Двойники

Он молча и с нескрываемым подозрением рассмотрел Яна, покосился на окно и сказал:

- Если вы пришли сообщить, что я всё делаю неправильно, то можете сразу убираться. Слушать я вас не буду. Я выполняю свою работу в точности по приказам, поэтому обвинить меня не выйдет. Потаскали бы манекены с моё, а потом говорили. Много развелось советчиков, которые могут лишь писать бумажки. И без вас понимаю, что монотонное повторение выглядит нереалистично, но кто я такой, чтобы сомневаться даже в самой нелепой инструкции. Я, конечно, не клерк третьего класса, но и до второго мне не хватает образования.

Ян немного растерялся.

- Извините, я кое о чём догадываюсь, но всё-таки скажите, что вы, собственно, делаете?

Чиновник с недоумением наклонил голову.

- Ставлю манекены перед окнами. А вы что подумали?

- Нет-нет, так я и подумал.

- Тогда зачем спрашиваете?

- Понимаете, это настолько странно, что я решил переспросить.

- Странно! Ха! Если вы находите это странным, то не видели действительно странных вещей. Странно! Хахаха! - он криво улыбнулся и покачал головой.

Потом вытащил из кармана часы на цепочке.

- Отстают на две минуты, - произнёс он. - А теперь помогите, раз пришли.

Он выключил лампу, и комната погрузилась в темноту, разбавленную тусклым светом с улицы. Затем подошёл к манекену и приподнял его за плечи.

- Возьмите ноги, он тяжёлый.

Ян ухватил манекен за лодыжки, и они вдвоем перенесли его в другую комнату и осторожно поставили у окна.

- Отойдите, - сказал клерк.

Он щёлкнул выключателем, под потолком загорелась лампа, и теперь из соседнего дома могли наблюдать, как некий человек задумчиво смотрит в окно. Чиновник выскочил в коридор, включил свет в комнате с диваном и вернулся.

- Скоро надо будет нести назад.

Он сел в кресло и исподлобья взглянул на Яна.

- Тот, кто считает, что таскать манекены легко, пусть сам попробует.

- Но для чего вы их носите? - спросил Ян.

- Понятия не имею, - ответил мужчина. - У меня и так тяжёлая неблагодарная работа, а вы ещё заставляете думать о её смысле. Я человек простой. Не мыслитель, зарплата не та. Мне дают деньги за то, что я ставлю манекены, а не за размышления. Если Министерство не хочет, чтобы я слепо исполнял его указания, то оно должно раскошелиться. Что вам не так? По-вашему, пустые окна лучше? Тогда вы мизантроп.

- А сами вы-то любите людей? - не выдержал Ян.

- Я люблю даже манекены, - мрачно произнёс собеседник и плюнул на пол.

Он глянул на часы.

- Пора относить.

Мужчина нажал выключатели в обеих комнатах, после чего они с трудом перенесли манекен обратно на диван и зажгли свет.

- Попробовали бы эти умники потаскать их каждые несколько минут, - зло проговорил незнакомец. - Мозоли натираешь через день.

- Неужели вы никогда не спрашивали, зачем это? Вы выполняете странную работу, разве не стоит поразмышлять о её цели? - воскликнул Ян.

- Я не люблю думать. Я человек простой. Коль хотите, то объясняйте эстетикой, - сказал он и усмехнулся. - Мне всё равно. Считаете, если я узнаю, что моя работа бессмысленна, мне будет легче их носить? Когда кто-то перекладывает бумажки, то ничего удивительного. А манекены, значит, вам чем-то не угодили. Как одно, так и другое создаёт видимость существования, не здесь ли самое главное?!

- Не согласен. В Министерстве в какой-то мере живые люди, а тут немного иначе, - ответил Ян.

- В вашем противопоставлении людей и манекенов прослеживается нигилизм по отношению к ним обоим, - произнёс мужчина.

Ян недоверчиво посмотрел на него.

- А вы точно не любите думать?

- Да. Мои слова являются отражением свойственного людям природного восприятия истины, которое вполне заменяет образование. Народная мудрость. Житейская смекалка.

Ян растерялся, но решил не отступать.

- Ну а если я всё-таки уговорю вас подумать? За это обещаю помогать весь вечер.

Незнакомец хмыкнул.

- Весь вечер? Но зачем? Чего вы добьетесь? Ну, хорошо. Вы настаиваете на бессмысленности моей работы, и я воспринимаю ваши слова как вызов. Ложные убеждения нужно срезать на корню. С вашего позволения, я надену шляпу. Шляпа - вещь иногда необходимая. Мир, возможно, есть совокупность фактов, а не вещей, но шляпа так или иначе где-то над ними.

Он сел, натянул котелок и замер. Спустя минуту мужчина очнулся и насмешливо взглянул на Яна.

- Всё очень несложно, - сообщил он. - Работа в большинстве случаев имеет смысл, только когда не думаешь о нём. Бессмысленность - не изначальное свойство, она возникает как ещё одна деталь механизма при размышлениях, и чтобы её не было, достаточно просто бездумно работать. Манекены в окнах - один из примеров. Расставлять их нелепо, но догадаться об этом можно лишь поразмыслив, а если не думать, то ты по-прежнему занят чем-то полезным. Да и так ли важен смысл? Не слишком ли много ему внимания? Что он о себе возомнил? Чем он превосходит другие вещи? По моему мнению, вес манекенов гораздо существеннее. Лучше бы они стали полегче, чем работа обрела какое-то значение. От его внезапного появления таскать их проще не станет.

Услышав это, Ян совершенно потерялся. Он изо всех сил пробовал найти какие-нибудь возражения, но мысли путались, все доводы выглядели наивными, смешными, высказать их вслух означало сделать положение ещё тяжелее.

Мужчина видел замешательство Яна и с улыбкой наслаждался победой.

- Чаще спускайтесь на землю. Объект, знаете ли, прост. В этом есть разумное начало, и падать будет не так больно, - сказал он, задрав подбородок, но потом его лицо стало доброжелательнее, и он снисходительно похлопал Яна по плечу.

- Не требуйте от народа размышлений, станет только хуже. Сколько раз убеждались, и вновь совершаете ошибку. Но не переживайте. Не вы первый, не вы последний. Успокойтесь, ничего страшного не случилось. Я понимаю, что вы затевали спор, чтобы, как говорят в ваших кругах, раскрыть мне глаза, но либеральные идеи снова убедительно проиграли. Удивляться нечему, для того они и были предназначены. Народ заслуживает уважения, а его пытаются заставить думать! Немыслимо! Он и так во всём разберётся. Сейчас поток информации распространяется равномерно, мы смотрим телевизор, благодаря чему объективно узнаём свою точку зрения и готовы её отстаивать, невзирая ни на что. Как известно, из двух противоречащих суждений истинно то, которое сообщили по телевизору. Телевизор говорит правду даже когда лжёт, хотя, конечно, верно и противоположное. Впрочем, доверенная телевизору великая просветительская миссия и вовсе делает понятия лжи и правды несущественными, предлагая им взамен несложные телевизионные истины. Вы спросите, как можно, ничего не зная о мире, знать истину? И я отвечу - очень легко, особенно если привыкнуть. Единственное, что я бы всё-таки добавил закадровый смех во все телепередачи, не только в аналитические. Следовательно, в мудрости Министерства сомнений нет, и мы горды тем, что являемся его сотрудниками, то есть винтиками в огромном механизме. Мы понимаем, что на тех, кто идентифицирует себя как часть Министерства, оно может здорово сэкономить, но поскольку мы - его части, нас это не должно волновать.

- Как представитель трудового народа, - продолжил он, - я противник длинных сложных мыслей и идей даже в литературе. Они утомляют! Нельзя жертвовать ради них образами и магией стиля! А то слишком много берут на себя. Меньше мыслей, больше сочных эпитетов - именно это нужно простому человеку!

Мужчина посмотрел по сторонам.

- Не помогайте мне, я справлюсь сам, своими вопросами вы лишь помешаете. Лучше ответьте вот на что, здесь действительно нужен ваш совет. Я хорошо отношусь к манекенам, также как к людям, пускай с ними иногда и очень тяжело, но ведь если отпиливать им ногу, то вес уменьшится, и они смогут легче попадать из одной комнаты в другую. Логично? Как образованный человек, скажите, наличие ноги для манекена - такая же ценность, как для меня - её отсутствие? Сильно переживать он наверняка не начнёт, но что скажут жильцы из дома напротив? Не почувствуют ли себя обманутыми? Если нет, то может и головы отрезать? Они тоже весят изрядно, как и ваша голова, кстати. Когда не хватает манекенов, их заменяют живыми людьми, но у них получается стоять в окнах гораздо хуже, да и таскать их совсем тяжело. Необходимо с этим что-то делать! Пила у меня с собой, я всегда её ношу, с ней как-то спокойнее. Вы часто смотрите в окно, я спрашиваю вас как специалиста.