Предсказания

– Даша, все, что ты делаешь – добровольно или принудительно? – спросил Андрей Иванович жену, глядя ей прямо в глаза. – Привезу я его не на месяц, мы не знаем какой он, примет ли нас. Ему шесть лет и воспитывать его минимум лет пятнадцать. Хватит ли у нас сил, средств, терпения, не будет ли потом упреков, разочарований о том, что сделали?

– Не будет, родной. Сережа будет хорошим сыном. А трудности они всегда возможны, но мы справимся, езжай со спокойным сердцем, – ответила Дарья Андреевна, и, обняв мужа, крепко его поцеловала.

Она не стала ждать, когда муж соберет документы и показала Косте письмо. Тот прочел его и задал только один вопрос: – « А он нам нужен?»

– Ты помнишь, как познакомился с папой? Он принял тебя, полюбил, как родного, и ты никогда не говорил мне, что хотел бы другого отца. Этот мальчик не виноват, что стал не нужен маме. А теперь и отец, который не знал о нем ничего, должен от него отказаться? Отказаться ради спокойствия в семье, где никто не хочет ничего менять. Тебе было 9, и у тебя была я, а у него нет никого. Поверь, мне тоже очень страшно не справиться с ролью мамы, но я буду очень стараться, – она обняла сына. – Я только папе не хочу показаться слабой, и вас с Дашей я не стану любить меньше, и всегда буду о вас заботиться.

– Прости мама, я сказал глупость. Узнай папа о нем раньше, может, мы так и жили с тобой вдвоем. Я своего отца не знаю совсем, но у меня есть Андрей и другого мне не надо.

– Ты думаешь, папа тебя разлюбит? Не разлюбит, он тобой очень гордится. Окончишь школу, уедешь в училище, станешь летчиком, улетишь в Тмутаракань, а у него Сережа останется, тебе замена, – успокаивала его мать.

– Папа не решил еще, когда за ним поедет? Интересно, какой он.

– Одинокий! Одинокий мальчик, которому всего шесть, и которого уже один раз предали. Без отпуска мы не пропадем, будем ездить на рыбалку, а десять дней пролетят быстро. Мне бы только с детским садом для него определиться, а ты попробуй подготовить Дашу к приезду брата. Фантазер ты у нас еще тот, так что, думаю, она тебе поверит. И еще, сынок, чтобы уже не возвращаться к этому разговору. Он перенес сильный моральный стресс: смерть бабушки, незнакомые люди и дети в детском доме, может его там обижали, так, что будь с ним добрым, а главное не напоминай о прошлом. Договорились?

Андрей Иванович улетел в Москву 29 июля, а вернулись они с Сергеем 10 августа. В семье появился новый член – Туманов Сергей Андреевич, а в графе «мать» была вписана Барышева Дарья Андреевна. Первое время ему было очень трудно привыкнуть ко всем, и он признавал только отца. Мальчик для своего возраста был невысоким и худеньким. Темноволосый и кареглазый он внешне был похож, скорее, на Костю, чем на отца. Он больше молчал, но на вопросы отвечал подробно и конкретно. Дарья Андреевна поселила его в одной комнате с Костей и надеялась на их дружбу. Разница в 9 лет, была только на руку – у Сергея был наглядный пример. Зная, мягкий характер и терпение старшего сына, она не торопила события. Только Даша в свои четыре года не могла понять, почему их мама для Сережи тетя, и все время поправляла его. Настойчивость ли сестры или его собственное желание, но уже через два месяца, в детском саду на прогулке он кричал Даше:

– Даша, за нами мама пришла, – смутился, взяв ее за руку. – Правда, так лучше? Мама лучше, чем тетя Даша, а ты у нас лучшая. – Сказал он ей чуть слышно.

– А я буду тебя звать сынок, так тоже лучше, – прошептала она ему на ухо и крепко обняла, смахивая слезу.

Появление Сергея в семье вызвали в гарнизоне и пересуды, и непонимание, и осуждение, и участие. Дарье Андреевне ненавязчиво, передавали вещи и обувь, из которых выросли их собственные дети. Многие служили до этого за границей и вещи были добротные и не выношенные. Для детского сада она купила все вещи новые, чтобы не было разговоров, ведь дети росли в одном городке. Оформляя Сережу в сад и собирая документы, она обратила внимание на его дату рождения – 30 апреля 1984 года. Отсчитав назад 9 месяцев, получилось 30 июля 1983. Она сделала это машинально, даже не думая к каким выводам придет. « У Андрея в это время заканчивался месячный отпуск, а проводил он его у родителей. Как же так? Как сказать об этом Андрею?» – думала она, волнуясь. В таком недоумении ее и застал Костя.

– Мам, что случилось? На тебе лица нет, – спросил сын с тревогой.

– Я не знаю, что делать, сынок. Если дата рождения Сережи верна, то он не сын папы.

– Как не сын? Он сам мне говорил, что у него день рождения как раз перед праздником первого мая, т.е. 30 апреля.

– Если это так, то его мама носила его целых десять месяцев, вместо положенных девяти.

– Давай папе не говорить, пусть он ничего не знает, пожалуйста, мама. Я и то к нему привык, а что будет с папой, узнай он правду. А если он решит от него отказаться? Этого нельзя делать, ему нельзя в детский дом, теперь он мой брат. Сделай так, чтобы он остался, – в глазах его стояли слезы.

– Костя, успокойся. Никто никуда его не отправит. Сережа наш, он им и останется, и документы на это есть – мы одна семья. С папой я поговорю, обещаю, а хочешь, поговорим вместе. Все, не надо слез, ты у меня уже взрослый, а мужчины не плачут,– она гладила сына по голове и все думала об обмане.

Андрей Иванович вернувшись со службы, сразу почувствовал в атмосфере квартиры некую напряженность, а увидав в руках жены свидетельство о рождении Сергея, все понял.

– Я узнал об этом еще в поезде, считать тоже умею. Но я не мог вернуть его назад, он так радовался, что я нашелся, что у него теперь будет свой дом и семья, где есть и другие дети, а признаться вам, что Сережа нам всем чужой, духу не хватило. Что вы решили?

– Сережка остается в нашей семье, и он никогда не узнает о том, что узнали мы. Я правильно говорю, мама?

– Давайте все оставим, как есть, и никогда не вспоминать то, что лучше забыть. Это просто недоразумение, ошибка в записи, которую допустили давно, – поставила в разговоре точку Дарья Андреевна.

Уже через пару недель об этом разговоре никто не вспоминал, а Андрею Ивановичу стало легче, избавившись от груза лжи во спасение.

За год Сережа в подготовительной группе научился читать, а зимой с помощью Кости освоил коньки и неплохо катался. Летом 1991 года Андрей Иванович с Сергеем и Дашей поехали в отпуск на Азовское море к его родителям. Бабушка проявила инициативу и оба внука прошли обряд крещения. Осенью Костя пошел в десятый класс, а Сережа в первый. Чуть раньше по времени, им дали трехкомнатную квартиру взамен прежней. Жизнь налаживалась. На работе Дарья Андреевна была всегда собрана, отношения с коллегами были ровными, к пациентам относилась внимательно и участливо. Она, помня наказы деда, всегда называла прооперированных больных – выздоравливающие. Терпеливо выслушивала каждого и давала рекомендации простым, доступным языком. Рабочие моменты она оставляла за порогом квартиры и становилась любящей и заботливой мамой и женой. Она даже не переодевалась, а лишь мыла руки, садилась на диван и выслушивала их по очереди. Мать никогда не подавляла инициативы детей в любых начинаниях, лишь советовала или показывала, как сделать лучше и проще. Конечно, были и огрехи и промахи, но они исправлялись и уже не повторялись. Именно поэтому, повзрослевшие дети, без проблем справлялись с уборкой, нехитрыми супами и щами.

Приехав в этот степной, но зеленый городок в 1985 году, где жителей было не более 40 тысяч, а частный сектор занимал три четвертых от всей застройки, она быстро адаптировалась к климату и местным нравам. Народ здесь жил простой, работающий на двух заводах и двух перерабатывающих комбинатах мяса и молока. Приватизация за бортом оставила рабочих и сделала их челноками. Теперь они работали на площадках заводов, которые превратились в торговые павильоны.

В 1992 году Костя сдал выпускные экзамены и поступил в высшее военное училище летчиков, а Сережа закончил первый класс на «отлично».

– Ты, Серега теперь остаешься старшим в нашей семье, Дашу не балуй, маме помогай. Папа – командир, его слушай. Самбо не бросай, будешь меня еще тренировать. По возможности буду приезжать, звонить, так что дневник проверять буду, не подводи. Да ты сам все знаешь, как – никак девятый год. – Он пожал брату руку, а потом поднял на руки и крепко прижал к себе.