Сальватор

- Нет, уверяю вас, сударь... - отвечала Лидия.

Помолчав, она с очаровательной улыбкой прибавила:

- И это доказывает, что я не так уж умна, как вы иногда утверждаете.

- Ум что солнце: он тоже должен отдыхать и иметь возможность сосредоточиться. Я же готов воззвать не только к вашему уму, но и к вашей зрительной памяти. Помните, как однажды во время нашего путешествия в Савой, когда мы покидали Антремон, с высоты нам открылся вид на Рону; она отливала на солнце серебром, а в тени - лазурью. Вы вдруг выпустили мою руку, побежали и внезапно замерли, объятая ужасом:

сквозь неплотный ковер из цветов и трав вы увидели бездну, резверзшуюся у ваших ног...

- Да, помню! - прикрыв глаза и побледнев, молвила г-жа де Маранд. - И я счастлива, что не забыла: если бы вы меня тогда не удержали и не потянули назад, я, по всей видимости, не имела бы сейчас удовольствия вновь выразить вам свою благодарность.

- Я не жду от вас благодарности, мадам. Я решил прибегнуть к этому образу и оживить ваши воспоминания Вам, должно быть, стало понятнее, что я имел в виду, когда говорил недавно о пропасти. Повторяю: ваша красота пугает меня не меньше того глубокого оврага, поросшего цветами и травами, и я боюсь, что однажды она поглотит нас обоих!.. Теперь вы меня понимаете, мадам?..

- Да, сударь. Кажется, начинаю понимать, - проговорила молодая женщина и опустила глаза.

- Раз так, - улыбнулся г-н де Маранд, - я спокоен: скоро вы совершенно поймете мою мысль!.. Итак, я сказал, мадам, что взял на себя обязанности вашего отца - как вы знаете, на большее я никогда не посягал! - и, стало быть, с некоторым беспокойством взираю на толпы красавчиков, модников, денди, окружающих мою дочь... Прошу заметить, мадам, что моя дочь совершенно свободна; в этой обступившей ее сверкающей, нарядной, изысканной толпе она может сделать свой выбор, и ей не грозит никакая беда. Однако я считаю, что не только вправе, но и обязан по-отечески ей напомнить: "Не ошибитесь в своем выборе, дочь моя!"

- Сударь!

- Нет, не то! Я не прав, я не стану ей этого говорить.

Я переберу всех мужчин, проявляющих к ней особенный интерес, и выскажу ей свое мнение о каждом из них. Хотите знать, что я думаю о тех, кто не отходил от вас вчера, мадам?

- Извольте, сударь.

- Начнем с его высокопреосвященства Колетти.

- Ну что вы, сударь!

- Я говорю о нем так, для памяти, чтобы должным образом начать перечень... Кстати, монсеньор Колетти - очаровательный прелат.

- Священник!

- Вы правы; итак, я чувствую, что священник не опасен для такой женщины, как вы: красивой, молодой, богатой и свободной... или почти свободной; его высокопреосвященство может ухаживать за вами у всех на виду или тайно, навещать вас средь бела дня или в кромешной тьме: никому в голову не придет, что госпожа де Маранд - любовница монсеньера Колетти.

- Однако, сударь... - начала было молодая женщина, но не договорила и улыбнулась.

- ...однако он вас любит или, вернее, влюблен в вас: любит он только себя, - вы это хотели сказать, не так ли?

Улыбка, не сходившая с губ г-жи де Маранд, словно подтверждала мнение супруга.

- Но иметь поклонника, облеченного столь высоким саном, отнюдь не мешает молодой и привлекательной женщине, особенно если эта молодая и привлекательная женщина не отличается ни осторожностью, ни набожностью и имеет другого любовника.

- Другого любовника?! - вскричала Лидия.

- Прошу заметить, что я говорю не о вас, а обобщаю, имея в виду просто молодую и привлекательную женщину...

Вы - одна из молодых, одна из привлекательных, но не единственная молодая и привлекательная женщина на весь Париж, не правда ли?

- О, я совсем на это не претендую, сударь.

- Пусть будет его высокопреосвященство Колетти! Он занимает для вас лучшую ложу в Консерватории, когда там проходят концерты духовной музыки; он предоставляет в ваше распоряжение лучшие места в Сен-Роке, когда вы хотите послушать "Magnificat" и "Dies iroe" ["Славься" и "Тот день" (латин )]; он дал моему дворецкому рецепты паштетов из дичи, полюбившихся двум вашим чичисбеям - господину де Куршану и господину де Монрону. Помимо его высокопреосвященства есть еще прелестный мальчик, которого я люблю всем сердцем...

Госпожа де Маранд бросила на мужа вопрошающий взгляд, ясно говоривший: "Кто же это?"

- Позвольте мне выразить свое восхищение этим юношей, но не как поэтом, не как автором драматических произведений - ведь в обществе бытует мнение, что мы, банкиры, ничего не смыслим ни в поэзии, ни в театре, - но как человеком...

- Вы имеете в виду господина?..

Госпожа де Маранд не смела произнести имени.

- Я говорю о господине Жане Робере, черт побери!

Лицо г-жи де Маранд снова залил яркий румянец, еще более яркий, чем в первый раз. Муж пристально за ней следил, но внешне оставался совершенно невозмутим.

- Вам нравится господин Жан Робер? - спросила молодая женщина.

- Отчего же нет? Он из приличной семьи; его отец имел в республиканской армии высокий чин - такой же, какой был у вашего батюшки в войске императора. Если бы он пожелал перейти на сторону Наполеона, он, вероятно, умер бы маршалом Франции и не оставил бы свою семью в нищете или почти так.

Молодой человек взял все в свои руки, он отважно преодолевал жизненные невзгоды. Он честен, порядочен, предан и умеет, может быть, скрывать свою любовь, зато совсем не умеет прятать отвращение. Вот, к примеру, меня он не любит...

- Как - не любит?! - забывшись, воскликнула г-жа де Маранд. - Я же ему сказала...

- ...чтобы он сделал вид, что я ему нравлюсь... Не сомневаюсь, бедный мальчик с величайшим почтением относится к вашим указаниям, однако в этом вопросе он вряд ли преуспеет.

Нет, он меня не любит! Едва завидев меня на улице, он, стараясь быть незамеченным, спешит перейти на другую сторону; если же я его встречаю и застаю врасплох, так что он вынужден мне поклониться, он здоровается так холодно, что мог бы обидеть на моем месте кого угодно, но я исполняю этот долг вежливости, чтобы заставить его принять ваше приглашение. Вчера я буквально вынудил его подать мне руку, и если бы вы только знали, как несчастный юноша страдал все время, пока его рука оставалась в моей! Меня это тронуло: чем больше он меня ненавидит, тем больше я его люблю... Вы понимаете это, не правда ли? Так поступает человек неблагодарный, но порядочный.