Двойники

Потом он посмотрел с некоторым извинением.

- Не обижаетесь на меня за то, что я к вам так отношусь? Вы понимаете, о чём я.

- Да нет, всё хорошо, - сказал Ян, - меня это совершенно не волнует. Последнее время кажется, что вы во многом правы.

- Прекрасно! - обрадовался полицейский. - Но если у вас всё же появится какая-то обида, скажите мне, я схожу к своему психоаналитику, и она быстро исчезнет. У меня хороший психоаналитик, если это так можно назвать. Он помог разобраться в себе и наладить контакт с коллегами, что по сути одно и то же. Психология - точнейшая из наук!

- Всё нормально, - уже устало проговорил Ян. - Думайте, как хотите, только возьмите заявление.

- Извините, но вы не знаете работу полиции. Я отвечаю за розыск, а заявление принимают другие. Пройдите, пожалуйста, ещё дальше по коридору.

Ян тяжело встал и пошёл к выходу.

- Желаю успеха, - сказал полицейский и открыл книгу.

5.4.

Однако за следующей дверью обнаружился лишь манекен. Он сидел на стуле, был связан и избит, то есть на нём были нарисованы синяки и царапины. Он смотрел на Яна умоляющим взглядом, но во рту у него был кляп, и сказать Яну он ничего не мог.

В другом кабинете не оказалось и манекена - лишь обведённый мелом силуэт человека на полу.

За третьей дверью были люди, Ян им очень обрадовался, и они тоже очень обрадовались Яну, вскочили из-за столов и, оскалив зубы, бросились к нему, словно клерки в подвале Министерства, но Ян, перестав радоваться, с неожиданной для самого прытью успел выбежать за дверь.

Из-за четвёртой двери он удрал ещё быстрее.

Там стоял мужчина постарше него, полный и улыбчивый, с мягкими женственными манерами. Агрессии он не проявлял, но направился к Яну с нескрываемым желанием заключить того в объятия.

Еще в одном кабинете двое одетых в форму для разгона демонстраций полицейских развлекались, по очереди лёгонько тыкая друг друга по бронированным животам концами резиновых дубинок; они смеялись, поглаживали дубинки, вздрагивали от удовольствия и были настолько увлечены, что и не посмотрели на Яна.

Недалеко виднелась другая дверь, там взъерошенный сотрудник, сняв китель, печатал на машинке, наверное, тот самый квартальный отчёт. Полицейский бегал вокруг стола в поисках вдохновения, что-то восклицал, злился, несколько раз рвал бумагу и начинал заново.

Яна он заметил не сразу, немного смутился и сказал, что по слухам, заявление надо отнести в тридцать первый кабинет.

5.5.

Кабинет под номером тридцать один, большой и полутёмный, очень напоминал Министерство. Внутри находились по меньшей мере три десятка человек, и Ян заметил несколько дверей в соседние помещения.

Он остановился у входа. Поначалу на него никто и не смотрел, но когда он вытянул руку с листом бумаги и громко сказал, почти прокричал "у меня заявление", к нему подошёл какой-то сотрудник и отвёл к своему столу. Наверное, из-за Яна он был хмурым и расстроенным. Он сказал, что его зовут Владислав, сел и предложил стул рядом. Потом на несколько секунд отвернулся для создания на лице подобающего выражения, и когда снова поднял голову, то выглядел уже серьёзно, доброжелательно и оптимистично. Конечно, не настолько, как полицейский в коридоре, но всё же.

- Итак, что у вас произошло? - положив руки на стол и подавшись вперёд, спросил он.

- У меня ничего, - ответил Ян, - но пропал мой коллега по имени Адам. В заявлении подробно написано.

- Ага, - сказал полицейский и задумался. - Я с вами полностью согласен. Ваши слова ещё раз подтверждают хрупкость бытия. Неужели вы хотите, чтобы полиция с этим боролась? По-вашему, в её силах победить природу? Изменить мир? Мы полицейские, а не революционеры! Может, вам лучше обратиться в другой кабинет?

- Так много я не прошу, и помочь мне полиции вполне по силам.

Владислав почесал затылок и опять задумался.

- А раньше он был? - спросил он. - Этот человек?

- Да, никаких сомнений, - ответил Ян.

- А исчезновение кого-либо, или несуществование, сильно отличается от привычной жизни?

- Вероятно, всё-таки отличается, несмотря на явное сходство. Особенно если верить, что различия где-то есть.

- Вы считаете, что существуете?!

Ян удивился.

- Не знал, что меня об этом будут спрашивать в полиции, но надеюсь, что да. Если вы полагаете иначе, то я готов к дискуссии.

- Нет-нет, это стандартный вопрос заявителю. О себе я думаю примерно также.

Владислав опять принялся напряжённо размышлять.

- А он был хорошим человеком?

- Неплохим. А как это связано с поисками?

- Очень сильно. Хороший человек - особая примета, позволяет легко распознать его в толпе.

Ян увидел, как улыбка на лице собеседника потихоньку уступила место разочарованию.

- Неужели прямо вот так и пропал? - сказал Владислав. - Что-то ведь наверняка осталось?

- Пожалуй, да.

- И что же?

- В каком-то смысле он сам.

- Любопытно! - полицейский оживился. - Хотите поговорить об этом?

- Хочу. Обстоятельства развивались так. Он исчез, долго не было никого, а потом появился некий человек и сказал, что он - это он.

- Интересно! И как его зовут?

- Кого?

- Появившегося?

- Адам, но он не Адам.

- А вы как называете его?

- Тоже Адам, но исключительно для удобства. Любое имя - компромисс.

- То есть другие тоже называют его Адамом?

- Да. Но с их стороны это не компромисс, а основанная на страхе убеждённость. Они боятся и не желают вмешиваться, хотя, наверное, здесь не всё так просто. Когда части утверждения уничтожают друг друга, что-то всё-таки остаётся.

- А он что говорит?

- Кто?

- Адам.

- Он говорит, что он - Адам.

- Как вы считаете, он прав?

- Нет. И неважно, что его так называют. Неправы все, и я в том числе. Надо не обманывать себя.

- Почему вы не доверяете им?

- Кому?

- Тем, кто называет Адама Адамом.

- Трудно объяснить. Он не похож на Адама.

- А тот, прошлый, где он сейчас?

- Неизвестно. За этим я и пришёл в полицию. Но я понимаю, к чему вы клоните. Вы хотите сказать, что он, будучи воспоминанием, существует лишь внутри моей головы, а этот, настоящий, куда реальней, но вы не совсем правы.

- Но, может, есть достаточные основания утверждать, что новый Адам и есть старый Адам?

- Достаточным основанием может быть что угодно, - ответил Ян.

Полицейский наморщил лоб.

- А вы любите Министерство? - неожиданно спросил он.

- Не знаю.

- Я бы на вашем месте любил. Это несложно! Любите Министерство как оно вас... хотя нет, так ему вряд ли понравится. Но мы отвлеклись. Скажите, люди меняются со временем?

- Да, но не настолько. Он теперь на полметра выше и на десять лет моложе.

- А вдруг у него имелись причины так поступить?

Ян вздохнул. Он уже очень устал, внимание рассеивалось.

- Нет. Он выглядел довольным жизнью и не собирался ничего менять.

- А какой Адам, скажем так, более живой?

- Не знаю. Они оба весьма живые, пусть и по-разному. Возможно, единственные более-менее живые люди во всём Министерстве. Это необычно, даже я почти принял правила игры.

- Вы согласны, что появление двойника мистично?

- Согласен.

- Вы хотите сказать, что полиция должна заниматься мистикой?!

- Это мистицизм особого рода, в нём есть что-то научное. Извините, но мне кажется, что вы пытаетесь загнать меня в ловушку, и я постепенно прихожу в отчаяние.

- Нет-нет, я наоборот хочу договориться. Между противоположностями находится много чего, неужели что-нибудь нас не устроит? В конце концов, если не получается изменить реальность, можно поменять отношение к ней! Мы же образованные люди! Я предлагаю отойти от вульгарного разделения "он - не он". Сформулируем проще. Достаточно ли он отличается от самого себя, чтобы это уверенно утверждать? Будучи сотрудником полиции, я могу вам предложить элегантный, как все компромиссы, выход из тупика - не считать этого человека как Адамом, так и не Адамом, то есть искать сходство с кем-то третьим. И вообще, зачем вы сюда пришли? У вас ведь всё хорошо. Что вам не нравится? Работа нетрудная. Зарплата хоть и маленькая, но её хватает. Квартира есть! Вы, можно сказать, достойный член общества. На таких, как вы, всё и держится. Гордиться надо, а не бегать по сомнительным кабинетам! Кто-то пропал? Ну, знаете ли! Самим-то не стыдно? Ещё скажите, мол, недовольны тем, что чего-то не понимаете.