Страница 27 из 89
Он так много страдал, подумала Сола, посмотрев его бритую голову и исхудавшее тело. Рак – та еще сволочь, и единственное, что может быть хуже самой болезни, – когда доктора пытались заставить тебя бороться с неизбежным.
Тихий стук по двери заставил ее вскинуть голову.
– Войдите?
В палату заглянула медсестра Элена.
– Привет. Прости, что беспокою, но если его нужно покормить, то мы готовы.
Отличный предлог, чтобы разбудить Эссейла, подумала Сола.
– Он сейчас спит, но… – Сола посмотрела на Эссейла и улыбнулась. – Подожди, он открывает глаза. – Она взяла его за руку. – Привет.
Он посмотрел ей в глаза и зашевелил губами.
– Ты говоришь «привет», да? – Когда он кивнул, Сола улыбнулась. – Да. Я могу читать тебя как открытую книгу.
Элена подошла к ним.
– Эссейл, мы хотим, чтобы Жизель пришла и дала свою в…
Когда он резко замотал головой, медсестра замолкла, и Сола приготовилась к очередному приступу. Но Эссейл просто смотрел на Элену так, словно общался с ней телепатически.
– Ну, что ж… – Элена прокашлялась. – Сола, нам нужно заменить катетер и сделать еще пару процедур без посторонних. Ты могла бы сходить в комнату отдыха дальше по коридору и перекусить? Нам нужно примерно двадцать минут. Это четвертая дверь слева.
– А что насчет еды для него?
– Да, мы его также покормим.
Когда Эссейл сжал ее руку, она одарила его улыбкой.
– Я скоро вернусь. Как только меня пустят.
Эссейл улыбнулся ей изо всех сил, а потом она вышла в коридор…
– О, прошу прощения, – выдохнула она, врезавшись в женщину, пытавшуюся войти в палату.
Сола отступила с мыслью… Вау, ну и балахон. Белый, как облако, длиной до пола, размах больше, чем у нарядов Джинджер Роджерс[60].
И, вау, какая женщина. Светлые волосы… натуральные, по всей видимости… идеальные черты лица, и такая высокая, что даже Соле пришлось задрать голову.
– Нет, это моя вина, – женщина низко поклонилась. – Прощу прощения. Но меня призвали…
Элена открыла дверь.
– Здравствуй, Жизель. Разреши представить тебе Солу, женщину Эссейла.
– Это мое удовольствие – служить вам, – сказала женщина, еще раз поклонившись. – Вы позволите предоставить ему мою…
– Жизель, пошли. – Элена завела женщину в палату и посмотрела на Солу. – Она тоже медсестра. Работает с нами.
А потом перед носом Солы захлопнули дверь.
Где они нанимают персонал, задумалась Сола. На конкурсе «Мисс Америка»?
Покачав головой, она зашагала вперед, думая об акценте женщины. В этом комплексе английский язык для многих был не родным, и это успокаивало в какой–то степени. Она привыкла к разным акцентам… но не могла определить происхождение. С другой стороны, она была знакома в основном с вариациями южноамериканских диалектов.
Сола без проблем нашла комнату отдыха и осмотрела торговый автомат, который оказался – бонус – бесплатным: за пачку крекеров, «Доритос», «Скикерсы» или «Милки Вэй» не взимались доллары. А еще была установка с напитками от концерна «Кока–кола», вся линейка от содовой и «Гаторейда» и до лимонада. Также были витрины с фруктами, сэндвичами и десертами… даже закуски для разогрева в микроволновке.
Все задаром.
Может, они в университете?
Странно, очень странно.
Желудку было фиолетово на еду и напитки, поэтому Сола через силу затолкала в себя чашку кофе и пончик; потом вернулась в коридор и нашла дамскую комнату… которая оказалась раздевалкой со всевозможными душевыми, раковинами и туалетами. И, о, Боже, вот и бонус: туалетные принадлежности на любой вкус. Дезодорант, лак для волос, кисти, косметика, «Тамс». «Эдвил», «Бэнд–эйды»[61]… словно весь ассортимент «CVS» собрали в небольших корзинках на столешнице длиной во всю стену, подвешенной над раковинами.
Там даже нашлись запечатанные зубные щетки.
Никогда в жизни она так не радовалась фтору.
Вернув своему рту мятную свежесть, Сола вернулась к дальнему концу коридора, где располагался выход на парковку, а потом ушла обратно, в противоположном направлении до стеклянных дверей, что вели в некое подобие офиса. Туда–сюда. Повторить.
На втором круге, когда она проходила мимо палаты Эссейла, из помещения вышла Элена со второй медсестрой, которая, казалась, держалась за свое предплечье.
– Все нормально? – спросила Сола.
– Идеально. – Элена улыбнулась. – Ты можешь войти.
– Хорошо. Спасибо.
Сола нахмурилась, когда женщины ушли вместе, тихо переговариваясь. Но потом она открыла дверь и…
– О… милостивый Боже.
Эссейл сидел на кровати, взгляд был осознанный, краски вернулись к его лицу. И он, сосредоточившись на ней, застенчиво, но настороженно улыбнулся.
– Привет, красавица, – сказал он тихо. – Ты – услада для моих больных глаз.
Когда Марисоль застыла в дверном проеме так, словно увидела призрак, Эссейл выругался. Кровь Избранной Жизель была такой чистой… а за время психического срыва он давно не брал вену… и ревущая сила, переполнявшая его тело, форсировала его выздоровление на недели вперед.
За… двадцать три минуты. Судя по часам на стене.
Если бы Сола была вампиром, как он, она бы сразу все поняла и порадовалась. Но она человек, и ей невозможно объяснить, не раскрыв себя…
Внезапно его мозг закоротило, до этого упорядоченные мысли перемешались.
Его голова опустела.
– ****? – Марисоль подошла к нему, беспокойство читалось на ее лице. – ****, ****, ****?
Ее губы шевелились, звуки доходили до его ушей, но он не мог разобрать слова.
Но он смог определить выражение на ее лице: обеспокоенное, и она спрашивала, что случилось. Да, в глазах тревога, и она подалась вперед, снова что–то говоря.
– … позвать медсестру? Стоит?
С той же внезапностью, с которой он выключился, к нему вернулась осознанность, он снова начал понимать ее слова, мозг должным образом воспринимал реальность.
– Нет, – сказал Эссейл – Прошу, никого не зови. Просто… короткое помутнение.
– Уверен? – Она взяла его за руку и погладила. – Я просто…
– Ты стала блондинкой.
Подняв руку, она прикоснулась к коротким волосам.
– Я ненавижу этот цвет. Но так необходимо, я не хочу, чтобы меня узнали… неважно.
Мгновение Эссейл думал о том, из–за чего она пустилась в бега… ненавидя тот факт, что Марисоль не дала ему позаботиться о ней. Но, может, сейчас это изменится. Может, после его выздоровления она останется с ним.
Эссейл хотел поднять руку и прикоснуться к ней, но ремни на запястьях удержали его на месте, и он попытался незаметно опустить ладонь на матрас, чтобы она не увидела… он не хотел объяснять, почему его нужно держать обездвиженным. Он не хотел, чтобы Сола думала, что он способен навредить ей.
Но он помнил. Помнил ощущение, словно под кожей копошились личинки, извиваясь, скручиваясь, вызывая зуд, кусая его. Он раздирал дерму в попытке вытащить их, стряхнуть с себя… вгрызался в свои руки…
Эхо галлюцинаций было настолько ярким, что грозило захватить контроль над ним, и Эссейл сказал себе оставаться в реальности, с Марисоль. Видеть ее, чувствовать ее запах, слушать ее голос. Ощущать не только через прикосновения, но душой и сердцем.
Он был связан с ней, и это исправило повреждения нервной системы. Он не сомневался в том, что присутствие Марисоль вернуло к подобию нормальности то, что ранее отказывалось функционировать. Мужчины расы были так зациклены на своих женщинах, что могли проявлять недюжинную силу ради своих шеллан.
Очевидно, сюда также входило исцеление от безумия.
Но ему было ненавистно, что она видит его таким.
Марисоль села на кровать рядом с ним и погладила теплой рукой по предплечью, и Эссейл нахмурился при виде тонкой, как игла, конечности, мускулы усохли, а кожа обвисла.
– Уродливый.
– Что? – спросила Марисоль.
60
Джинджер Роджерс (англ. GingerRogers; 16 июля 1911, Индепенденс – 25 апреля 1995, Ранчо–Мираж[en]) – американская актриса, певица и танцовщица, обладательница премии «Оскар» в 1941 году. Стала наиболее известна благодаря совместным выступлениям в паре с Фредом Астером (1899–1987).
61
«Тамс». «Эдвил», «Бэнд–эйды» – лекарственные препараты и материалы мед.назначения.