Двойники

- Тоже не знаю, - произнёс Ян. - И как нам быть?

- Вам надо, вы и думайте, - сказал мужчина.

- Вы не находите происходящее немного странным? - спросил Ян.

- Странность - понятие субъективное, - возразил незнакомец. - Привыкнешь, и уже не странно. Подождём чуть-чуть. Вы курите? Нет? Тогда я с вашего позволения покурю.

Мужчина достал сигарету, чиркнул зажигалкой, затянулся, и они несколько минут молча стояли на перекрёстке. Потом он выбросил окурок в лужу у дороги.

- Ну что, привыкли?

- Нет, - хмуро отозвался Ян.

- Вы не хотите ничего менять и надеетесь, что всё произойдёт само собой. Ну, хорошо. Давайте отправимся каждый своим путем.

- Давайте, - согласился Ян.

Однако человек опять последовал за ним, правда теперь, когда Ян оборачивался, он убегал за фонарные столбы и выглядывал оттуда, дожидаясь, что Ян отвернётся.

Через некоторое время Ян снова подошёл к нему.

- Так лучше? - осведомился мужчина, высунув голову из-за столба.

- Нет, - ответил Ян. - Ещё глупее.

- Глупость - понятие субъективное, - уверенно произнёс незнакомец. - Привыкаешь, и уже не кажется глупым. Постоим, покурим?

- Не думаю, что это поможет, - сказал Ян.

- Я совсем запутался, - воскликнул мужчина. - Что мне делать, скажите? Это вас не устраивает, то вас не устраивает, идёшь вам навстречу, соглашаешься на любые компромиссы, и опять что-то не так. С другими было намного проще, они прекрасно всё понимали и даже оказывали посильную помощь. Из-за вашего несерьёзного отношения ситуация стала нелепой.

- Может, вам просто не идти за мной? - спросил Ян. - Мне не нравится слежка. В конце концов, это нарушает мои права.

- Извините, но я тоже свободный человек и могу идти куда захочу, даже если наши дороги случайно совпали, - возмущённо ответил собеседник. - И работу необходимо выполнять, невзирая на трудности. Права его, видите ли, нарушены. Скажите, вы считаете себя порядочным гражданином?

- Наверное, да, - сказал Ян.

- Думаете, вы докажете в суде то, что я шёл именно за вами, а не прогуливался, особенно учитывая вашу либеральную презумпцию невиновности и прочие юридические штучки?

- Наверное, нет.

Мужчина самодовольно улыбнулся.

- Порядочный гражданин не должен даже в мыслях предполагать того, что он не сумеет доказать в суде!

- Спорить не о чем, - добавил он, - но если хотите, я могу сказать, например, ещё и то, что быть гражданином означает мыслить как гражданин, напомнить о долге перед обществом, ну и так далее. Продолжать или хватит? Вот о чём нужно думать, увидев, что за вами ночью кто-то крадётся. А можно попробовать ещё один способ. Я буду почти в двух шагах, а потом внезапно отойду подальше, и вы почувствуете огромное облегчение, после чего преследование на расстоянии в полтора десятка метров покажется вполне терпимым. Но по вашему лицу я вижу, что и это не сработает. Отчего, не знаю. Психология - точнейшая из наук, но многое и она не в силах объяснить.

- Скажите, а почему за людьми тайно следят? Я не о вас, конечно, - спросил Ян.

- Когда полицейские получают информацию о таинственном исчезновении человека, необходимо начинать розыски, а если это невозможно из-за отсутствия заявления, то надо проследить за кем-то из его близких или по меньшей мере похожих на него и на том закончить. Считаете, что это нелепо? Тогда что вы предлагаете, обвинить кого-нибудь из них в причастности к этому преступлению, как делалось раньше для повышения раскрываемости? Нет доказательств? Не бойтесь, их вам подбросят, и они будут настолько убедительны, что вы даже сами немного поверите. Истина - лишь феномен языковой игры, и этот постулат с успехом используется полицией. Если утверждение "дважды два равно три" приносит выгоду, то почему его не применить? Если ошибка облегчит жизнь, то какая же это ошибка? История оправдает мои слова, хотя фраза "такое было время" означает, что такое время возвращается, а ваше разрешение на подмену событий историками неизбежно продолжится разрешением власти на подмену содержимого ваших карманов полицией. Почему нельзя? Нехорошо? А кто вы такой, чтобы учить, что хорошо, а что плохо? Указывать, что мне делать? Нераскрытое преступление грозит полицейским неприятностями. Почему я должен лишаться работы только из-за того, что вы невиновны? Но пока - лишь скрытое наблюдение, хотя и ждём перемен. Инструкция номер... но откуда мне знать полицейские инструкции. Формальности никто не отменял, в предложении обязана стоять точка, причём не слишком важно, понимает ли человек, что за ним идут. Порядочный гражданин этим не интересуется. Он же не преступник, что ему скрывать. И ещё! Мне неудобно говорить, мы не очень давно знаем друг друга, но я по-товарищески советую вам обратиться к опытному психоаналитику. Что здесь такого? Многие так делают. Вы мнительны, склонны к подозрительности и совершенно не доверяете незнакомым людям, которые, по их словам, желают вам добра. Хороший психоаналитик сумеет подкорректировать вашу гражданскую позицию, ведь её изъяны куда опаснее прочих неврозов и комплексов.

5.7.

На другой день Ян, стараясь не думать о том, что произошло в полиции, вспомнил про арифмометр. Он не пользовался им со дня ремонта, а значит, времени истекло достаточно. Ян сел за стол, набрал "два плюс два", и крутанул ручку. В окошке замелькали и остановились цифры.

Восемь.

А раньше было девять.

Ян ещё несколько раз крутил ручку, и всегда выпадала цифра "восемь".

Он скрестил на груди руки. Наверное, починка прошла успешно. Арифмометр улучшил результат и начал его стабильно показывать. Ремонтники не обманули, перемена номера действительно повлияла на механику, правда, Ян рассчитывал на гораздо большее. Но, может стоит радоваться и этому?

Он продолжал смотреть на устройство, и внезапно его лицо скривилось, он схватил арифмометр и швырнул вниз. Тот с грохотом ударился об пол, отскочил к полкам и замер. Ян поднял его, стряхнул пыль и поставил на стол. Повреждений с виду почти не было, даже стеклянное окошко осталось целым. Ян снова набрал "два плюс два" и покрутил ручку.

Семь.

Он злорадно усмехнулся. Выяснилось, что на вещи можно влиять и так.

Ян бросил его на пол ещё раз. Теперь на корпусе появились вмятины, а стекло покрылось трещинами. Но, вопреки всему, арифмометр показал лучший результат за всё время - два плюс два, по его мнению, стало равно шести.

Ещё одно падение. Стекло разбилось, однако цифры по-прежнему вращались.

Пять.

Ян почувствовал, что такой ремонт его очень увлекает. В отличие от переименования способ выглядел ненаучным, но куда более быстрым и эффективным. За минуту удалось добиться прогресса, на достижение которого традиционными методами наверняка отводится несколько дней, и безо всякой гарантии успеха.

Он снова поднял арифмометр над головой и кинул вниз. От удара выскочили оставшиеся осколки стекла. Ян вернул прибор на стол и дождался итогов вычислений.

Четыре с половиной.

Дрожащими руками он расстегнул воротник.

- Надо мной просто издеваются.

Он опять бросил арифмометр. Повреждения стали совсем заметны, внутри что-то начало греметь и позвякивать.

Но числа в разбитом окошке вновь завертелись, и скоро Ян увидел итоги вычислений.

К ним он оказался не готов.

Вместо цифр возникли буквы, и они сложились во фразу "столько же".

Разъярённый Ян изо всех сил швырнул прибор на пол. Ручка погнулась, корпус разломился, оттуда высыпались детали и словно механические жуки медленно поползли прочь.

5.8.

- Ты не должен сдаваться, - сказал Ян.

Он взял зеркало.

- Не должен, слышишь?!

Потом сел и задумался.

- Я найду начальника Министерства и потребую у него ответа.