Можешь идти

- Чай стынет, - напомнил Джереми и протянул чашку мальчику. Шен машинально обхватил ее пальцами.

- Надеюсь, у вашего милорда хорошая охрана, - наконец произнес мальчик.

- Милорд всегда ставил безопасность превыше всего, не стоит за это переживать, - успокаивающе ответил дворецкий. - Вам стоит наконец расслабиться.

Шен сделал небольшой глоток из чашки. Ароматный чай приятно разлился внутри тела, мальчик ощутил некую умиротворенность.

- Надеюсь, тут нет снотворного? - спохватился Шен. - Я прекрасно выспался, пока мы плыли...

- Всего лишь чай, - улыбнулся дворецкий и поднялся на ноги. - Если не хотите спать, то попробуйте все же почитать. Помогает отвлечься от дурных мыслей.

- Я попробую, - мальчик нашел взглядом отброшенную ранее книгу.

- С вашего позволения, я пойду отдыхать. В конце коридора на первом этаже есть ванная. Если будет что-то нужно, в холле есть телефон, наберете цифру два, чтобы связаться со мной.

Шен кивнул, и дворецкий вышел из комнаты. Мальчик поставил остывший чай на тумбочку и потянулся за книгой, следуя совету старика. По мере чтения все тяжелые мысли в голове Шена действительно задвинулись на задний план приключениями персонажей. Мальчик впервые читал художественное произведение и всерьез решил, что все описанное там было на самом деле. Особой реалистичности добавляло повествование от первого лица, заставляя погружаться в книгу полностью.

Однако, когда до ушей мальчика донесся стук входной двери, книжная магия рассыпалась в момент. Положив книгу на тумбочку, Шен сполз на край кровати и, поморщившись, спустил ноги на пол. Дверь комнаты открылась, впуская повеселевшего Лекса.

- Как самочувствие? - поинтересовался парень и, не дожидаясь ответа, шаткой походкой продефилировал к кровати. Склонившись над Шеном так низко, что прядь его волос, выбившаяся из некогда идеально уложенной прически, коснулась лба мальчика, Лекс прошептал:

- Выглядишь не очень.

На Шена хлынула волна дикого перегара, от которой он чуть не задохнулся. Лекс, заржав, попытался выпрямиться, но потерял равновесие и упал вперед, уткнувшись лицом в одеяло. Он был сильно пьян. В подтверждение, едва прильнув щекой к мягкой поверхности, хозяин дома отключился и мирно засопел, частично находясь на полу. Шен, поборов в себе искушение пнуть спящего Лекса, забрался в кресло и покинул комнату.

Приглушенный свет от небольших узких панелей у самого пола плавно появлялся, когда Шен проезжал определенный участок в коридоре и также плавно затухал спустя некоторое время. Выехав в холл, Шен остановился возле телефона и, не удержавшись, зевнул. Время было довольно позднее и, скорее всего, дворецкий уже видел десятый сон. Почему-то будить старика в этот момент Шену показалось кощунством.

Мальчик вернулся обратно и обнаружил, что Лекс, забравшись с ногами, успел разлечься на всю кровать по диагонали. Подавив очередной зевок, Шен решил скоротать время до утра чтением и подъехал к тумбочке за книгой. Тишину в комнате нарушало лишь тихое сопение Лекса. Оно действовало убаюкивающе, отчего веки Шена стали тяжелеть, а голова клониться вниз: мальчик сам не понял, как заснул. Книга выскользнула из руки и упала на пол, но Шен этого уже не услышал.

ЧАСТЬ 2

Лекс с наслаждением сделал затяжку и, расслабленно откинувшись в кресле, медленно выпустил дым. Последние три месяца он очень мало спал и много работал, держась лишь на кофе и сигаретах, воздерживаясь от употребления алкоголя, ЛСД и марихуаны, отчего травка показалась ему особенно забористой.

Во-первых, нужно было вести дела в компании. Официальные грузоперевозки в условиях сильной конкуренции не приносили много денег, но выход нашелся в контрабанде наркотиков. Вращаясь в преступной сфере ушлый граф вскоре пронюхал про тайные планы триады создать и выпустить на фармацевтический рынок под видом нового эффективного антидепрессанта наркотический препарат. Теоретически он оказывал угнетающее воздействие на центральную нервную систему, вызывал состояние эйфории и спустя несколько часов наступал глубокий сон. Симптомы после окончания действия наркотика были схожи с обычным состоянием пациента с паническими атаками, депрессией или сильным стрессом. Никакого усугубления состояния не происходило, не говоря уже о тошноте, рвоте или летальном исходе, за исключением случаев с передозировкой. Этот наркотик, по сути, был своего рода лекарством, облегчающим состояние больного, но для обычного человека после прекращения действия препарата наступали тревожность, паника и бессонница уже с первой или второй дозы. В мире, где стресс являлся и является неотъемлемой частью жизни, такими симптомами сложно было удивить, но постоянное пополнение базы клиентов, стоящих в очереди за новыми "безопасными" антидепрессантами, принесло бы гарантированную прибыль.

Вторым пунктом в списке важных дел стояла цель опередить триаду и наладить производство препарата в своей собственной лаборатории. Выкрасть прототип и формулу было непросто. Лекс в течение года выуживал информацию по крупицам, засылая в логово триады шпионов, пока не выяснил достаточно, чтобы разработать детальный план, который в итоге увенчался успехом. Прототип, как и следовало ожидать, оказался недоработанным, вызывая после употребления кому. После расшифровки данных на флешке прошло немало времени. Было произведено более двадцати неудачных попыток прежде, чем удалось синтезировать тот самый препарат. Оставалось провести клинические исследования, получить сертификат на препарат и наводнить рынок новым антидепрессантом. На все это, несомненно, уйдут годы, но Лекс не собирался все это время сидеть сложа руки. Ему нужны были деньги не только в далеком будущем, но и прямо сейчас. Он продолжил эксперименты дальше, пока не получил вариант наркотика, вызывающий кратковременный эффект, схожий с воздействием ЛСД, после чего начинались галлюцинации, длящиеся несколько часов. Затем состояние сменялось на легкую эйфорию, человек начинал ощущать сонливость и отключался. К побочным эффектам добавлялись тошнота и головокружение в первые два-три дня после окончания действия препарата, но после физическое недомогание проходило, оставались лишь приступы паники и нарастающая паранойя. Лекс оперативно распространил первую партию нового наркотика среди дилеров на западном побережье. Вести о новом наркотике разошлись еще быстрее. Спрос подогревали слухи об отсутствии тяжелой ломки со слов тех, кто употребил препарат несколько раз. Дела начались лучше, чем можно было предположить. База потенциальных клиентов росла на глазах.

Лекс сделал еще одну затяжку и задумчиво посмотрел в окно, откуда открывался вид на залив, окрашенный лучами закатного солнца.

Третьей и пока нерешенной головной болью молодого графа было дитя китайской мафии. Невзирая на то, что Лекс спас его шкуру и залечил раны, этот неблагодарный пацан делал постоянные попытки удрать из поместья. Проще было бы позволить ему это сделать, но граф не горел желанием брать на себя ответственность за то, что может натворить Шен, оказавшись на свободе в крупном мегаполисе. По правде говоря, Лекс вообще не стал бы ввязываться в спасение, если бы Андриа не сказала, что флешки у нее нет, и о ее местонахождении знает только мальчик, вынудив графа организовать вторжение на склад. Когда Шена доставили на корабль, Андриа призналась, что солгала и вернула Лексу ту самую флешку. Парень достойно сдержал приступ яростного раздражения и все равно вручил женщине обещанные ей новые документы с билетом на самолет до Бухареста. Следом Лекса ждало еще одно открытие. Корабельный врач, обрабатывающий мальчику раны, сообщил графу, что на теле Шена есть татуировки, означающие его принадлежность к клану триады. Парень сгоряча предложил выбросить мальчика за борт, но чуть позже взял себя в руки и распорядился держать его на транквилизаторах до прибытия в Нью-Йорк. Во время плавания Лекс обдумывал разные варианты, как ему поступить. Наиболее легким было скинуть пацана на органы опеки, но граф понимал, что подставит под угрозу остальных ни в чем не виноватых детей. Да и шансов, что Шен задержится в приюте хотя бы на день, было мало. Мелькнула мысль вернуть его в Таиланд, но парень отверг и ее: слишком большая была вероятность того, что через мальчика выяснят, кто вор. Вариант, чтобы оставить Шена у себя, граф даже не рассматривал. Оставался самый сложный выход - выяснить истинную личность мальчика и по возможности найти его настоящих родителей. Если они живы, эту проблему можно было бы спихнуть на их плечи. Джереми как-то разговорился с Шеном, и тот упомянул в разговоре, что жил в Таиланде не с рождения. У Шена были приемные родители, которые утверждали, что его подбросили к ним на порог дома какие-то туристы, сам мальчик мало что помнил с того времени. Мальчик прожил с ними около четырех лет. Семья жила весьма скромно, еды хватало с трудом, учитывая, что помимо приемного сына у тайской пары было четверо своих собственных. Дети постарше подрабатывали как могли: помогали со сбором урожая, ловили рыбу либо просто попрошайничали на рынке. Шен, точный возраст которого никто не знал, выглядел ровесником младшего шестилетнего сына, поэтому мальчиков отправили в первый класс вместе. После уроков дети вместе со старшими бегали на рынок, где выпрашивали либо воровали мелочь у зазевавшихся туристов. Именно там на белокурого ребенка в потрепанной одежде и обратили внимание. А спустя некоторое время приемные родители безо всякого сожаления продали Шена триаде за баснословную для них сумму денег - пять миллионов бат. Имя "Шен" мальчик получил спустя два года вместе с первой татуировкой, когда он успешно сдал экзамен и вступил в клан.