Повторить мгновения счастья

– Простите. Я погорячился. В моей жизни в последнее время все слишком сложно.

Эмберли кивнула и отвернулась:

– У всех сложная жизнь. Думаете, мы все здесь на ранчо неотесанные деревенщины?

Уилл не хотел ее задеть. Очевидно, потеря Люси негативно повлияла на его коммуникативные способности.

– Простите, – сказал он еще раз.

– За что вы извиняетесь?

– За свои слова. Они прозвучали заносчиво. Должно быть, вы подумали, что я намекаю на то, что ваша жизнь не сложная. Но я вовсе не это имел в виду. Я просто хотел сказать, что я запутался в своих проблемах. Что эта прогулка пошла мне на пользу, и вы просто замечательная.

Уилл замолчал. Что еще он мог сказать? Что считает ее красивой и хочет ее поцеловать? Возможно, он сделал бы это, если бы его не мучило чувство вины. Чувство вины из-за того, что боль утраты начала ослабевать.

– Я бы не заходила так далеко.

– Я вас не понимаю.

– Вам не следовало говорить, что я замечательная. У меня, как и у всех, есть свои недостатки.

Ее тон был небрежным, но во взгляде была грусть и усталость, и он понял, что ей знакомы душевные страдания.

– А мне вы кажетесь замечательной, – сказал он наконец.

– В таком случае я не стану вас разубеждать.

После этих слов ему вдруг захотелось узнать, что омрачает ей жизнь.

– Расскажите мне, – попросил он.

– Рассказать вам что?

– Какие у вас недостатки?

– У меня вспыльчивый характер. Полагаю, вы только что в этом убедились.

– Да, вы были весьма убедительны, – рассмеялся он. – Но мне нравятся бойкие женщины.

– Неужели? – Она покачала головой. – А как насчет вас? Какие у вас недостатки?

– Даже не знаю, с чего начать. – Он задумался. – Я не такой умный, каким считал себя раньше.

Эмберли рассмеялась:

– Думаю, это касается всех. Итак, мы возвращаемся в конюшню?

– Да, но поскольку я давно не катался на лошади, может, я заслуживаю небольшую фору?

– Чушь собачья. Если бы я не видела, как вы ездите верхом, я бы, возможно, вам поверила.

Подул ветер. Прядь рыжих волос выбилась из ее косы и упала ей на щеку. Уилл крепко схватился за поводья, чтобы не прикоснуться к ней.

Он только что вбил большой клин между ними. Разумный человек оставил бы все как есть.

Он помнил бы, что она не из тех женщин, которые подходят для мимолетных связей.

Но сейчас он не чувствовал себя разумным. Он чувствовал себя одиноким. Ему хотелось, чтобы их прогулка продлилась до самой ночи. А потом…

Нет, он не будет даже думать об этом.

– Уилл?

Подняв глаза, он обнаружил, что все это время Эмберли за ним наблюдала.

– Да?

– Не беспокойтесь. Я понимаю, что вы переживаете, и это, очевидно, связано с матерью вашей малышки. Вы привлекательный мужчина. Признаюсь, когда я вижу вас верхом на лошади, я испытываю эмоции, о которых я предпочла бы не говорить. Вы здесь гость, и я собираюсь относиться вам как к гостю. Так что не думайте…

– Что вы испытываете? – спросил он. Ему по-прежнему хотелось ее поцеловать и посмотреть, к чему это приведет.

– Я же сказала, что не хочу об этом говорить.

Спешившись, он отпустил поводья и подошел к Эмберли. Она смотрела на него, но он не был уверен, что правильно интерпретировал выражение ее глаз. Он надеялся, что в них было вожделение, и в то же время боялся, что принял желаемое за действительное.

– Спускайтесь, – сказал он. – Давайте на несколько часов сделаем вид, будто вы не работница ранчо, а я не гость. Будто мы обычные мужчина и женщина, которые решили провести вместе этот прекрасный день.

Никогда еще Эмберли так не хотелось слезть с лошади, но инстинкт самосохранения говорил ей не делать этого. Когда она в последний раз клюнула на красивые речи мужчины, это закончилось плохо. То, что она стала старше и умнее, не имеет значения. Сейчас, когда Уилл стоит пе ред ней, такой сексуальный с растрепанными волнистыми волосами, она вовсе не чувствует себя ни повзрослевшей, ни поумневшей.

Да, Уилл приехал сюда работать, а она должна делать так, чтобы ему было комфортно, но ей все равно следует быть осторожной.

Или, может, ей все-таки рискнуть?

На семейном ранчо в Тайлере она всегда была благоразумной. Причина этого, разумеется, была в том, что ей приходилось заботиться о своих младших братьях и сестрах. Но сейчас она находится вдали от дома и отвечает только за саму себя.

Ей ничто не угрожает, правда? Он просто хочет, чтобы она составила ему компанию. Что с ней может случиться за несколько часов?

С этой мыслью она повернулась, готовясь перебросить ногу через седло. В этот момент Уилл улыбнулся. Лицо его выражало облегчение, и Эмберли подумала, что он был так же неуверен, как и она.

Вот только их нельзя сравнивать. У него есть привязанности, и она не спросила его о них раньше. Она многого о нем не знает. Где мать его ребенка? Почему о Фэй заботится няня, а не она?

Конечно, если он предлагает ей просто провести вместе сегодняшний день, это не имеет значения. И все же…

– Прежде чем мы продолжили нашу прогулку, ответьте мне на один вопрос, Уилл. Где мать вашей дочери? Вы с ней больше не вместе? – спросила она.

Уилл сделал шаг назад, точнее, отпрянул, и она пожалела о том, что не сдержала свое любопытство. Он побледнел, отвернулся и выругался себе под нос.

– Нет, – ответил он, затем вернулся к своей лошади и ловко забрался на нее. – Мы не вместе. Она умерла.

Не дожидаясь ответа Эмберли, он ударил лошадь по бокам и умчался прочь, будто за ним гнались черти.

Эмберли стояла на месте и грустно смотрела ему вслед.

Когда у нее в восемнадцать лет случился выкидыш, она почувствовала себя так, словно часть ее умерла. С тех пор прошло шесть лет, но воспоминания о том кошмаре до сих пор преследуют. У них с Уиллом оказалось больше общего, чем она думала. Он так же отчаянно пытается справиться с болью утраты, как и она когда-то.

Натянув поводья, она дала Монтгомери команду и последовала за Уиллом, держась на значительном расстоянии.

Когда он подъехал к конюшне, Эмберли перешла на шаг, чтобы дать ему возможность спешиться и уйти до ее появления. Так будет лучше для них обоих.

С этой мыслью она повернула и поехала в сторону тренировочной площадки с бочками.

Глава 3

Уилл провел внутри конюшни всего пару минут в надежде избежать встречи с Эмберли, но он быстро понял, что она тоже будет его избегать после его глупой реакции на ее безобидный вопрос о матери Фэй.

Ему было тяжело осознавать, что он в двадцать восемь лет становится похожим на своего отца. Фэй не была виновата в этой перемене. Все дело было в нем самом. Он потерял энтузиазм, который раньше был его постоянным спутником. Психотерапевт, которого он посетил два раза по настоянию своей матери, сказал ему, что ему понадобится какое-то время, чтобы справиться с горем.

Но, выйдя из конюшни, он увидел Эмберли, тренирующуюся на площадке с бочками, и снова возбудился.

Он желал Эмберли. Боль утраты еще не прошла, но он ведь здоровый молодой мужчина, черт побери.

Убедив себя в том, что не делает ничего предосудительного, Уилл продолжил стоять на месте и наблюдать за ней.

В какой-то момент она подъехала к краю площадки, остановилась и посмотрела в сторону конюшни. Их взгляды встретились. Почувствовав себя идиотом, Уилл не придумал ничего лучше, кроме как зааплодировать. Безусловно, это тоже выглядело глупо.

Похоже, его сообразительность осталась в Сиэтле. И здравый смысл тоже, раз он пытается найти оправдание тому, что находит женщину сексуально привлекательной. Но ему необходимо это оправдание, чтобы справиться с чувством вины.

Но это его проблема, а не Эмберли. Несправедливо вовлекать ее в хаос, в который превратился его внутренний мир.

Она кивнула, затем отвернулась, дав ему понять, что их сегодняшняя прогулка окончена.