Страница 13 из 19
У млекопитающих аминокислота под названием таурин, судя по всему, необходима для нормального развития мозга: так, лишенные таурина кошки испытывают проблемы со зрением, а человеческие дети, в организме которых не хватает таурина, отличаются пониженным уровнем IQ и нарушением моторных функций. Поскольку сам организм младенца, находящегося в утробе матери или только что появившегося на свет, не в состоянии вырабатывать это вещество, эволюция позаботилась о том, чтобы млекопитающие получали его от матери – через плаценту, а затем вместе с молоком.
Но если вы не млекопитающее, таурин вам добыть непросто. Птицам явно было бы куда легче ловить гусениц для прокорма своих птенцов: по содержанию питательных веществ гусеницы, в общем, напоминают пауков. Есть лишь одно существенное отличие: организм паука содержит в 40–100 раз больше таурина. Мы не знаем (и вряд ли можем узнать), почему инстинкт побуждает птиц охотиться за таурином, однако дальнейшие исследования показали, что его потребление подавляет тревожные реакции – попросту говоря, делает вас храбрее. «Подопытные птицы, получавшие в самом раннем возрасте тауриновые пищевые добавки{50}, имитирующие неонатальную диету, богатую пауками, затем с большей вероятностью проявляют способность рисковать», – отмечают Кэтрин Арнольд и ее коллеги по Университету Глазго. Кроме того, обнаружилось, что такие птицы лучше обучаются – в частности, ориентированию в пространстве – по сравнению с теми, кто не получал «паучьей» добавки. Если же никто из птиц-родителей не принадлежит к тем, кто готов добывать пауков для своего потомства, чрезвычайно высока вероятность того, что численность популяции быстро сойдет на нет – именно из-за того, что в ней слишком мало особей, идущих на риск.
Говоря на эту тему, следует еще кое-что сказать о роли животных в лабораторных исследованиях. Казалось бы, проблема этичности использования животных для опытов совершенно ясна, когда мы думаем о них как о смелых или робких, замкнутых или общительных. Но даже если мы при этом все равно продолжаем использовать их в своих экспериментах, наверное, следует задаться вопросом: отбираем ли мы для наших опытов существ с подходящими чертами личности?
В начале 1970-х годов кардиологи Мейер Фридман и Рэй Розенман заметили, что некоторые кресла в их приемной очень нуждаются в новой обивке{51}. Драпировщик, явившийся для предварительного осмотра мебели, удивился характеру распределения дырок: сильнее всего обивка прохудилась в передней части сидений и на подлокотниках. Указав на это Фридману и Розенману, он заметил, что обычно больше всего страдает спинка кресла. Врачи быстро выяснили, что креслами пользуются в основном их пациенты. Наблюдения показали, что эти посетители обычно сидят на краешке сиденья. В переносном смысле они тоже постоянно пребывали «на краю»: самые нетерпеливые из пациентов, посещавших клинику, попросту никогда не расслаблялись, погружаясь в кресло, и часто вскакивали, чтобы узнать, не пришла ли их очередь зайти в кабинет и проконсультироваться с врачом. Два медика пришли к выводу: такое нетерпеливое и раздраженное ерзанье как раз и является причиной износа кресел в приемной – и вполне возможно, что оно связано с сердечными проблемами пациентов.
В 1974 году Фридман и Розенман выпустили книгу «Поведение типа „А“ и ваше сердце». Люди с типом личности «А» всегда пребывают в напряженном, нервно-оживленном, взвинченном состоянии, нередко проявляют враждебность по отношению к окружающим, вечно спешат, часто делают две вещи сразу, никогда не расслабляются за рулем, всегда пытаются как можно быстрее доехать до цели. Они агрессивны, и их легко спровоцировать на стычку. Эта возбужденность и враждебность – результат чрезмерной внутренней активности организма: их надпочечники вырабатывают гораздо больше гормонов, чем необходимо. Результат – покрытые рубцами сердечные артерии, а также другие повреждения сердечно-сосудистой системы. После выхода книги Фридмана и Розенмана специалисты много спорили о правомерности их умозаключений. Однако, по-видимому, все-таки существует четкая связь между типом личности «А» и сердечными недугами. Так что если вы хотите помочь таким людям посредством лекарств, испытываемых в лаборатории на грызунах, лучше брать для этого грызунов с типом личности «А». Иначе получится, что вы проверяете действие вашего препарата в биохимической мешанине, которая не имеет почти никакого отношения к пациенту-человеку, ждущему (с большим нетерпением) улучшения своего состояния.
Программы разведения лабораторных животных, существующие на биомедицинском рынке, проявили некоторые генетические черты подопытных крыс и мышей, а значит, в распоряжении ученых теперь есть грызуны, которые в большей или в меньшей степень подходят для проверки кардиологических препаратов – в зависимости от их склада личности. Хорошо годятся для этого SAL-мыши (от «Short Attack Latency» – термин означает относительно малое время, которое нужно животному для того, чтобы начать атаку). Этим зверькам свойственна большая враждебность, и они, как удалось установить, проявляют нечто вроде поведения типа «А». Плохо годятся для таких опытов крысы-неофобы Спрега-Доули: они терпеть не могут попадать в новые для себя ситуации. Эти грызуны куда больше подходят для исследования аллергий и патологических тревожных состояний, которые, как полагают специалисты, на медицинском уровне связаны у человека с робостью и подавлением реакций. Исследования физиологической связи этих болезней с такими типами поведения пока еще находятся в зачаточном состоянии, однако уже сейчас явно имеет смысл создавать лекарства, эффективные для профилактики или лечения сердечно-сосудистых заболеваний именно у тех животных, которые наиболее похожи на типичного пациента, страдающего такими недугами. Соня Кавигелли и ее коллеги выражаются по этому поводу так{52}: «Если наша цель – лучше понять развитие и физиологический субстрат определенных черт личности, а также их влияние на самочувствие, тогда наиболее многообещающий метод состоит в том, чтобы выявить у подопытных грызунов те черты личности, которые наиболее сходны с человеческими».
Примиряясь с существованиям у животных особенностей личности (хотя мы порой предпочитаем именовать это поведенческими синдромами), мы начинаем признавать и существование культуры у животных. То, что у китов есть определенная культурная жизнь, сейчас признается гораздо более широким кругом ученых, чем в те времена, когда Мартелл и Уайтхед столь подробно ее документировали. Но китами дело отнюдь не ограничивается. Биологи сумели увидеть признаки культурной деятельности у самых разных существ – от гуппи до слонов. Глубоко укорененные охотничьи привычки горбатого кита, праздность ленивых сурикатов и многое другое – все это приобретенные модели поведения, специфичные для той или иной группы. Одни шимпанзе приветствуют друг друга, стуча костяшками пальцев о костяшки приятеля, другие предпочитают вместо «здрасте» хлопнуть знакомца по физиономии. Бабуины, может, и не ходят на балетные спектакли, но они вырастают внутри своего рода театральной труппы, где получают важные уроки – учатся, как правильно делать некоторые вещи. Причем в других «труппах» «правильным» почти наверняка будет считаться что-то иное, так что проникновение чужака сразу будет заметно. Вероятно, в этом-то и заключается смысл такой стратегии.
Непросто дать строгое определение культуре – отчасти из-за того, что все мы одновременно принадлежим к множеству культур. Какие-то из них могут быть расовыми, какие-то – национальными или племенными. Плюс приверженность определенному виду спорта (существует, к примеру, футбольная культура) и даже культурная жизнь, связанная с поддержкой конкретной команды. Есть религиозная культура, которая может влиять на то, как вы проводите пятничный вечер или субботнее утро. А может, вы член клуба дегустаторов виски: еще одна разновидность культуры. Не забудем и про музыкальные вкусы: возможно, вы принадлежите к сообществу любителей джаза или оперы. Есть и наркотическая культура – присущая ценителям того сомнительного эффекта, который оказывают на сознание некоторые вещества.
50
«Подопытные птицы, получавшие в самом раннем возрасте тауриновые пищевые добавки…» K. Arnold et al., «Parental prey selection affects risk-taking behaviour and spatial learning in avian offspring» Proceedings of the Royal Society B, vol. 274, p. 2563 (2007).
51
…некоторые кресла в их приемной очень нуждаются в новой обивке. M. Friedman and R. Rosenman, Type A Behaviour and Your Heart, (Alfred A. Knopf, 1974).
52
Соня Кавигелли и ее коллеги выражаются по этому поводу так… S. Cavigelli et al. в: C. Carere and D. Maestripieri (eds.), Animal Personalities: Behaviour, Physiology and Evolution (University of Chicago Press, 2013), p. 479.