Нацизм

Это была историческая задача, которую они бы начали решать в ближайшее время.

В общем, их сложно заподозрить в симпатиях к христианству вообще.

Вся идеология Гитлера, его знаменитое высказывание про желание отменить «химеру совести» прямо противоположны христианству. Кстати, несмотря на то что нацистская Германия формально была христианской, внутри страны существовала определенная церковная оппозиция гитлеровскому режиму. Ее символом является образ пастора Шлага из «Семнадцати мгновений весны» Юлиана Семенова.

Могу на эту тему рассказать две истории. Я собираю интервью с соотечественниками, которых угнали на принудительные работы в Германию в 1942-1943 годах. Они были так называемыми остарбайтерами.

Одна женщина, Галина Чуева, угнанная с территории Ленинградской области, в Западной Германии попала на ферму нациствующего помещика. Его сын был на Восточном фронте, а сам он мечтал о каком-нибудь поместье на Кубани, уже готовился переезжать. Как-то произошла следующая ситуация. Он не особо заботился о своих работниках. У рассказчицы (тогда она была девочкой) был старший брат. У него прохудились башмаки, и мать не взяла его на полевые работы, чтобы не промочил ноги. Когда помещик узнал об этом, он начал его избивать. Мать набросилась на помещика, он ее отшвырнул. Женщина в окно увидела, как люди идут из церкви. Она открыла окно и стала звать на помощь. Прихожане бросились к дому, стали выяснять, что случилось, священник начал обличать негодяя, мол, что ты творишь, одумайся. И окруженный толпой верующих помещик прекратил экзекуцию – ему стало стыдно.

Видимо, он счел, что они были все-таки правы.

Думаю, дело все же в том, что городок был маленький, и ему не хотелось прослыть негодяем.

Приведу еще один удивительный пример. Недавно я прочел сборник интервью с немецкими ветеранами, который выходит в рамках проекта Артема Драбкина. Один из них рассказывает, что в 1944 году (или, может, в начале 1945-го) их часть оказалась в провинциальном городке, где проживало верующее католическое население. Он пишет, что им никто не помогал, не улыбался, у него было ощущение, что они находились на оккупированной территории. То есть со стороны христианского населения было глухое неприятие нацистского режима. Поэтому говорить о каком-то христианстве Гитлера могут только наивные люди. Гитлеру это было внутренне противно – и тому есть масса доказательств. Но вернемся к вопросу о разнице восприятия победы.

Если для России и для стран, входивших в состав Советского Союза, День Победы – это в первую очередь день спасения, день освобождения, то для других стран – совсем иной праздник. Война в Европе, конечно, не была такой жестокой. Как я уже сказал, идея Гитлера заключалась в том, чтобы объединить европейцев под властью Германии. Да, Европа была бы тоталитарной, нацистской, антисемитской, но для французского или бельгийского обывателя, для жителя Люксембурга или Норвегии принципиально ничего не менялось.

Лидер бельгийских нацистов Леон Дегрель в своих воспоминаниях ругал разных обывателей, буржуа, которые не откликнулись на призыв Гитлера и не отправились «осваивать» земли на Востоке.

Если бы помогли…

Есть у него такой образ, – вместо того, чтобы торговать на востоке, они мол предпочли торговать на западе мочеными яблоками. Но ведь именно этим Гитлер и оказался для них привлекателен, забирая независимость, он не посягал на собственность и капитал, не говоря уже о жизни, если речь не шла о евреях. В этом смысле он был довольно комфортным консервативным лидером. А что там происходит на Востоке, европейских обывателей вообще не волновало. Они могли успокаивать себя тем, что министр пропаганды Геббельс пишет абсолютную правду. Таким образом, для стран Западной Европы День победы – это праздник восстановления государственной независимости и буржуазной демократии в полном объеме, но не более того.

С точки зрения Соединенных Штатов Америки, Вторая мировая – это война с тоталитарным режимом. Более масштабная, Гитлер бо́льший злодей, чем Саддам Хусейн или Муаммар Каддафи, но в принципе это фигуры из одного ряда.

Задача Америки – свергать тоталитарных лидеров по всему миру и во все исторические периоды. И вот они свергли Гитлера, потом Хусейна, затем Каддафи. Так сказать, Вторая мировая война – это одна из успешных «миссий». «Миссия выполнима – 1». А следом были продолжения. Поэтому Америка празднует свою успешную «миссию» по свержению тоталитаризма.

Таким образом, угроза нацизма для различных государств была совершенно разной. Для России это была не просто угроза тоталитаризма. Это была угроза полного уничтожения государственности, русской культуры и неминуемая смерть для многих наших соотечественников. Поэтому День Победы так остро переживается в России (по идее, должен переживаться на всем постсоветском пространстве).

Чем же руководствовался Гитлер в такой лютой ненависти к нам?

Предлагаю разобрать ситуацию с истоков. Интересно посмотреть, как формировалась личность Гитлера. Мне кажется, что есть три мыслителя, три автора, которые несут наибольшую ответственность за то, какая картина мира сложилась у Адольфа Гитлера.

В 1939 году Адольф Гитлер получил удивительный подарок – 65-томное собрание сочинения писателя Карла Мая. Все эти тома находились в его библиотеке в резиденции Бергхоф. Альберт Шпеер, например, писал в своих воспоминаниях о том, что в трудные минуты Гитлер брал томик Мая и перелистывал его, надеясь, что строки подскажут ему выход из ситуации.

Кто вдруг не знает, Карл Май – создатель образа индейца Виннету.

Совершенно верно. О чем писал Карл Май? О Диком Западе, где он, кстати, и не бывал. Это был такой немецкий Фенимор Купер, меньше увлекавшийся описанием природы и больше упиравший на действие. Главный герой большинства произведений Карла Мая – индеец Виннету, благородный дикарь, как Чингачгук.

И его белый друг Шатерхенд – Верная Рука.

Разящая Рука.

В переводе он почему-то был Верной Рукой.

Надо сказать, что не только Адольф Гитлер зачитывался романами Карла Мая, вообще вся Германия. Среди его главных поклонников – Альберт Эйнштейн и, как ни странно, Карл Либкнехт.

Я из советского детства сразу вспоминаю – у нас это были самые любимые фильмы, которые снимали в ГДР на киностудии «ДЕФА» с гражданином Югославии Гойко Митичем.

Есть один нюанс. Гойко Митич играл эпизодические роли в фильмах про Виннету, когда они снимались в ФРГ, а фильмы ГДР были как раз ответом на них.

У нас показывали и те и другие.

А в фильмах производства ФРГ играл Пьер Брис.

Менее фактурный товарищ.

А потом в ГДР переманили Гойко Митича – и пошли еще восточногерманские фильмы по произведениям писательницы, творившей в том же ключе, которая, кстати, на Диком Западе бывала. Ее звали Лизелотта Вельскопф-Генрих. Там, правда, от книг очень мало осталось, но не суть.

Со школьных времен молодой Адольф Гитлер зачитывался книгами Карла Мая.

Что же там такого было, что на него так повлияло?

Писатель Юрий Трифонов говорил: посмотрите на Венеру Милосскую – вы видите прекрасное произведение искусства, а кто-то видит женщину без рук. Поэтому в принципе в любой книге можно вычитать все что угодно. Вот Адольф Гитлер вычитал там для себя несколько вещей. На всю жизнь у него осталась некая кровавая романтика покорения новых пространств. С самого раннего детства он мечтал отправиться в путешествие для покорения Дикого Запада – неосвоенной, но прекрасной и богатой страны, куда он может прийти как повелитель, как властелин и овладеть ею.