована, благодаря чему правовой спор между ними рефлектирует в правовую сферу других социалистических организации[240].

Если рассматривать проблему участия третьих лиц без самостоятельных требований с точки зрения традиционной теории гражданского и гражданского процессуального права, то отсутствие этой фигуры в арбитражной процедуре едва ли может быть объяснено, соответствующее ее усовершенствование напрашивается как бы само собой. Рассмотрим, однако, не теорию данного вопроса в интерпретации цивилистов-процессуалистов, а имеющийся нормативный материал и некоторые потребности практики.

В нормах материального права термин «третье лицо» используется достаточно широко. Мы имеем в виду, прежде всего, большой круг сложных теоретических и практических проблем, связанных с применением ст. 38 Основ гражданского законодательства. Согласно этой статье, исполнение обязательства, возникшего из договора, может быть возложено в целом или в части на третье лицо, если это предусмотрено установленными правилами, а равно если третье лицо связано с одной из сторон административной подчиненностью или соответствующим договором. В этом случае ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства несет сторона по договору, из которого оно возникло, если законодательством Союза ССР и союзных республик не предусмотрено, что ответственность несет непосредственный исполнитель.

Возникает вопрос: можно ли при предъявлении иска к должнику по договору привлечь к участию в деле третье лицо (по терминологии ст. 38), на которое должник возложил исполнение обязательства?

Ответ содержится в инструктивных указаниях Госарбитража СССР от 6 октября 1969 г. № И-1-33 «О практике применения арбитражами ст. 37 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик»: когда ответственность за нарушение обязательства несет сторона по договору, привлечение к делу третьих лиц, на которых должником возложено исполнение обязательства, должно иметь место, когда это необходимо в интересах установления истины по делу[241].

Таким образом, хотя Госарбитраж СССР положительно отвечает на поставленный вопрос, он оставил без ответа тесно связанные с ним другие вопросы: в качестве кого привлекается это третье лицо, каков круг его процессуальных прав и обязанностей, можно ли возложить на него имущественную ответственность перед истцом?

По мнению В. Ф. Яковлевой, мыслимы два способа переложения ответственности с должника на третье лицо: 1) должник, удовлетворивший претензии кредитора, в свою очередь предъявляет регрессный иск к третьему лицу; 2) при предъявлении иска кредитором к должнику в процесс привлекается и третье лицо, виновное в неисполнении или ненадлежащем исполнении обязательства должником, и ответственность возлагается непосредственно на виновное лицо. Однако вопрос о том, какой из двух указанных выше путей является наиболее правильным, не решен ни в нормативных актах, ни в практике, ни в юридической литературе[242].

В настоящее время в связи с принятием нового арбитражного законодательства отмечается некоторая тенденция к сужению круга возможных случаев привлечения третьих лиц к участию в арбитражных спорах.

Правила (ст. 62, п. 4) установили положение, что арбитраж отказывает в принятии искового заявления, если иск заявлен к предприятиям, учреждениям и организациям, которые в соответствии с законодательством не могут быть ответчиками по такому спору. Это же обстоятельство, установленное в заседании арбитража, является основанием к прекращению производства по делу (ст. 74, п. 4 Правил). В связи с этими положениями в инструктивных указаниях Госарбитража СССР от 15 июня 1981 г. № И-1-2 «О некоторых вопросах практики применения Правил рассмотрения хозяйственных споров государственными арбитражами» разъяснено, что не может быть ответчиком по делу, в частности изготовитель (отправитель), не являющийся поставщиком, по иску о взыскании неустойки за просрочку поставки или недопоставку продукции и товаров[243]. Хотя приведенная Госарбитражем СССР ситуация – это частный случай, охватываемый действием ст. 38 Основ гражданского законодательства, нельзя согласиться с позицией тех авторов, которые в общей форме утверждают, например, так: «Часто (особенно в исках о взыскании неустойки за недопоставку продукции) иск предъявляется к поставщику – стороне по договору и грузоотправителю, на которого поставщик возложил исполнение своего обязательства. Теперь, согласно ст. 62 Правил, арбитраж отказывает в принятии искового заявления к отправителю (третьему лицу), поскольку последний в силу требований законодательства не может отвечать перед истцом в таком споре»[244].

236

Юдельсон К. С. Регрессное обязательство в основных институтах советского гражданского права // Уч. зап. Свердловского юр. института. Т. 1. Свердловск, 1945; Он же. Основные проблемы права регресса в советском гражданском праве // Уч. тр. ВИЮН. М., 1947; Новицкий И. Б. Регрессные обязательства между социалистическими хозяйственными организациями. М., 1952; Найвиделис Г. М. Регрессные иски между социалистическими организация – ми // Сов. государство и право. 1968. № 2. С. 71–76.

237

Бюллетень Верховного Суда СССР. 1975. № 5. С. 4; 1978. № 3. С. 12; Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1973. № 5. С. 7; 1978. № 2. С. 4–5; № 5. С. 1; 1979. № 5. С. 3.

238

Найвиделис Г. М. Указ. соч. С. 71.

239

Държавен арбитраж: нормативни актове, мотиви, практика. София, 1981. С. 19, 47; Брайков Стефан. Государственный арбитраж Народной Республики Болгарии // Государственный арбитраж в социалистических странах. М., 1982. С. 42–43

240

Брайков Стефан. Подпомагаща страна в арбитражния процес. София. 1977. С. 7–8.

241

Систематизированный сборник. С. 62.

242

Яковлева В. Ф. Специализация и кооперирование промышленности (правовые вопросы). М., 1974. С. 201–202.

243

Систематизированный сборник. С. 42.

244

Шаульский Ю. Правила розгляду господарських cnopiB державними арвггражами // Радянське право. 1980. № 10. С. 26.