Страница 4 из 16
Женька проснулась рано. Она теперь часто просыпалась рано и сама не могла понять почему. Настроение у нее было тоскливое, такое же тоскливое, как промозглое осеннее утро за окном. Она глубоко и с удовольствием зевнула, потянулась от макушки до самых кончиков пальцев и, завернувшись в одеяло по самый нос, снова попыталась заснуть. Ничего не выходило. Придется вставать.
С тех пор как полтора месяца назад она рассталась со своим «женихом», адвокатом Скрябиным[2], Женьку мучили бессонница, хандра, «звездные заскоки» и еще куча всяких недугов. Она отчего-то стала заносчива, самодовольна, раздражительна, нетерпима с коллегами и очень несчастна, непонятно почему. Даже родители и Валерка стали жаловаться, что с ней совершенно невозможно общаться.
Что с ней стало не так? Володю она уже не любила. Даже скучать по нему перестала. Обида, конечно, до конца не прошла, и боль от предательства тоже. Хотя и притупилась. Но, видимо, это расставание затронуло какую-то болезненную точку в ее душе, раз она никак не может прийти в себя. И на работе, как назло, ничего интересного.
Маринка Похлебкина, ее помощница, со своей кипучей энергией взвалила на себя целый воз работы, и теперь Женьке только и остается, что ЦУ раздавать да начальственно брови хмурить. Может, встретиться с Ольгиной знакомой? Все-таки убийство, вдруг действительно что-то стоящее, ну а нет, так всегда отказаться можно. И Женька потянулась за телефоном.
Вика ужасно нервничала. Она то и дело спрашивала себя, не ошиблась ли, решившись на такой кардинальный шаг, и одобрят ли впоследствии ее решение родственники. К тому же встреча с Потаповой внушала ей опасения и сама по себе. Евгения Викторовна была известной журналисткой, к тому же ведущей скандальных разоблачительных программ, и, что ожидать от такой особы, Вике было не совсем ясно, особенно учитывая, что Потапова была лучшей Ольгиной подругой, а Ольга, даже не будучи телезвездой, характером обладала жестким, авторитарным, подавляющим. Так чего же ожидать от ее знаменитой подруги? И хотя она знала, что Потапова приедет на встречу одна, без оператора и съемочной группы, все равно навела красоту, сделав полный макияж, тщательно выбрав костюм, приготовила для чаепития парадный сервиз и продумала угощение и сервировку.
Потапова пришла точно вовремя. Заглянув в глазок, Вика от волнения даже рассмотреть ее не смогла, пока та не вошла в квартиру.
– Добрый день, Евгения Викторовна, проходите, пожалуйста. Нет-нет, не разувайтесь, – суетилась Виктория, стараясь продемонстрировать максимум светской любезности.
– Да вот еще. У вас такой порядок идеальный, а я в грязных сапогах в комнату потопаю, – отмахнулась от Вики звездная журналистка, стаскивая сапоги. – Вы видели, какая там слякоть на улице?
– Проходите, Евгения Викторовна, пожалуйста, располагайтесь, – церемонно провела гостью в гостиную Вика. – Я сейчас чай подам.
– Виктория… можно без отчества? – не торопясь расположиться на диване, проговорила Потапова, останавливаясь в дверях комнаты.
– Конечно, – с отвратительной ей самой ноткой подобострастности кивнула Вика.
– У меня есть несколько конструктивных предложений. – Потапова улыбнулась дружелюбной открытой улыбкой. – Переместиться на кухню, отбросить церемонии и обращаться к друг другу по имени. Не возражаете?
Вика молча смотрела на гостью. Смысл ее речи доходил до Виктории туговато, вероятно, в силу сильнейшего психологического напряжения. Но спустя пару мгновений она очнулась и еще раз, внимательно взглянув на известную журналистку, робко улыбнулась и, кивнув, пошла на кухню.
Устроившись на удобном плетеном стуле, Женя с жалостью смотрела на суетящуюся возле стола хозяйку. И хотя Ольга предупреждала ее, что Вика девушка впечатлительная, нервная, очень закомплексованная и зажатая, реальность Женю все равно удивила. Было абсолютно ясно, что бедняга ее попросту боится, вон как руки трясутся, даже чашки с сахарницей прыгают. Как с такой дело иметь?
Наконец Вика поставила на стол фарфоровый чайник, поправила в который раз салфетки и уселась напротив гостьи.
– Ольга рассказала мне в двух словах, что случилось, – сделав для приличия несколько глотков чаю и съев одну конфету, проговорила Женя. – Но мне все равно придется задать вам несколько вопросов. А еще лучше, если вы сами расскажете мне о своем супруге, о его работе, друзьях, увлечениях и, конечно, об обстоятельствах его гибели.
Вика понемногу успокаивалась. Потапова оказалась вовсе не такой страшной и подавляющей, как она себе напридумывала. Даже одета была просто, в джинсы и свитер, и вела себя мило, воспитанно, запросто.
Вика вздохнула и окончательно расслабилась:
– Олег работал в крупном научно-исследовательском институте, занимался разработкой новых лекарственных препаратов. Он у меня химик. Был химиком, – неожиданно споткнулась Вика. – Он очень рано защитился, был доктором наук, у него имя было в научном мире, он вел целый проект. В свободное время мы просто ездили на дачу, иногда он в спортзал ходил, по утрам любил в бассейне поплавать перед работой, у нас и дети в бассейн ходят. – Она снова вздрогнула и сбилась. – Точнее, ходили, пока… В общем, никаких особых увлечений у него не было. А из друзей самым лучшим был Толя Серебряков. Это он мне про неприятности на работе рассказал.
– Попозже я запишу его координаты. И вообще, мне понадобятся все возможные контакты вашего мужа. Коллеги, пропуск в НИИ, телефоны и имена друзей, коллег и знакомых, и вам придется всем им звонить и уговаривать, чтобы они со мной встретились, – делая себе пометки в планшете, объясняла Женя. – И еще, какая у вас самой версия, кто мог убить Олега и почему, наверняка вы много об этом думали?
Реакция Виктории ее удивила. Та вдруг потупилась, покраснела и сидела, как провинившаяся школьница перед учителем.
– Честно говоря, я думала только о том, как бы убедить полицию заняться этим делом и объяснить им важность того звонка. – Она сидела, опустив голову, и теребила руками салфетку.
«Жалкое зрелище», – вдруг раздраженно подумала Женя, глядя на взрослую тетку, мать двоих детей, невразумительно лепечущую оправдания с потерянным видом. Несущую какую-то несусветную чушь. Но тут же себя одернула: что-то она стала в последнее время слишком сурова и нетерпима к окружающим. Женщина недавно мужа потеряла, а она?
– Ну, а если сейчас подумать? – подчеркнуто мягко спросила Женя.
– Не знаю даже, – неуверенно протянула Вика. – Ведь я даже не знала о том, что у Олега были неприятности. Он вел себя как всегда. И после того, как я рассказала ему о том звонке, совсем не встревожился или виду не подал. Не знаю. – Она покачала головой и, вдруг закрыв лицо руками, разрыдалась. По-настоящему, шумно, со всхлипами и подвыванием.
Женька смотрела на нее, не зная, на что решиться. Наконец встала, обошла стол и, присев рядом с Викой, обняла ее за плечи и принялась тихонько укачивать, нашептывая на ухо всякие утешительные глупости.
Постепенно Вика успокоилась, высморкалась в салфетку и посмотрела на Женьку с виноватым видом. «Видимо, такой взгляд вообще был для нее очень характерен», – решила про себя Женя.
– Извините меня, пожалуйста, наверное, напряжение накопилось, – попробовала улыбнуться Виктория. – Одной плакать странно, при детях нельзя, родителей расстраивать не хочется. Вот при вас я разревелась.
– Ничего. При мне можно, – подбодрила ее ответной улыбкой Женька.
Глава 4
– Тук-тук! Можно к вам? – заглядывая в кабинет своего давнего знакомца майора Петра Леонидовича Суровцева, спросила Женька.
– А, Евгения, заходи, – приветливо махнул рукой майор, и Женя в очередной раз поразилась такой перемене. Еще пару месяцев назад Суровцев встречал ее дежурным вопросом «Ну, что ты за человек, Потапова?», который задавался неизменно недовольным тоном.
2
Читайте книгу Юлии Алейниковой «Враг без комплексов» (Издательство «ЭКСМО»).