Сородич

Поздравляем вы прожили Ваш первый день. Ваш голод потребовал от Вас 4 пинты крови.

Неделя 1 День 2.

Отлично, доступны ещё два уровня. Четыре пропавших единички крови, вполне ожидаемо, 2 от дневного проклятья, усиленного Кровавым, да ещё 2 за проведённые сражения. Что там с нашими активами.

Опыт: 250/3000

ХитПоин: 250/250 (сумма Выносливость, Сила, Ловкость умноженная на 10)

МаннаПоинты: 140/150 (Ментальная Выносливость умноженная на 10)

Запас Крови: 6/34 (Сумма Выносливости и Ментальной Выносливости)

Это хорошо, что манны много. Это правильно.

Чего я замер-то, шевелим конечностями в темпе. Шахта сама себя не захватит. Неожиданностью для меня стало почти бесшумное передвижение моего вурдалака. Мурзик мелькал тенью

метрах в 20 от меня, при этом умудряясь практически не шуметь. Занятно.

— Мурзик, не проявляй себя без моих дополнительных команд. — Никакого ответа, да он и не нужен, и так понятно, что приказ услышан и учтён.

Наша дорога привела нас к шахте минут за сорок ходьбы. Шахта представляла собой насыпной холм с деревянными створками. Если судить по рассыпанным кучкам щебёнке различной фактуры, это была шахта по добыче камня. На начальных этапах этот распространённый ресурс нужен всем и в больших количествах. Так что, шахта мне нужна, но отбивать её мне не хотелось совершенно.

Стерегли эту шахту 2-а разбойного вида мужика. Они сидели у костерка и неспешно о чём-то переговаривались. Не удивлюсь, если в самой шахте ночуют ещё человек 10–15. Если судить по снаряжению двух охранников, разбойнички имеют луки и дубинки, возможно кинжалы и короткие мечи. Доспехи тоже в наличие, и представляют собой специально обработанные кожаные куртки, похоже, с какой-то подбивкой. Штаны и обувь, тоже из кож, и получше моих.

Мои мысли были прерваны не самым галантным образом. В абсолютной тишине мне приставили к горлу клинок. Поймите меня правильно, я не верю ни в свою способность скрываться, гоблины явственно показали уровень моего навыка, ни в способность определить маскирующихся противников, НО как, блин, этот разбойник смог мало того что подкрасться, так и подставить к моему горлу двуручный меч длиной в полтора метра, я не понимаю. Он просто обязан был себя выдать хоть как-то. Чего уж теперь трепыхаться, я замер.

— Замри немёртвый. — а охранники у костра оказывается, тоже меня видели, всё время. Такой вывод можно сделать хотя бы, потому что они уже были на подходе. Что меня поразило больше всего, так это отсутствие враждебности в голосе взявшего меня человеке.

— Я и не думал двигаться. — Побольше спокойствия в голосе. Сейчас сражение пойдёт отнюдь не оружием.

— Кто ты? И почему подкрадывался к лагерю в ночи? Голод заставил?

— Нет. Во-первых голод мой я контролирую, во вторых, подкрадывался я не совсем к вам. Мне вы без надобности, а вот шахта мне пригодится.

— Теперь самое интересное, повторяю вопрос, кто ты? — А этот разбойник мне интересен. Явно не дуралей.

— Я Лорд Вампиров, и планирую основать здесь себе замок. — От пары охранников послышались смешки и «умные» комментарии по поводу моего титула и целей.

— Не заставляйте меня причислять Вас к врагам. — Максимум доступного мне холода, даже самого пробрало.

— Заткнулись оба. — Команда держащего у моего горла меч головореза имела, поистине магический эффект. Охранники даже побледнели. Он мне определённо нравится. — Что мешает мне тебя прирезать прямо сейчас?

— Я вернусь минут этак, через 30, и боюсь, разговор уже не получится. Я приду не один.

— Значит сейчас ты один.

— Я этого не говорил. — можно улыбнуться, хоть головорез и не видит, но скорее всего поймёт.

— Врёшь? — Странно, казалось бы, такое непочтительное обращение, но интонации доносят совсем другой смысл. Меня просто попросили продемонстрировать свои возможности.

— Мурзик, Голос, а потом со всеми, отступи и скройся. — В полный голос командую я. О да, мою команду выполнили на ура. Лес заполнил скрежещущий вой вурдалака, впечатляет. Смешунчики даже присели. Хороший эффект, мне нравится.

— Всего один? — умный блин.

— Конечно. — И немного иронии, на самом дне.

— Врёшь. — А вот теперь просто констатация факта, и обижаться здесь не на что. И ведь сам себя обманул, я пока не солгал ни на грамм.

— Убери, пожалуйста, оружие. Я не нападу. — Спокойным размеренным голосом пытаюсь перевести переговоры в новое русло.

— Убежать попытаешься?

— Обещаю, без причин не убегать.

Пару секунд бандюга обдумывал, что-то, потом не спеша убрал меч.

— Идём к огню, чего по лесу ползать.

Поздравляем сработал ваш навык Дипломатия 1. Агрессия нейтральных войск прекращена.

Ура, можно вздохнуть чуть свободней. Странно, что дипломатия сработала только сейчас. Хотя зачем я жалуюсь, и так пока всё разворачивается хорошо.

— Идём, если приглашаете.

— Приглашаем, приглашаем. — Сказал мне голос из-за спины. Обладатель голоса не спешил показываться мне на глаза. Тогда встану и посмотрю сам. Прикладная психология в действии. Всё любопытнее и любопытнее.

Мой «пленитель» оказался, мужчиной, среднего роста, черноволосый и кареглазый. Он не выглядел силачом, но то, как он одной рукой закрепил за спиной тяжеленую дуру меча, говорило о многом. Судя по всему дать ему можно было под 40–45 лет. Куртка на нём кроме подбивки имела ещё и металлические нашивки. Явно не рядовой разбойник.

Мы подошли к огню. И стали рассаживаться у тихо тлеющего костерка. Главный по смене шикнул на смешливых, но те насупились

— Ну чего ты, ну кого ещё принести может.

— Встали, и пошли по укреп точкам. У этого, если вы забыть изволили, кто-то по лесу остался. Учишь их, учишь, а они всё норовят умереть пораньше.

Парни не стали продолжать полемику и скрылись во тьме.

Мы так и сидели молча несколько минут. Языки пламени плясали по догорающим углям. Жаль, но у меня время не безгранично.

— О Чём поговорить хотел? — решаюсь пойти вабанк, и спрашиваю в лоб

— Ты про замок серьёзно говорил, или мозги пудрил? — джек-пот. Теперь главное не спугнуть удачу.

— Серьёзнее некуда. Место магии ищу. Может, знаешь где?

— Не, не знаю. Деревеньку людскую знаю, пару шахт, а вот про магию не знаю, не дано мне это.

— Ничего, может Агафья утрецом подскажет.

— Ты и с Агафьей знаком, и как она не развеяла, не любит она вашего, немёртвого брата.

— А ты, стало быть, любишь? — лёгкая ирония в голосе, не вызвала агрессии, лишь ответную бледную улыбку.

— А чего нам, разбойникам, не любить вас. Почитай трупов на мне не меньше чем на тебе, а чем там… силы не шутят, может и поболе будет.

— Ты прекращай мне лапшу вешать, из тебя рядовой разбойник как из меня зомби будет, не хочешь, говорит, не говори, но и врать не надо. — я немного насупил брови.

— Зря ты так, Вампир, не издевался я. Когда-то был я охотником на ведьм, да только ушли те времена, разбойник я, РАЗБОЙНИК. И дружков себе под стать собрал. Отребья мы. Жрать и спать мы способны и всё. Ну, девок ещё деревенских щупать да брюхатить.

Эк его пробрало. Надо разобраться, можно прибыток получить.

— Расскажи по порядку, может, как чужой, да новый смогу помочь чем. — Принял, невесть откуда взявшуюся фляжку. Эх хорошо вино пошло.

— А чего не рассказать, расскажу, ночи ещё много. Звать меня Максимильяном, Максом все кличут. Родился я далеко отсюда, в деревеньке не маленькой, скорее уж в городке небольшом. Всё детство беспризорничал я, таскал, что лежало плохо, бежал от стражи, да по оконцам лазил. Попал как-то раз я в оконце одно, не правильное, не стоило мне туда лезть, эх. В комнате той Инквизитор жил, сложил он меня быстро, но не стал в стражу сдавать, а в монастырь отвёз. Всю дорогу говорили мы, о многом говорили. Потихоньку отпустил он меня, да сам я уже никуда бежать не хотел. Так и приехали в монастырь тот. Взялись меня монахи учить, да не тому, чему я наделся. Учили меня прятаться, да искать. Ну и сражаться мал малость. Как исполнилось 14 годов мне, проверили на магию, но не судьба. Не дано мне было стать ни монахом, ни инквизитором. Тогда стали мне травки разные давать, чаёчки заваривать, да серьёзно к делу ратному готовить. Через два года вернулся тот инквизитор, что меня в монастырь привёз. Проверил он, что я собой представляю, да и взял собой охотником на ведьм. Много крови от нас по миру потекло, не всегда злой, всё больше своей человеческой, но не очень церкви удобной. Короче разругались мы, и пришлось мне на вольные хлеба идти. И церковь их я недолюбливать стал. В других кроме врагов, что-то ещё вижу. Не простят церковники мне этого.