Страница 7 из 15
– Мы можем сказать ему. Я думаю, что он достаточно взрослый, чтобы справиться с этим.
– Справиться с чем? – спросил Шон.
Виктория снова подняла планшет, прижимая его к груди словно щит.
– Были замечены некоторые интересные изменения в твоей неврологии. Особенно в двигательной коре.
– Моей двигательной коре? – Шон не хотел их перебивать, но ему было интересно, к чему они ведут. – Какие изменения?
– Давай объясню, – сказал Исайя. – Мы не говорим, что сможем вернуть тебе возможность ходить на своих ногах.
Шон почувствовал себя чужим здесь.
– Тогда о чем вы?
Виктория откашлялась.
– Симуляция Анимуса активирует твою двигательную кору. Активность такая же, какой была до аварии, после которой ты стал парализованным. По сути, эта часть мозга не получала импульсов от твоих ног. До сих пор.
Шон посмотрел на экзоскелет, поддерживающий его ноги.
– И что это значит?
– Мы больше заинтересованы в том, как это может тебе помочь, – сказал Исайя. – Тамплиеры в «Абстерго» интересуются несколькими сферами, включая медицину. Мы надеемся, что сможем использовать данные, полученные от тебя, чтобы лучше понять мозг парализованного пациента.
– Как вы их используете? – спросил Шон.
– В результате, – Виктория бросила косой взгляд на Исайю, – в недалеком будущем мы сможем разработать уникальные нейрочувствительные протезы.
– Что это значит? – спросил Шон.
– Прямо сейчас, – сказал Исайя, – возможности чувствительных протезов довольно ограничены. Нужны месяцы, чтобы они прижились, они громоздки и недоступны для людей с травмами спинного мозга. Мы надеемся разработать что-то новое. Нечто революционное. Протез, запрограммированный на уникальную неврологию пациента, который сразу можно было бы использовать. Протез, который сразу станет частью тела этого пациента.
Шону показалось, будто его сердце и все остальное в нем остановилось, несмотря на то, что компьютер тихо сигнализировал о том, что его жизненные показатели в норме.
– Я снова смогу ходить?
– Не своими ногами, – сказал Исайя. – С помощью протезов. Но хочу предупредить тебя, что нам потребуется еще много лет на эти исследования.
Он показал пальцем на пол.
– Сейчас мы находимся в самом начале пути. Пока что ты – наш начальный этап.
– И чего вы от меня хотите? – спросил Шон.
Виктория подошла к нему.
– Мы хотим понаблюдать за тобой во время разных генетических воспоминаний. Нужно использовать как можно больше предков. Мы хотим изучить общую приспособляемость твоей двигательной коры. Из симуляций Томми Грэйлинга мы узнали все, что было возможно.
– Правда? – тихо спросил Шон.
Он никогда ни к кому так не привязывался, как к этому гигантскому полицейскому. Шон выучил состав патруля Томми, и подружился со своими коллегами из Бродвейского подразделения. Вместе с Томми он пережил много стычек, травм и горя. Он ушел из полиции и отправился в Лондон вместе с Томми в качестве детектива агентства «Пинкертон»[12]. Он познал себя с его помощью.
– Смогу ли я входить в симуляцию Томми? Хотя бы иногда?
– Возможно, – ответил Исайя. – Если это не будет мешать исследованию.
– Мы, конечно, обязательно сообщим родителям обо всем этом, – добавила Виктория.
Шон не должен был об этом думать. Он поможет Исайе и «Абстерго», чем сможет. Просто было трудно проститься с жизнью, которая как будто стала его собственной. Но он, наконец, кивнул – скорее себе, чем Виктории и Исайе.
– Хорошо, – сказал он. – Тогда кто следующий?
Виктория провела пальцем по экрану.
– Мы собираемся вернуться немного назад в историю твоих предков. Ирландия, конец восемнадцатого века.
– Хорошо, – сказал Шон. – Ладно, давайте сделаем это.
– Отлично, – улыбнулся Исайя. – Шон, тебе суждено творить великие дела. Мы втроем войдем в историю.
Шон немного смутился, услышав его слова – для него это много значило. После аварии, казалось, никто не ожидал от Шона чего-то полезного. Любое достижение, каким бы незначительным оно ни было для тех, кто мог ходить, делало его героем. Было приятно ощущать себя важным человеком, единственным, кто был способен сделать что-то.
– Спасибо, – выдавил он.
– Спасибо тебе, – сказал Исайя, подходя к двери комнаты Анимуса. – А теперь оставляю тебя в умелых руках доктора Бибо.
Шон поправил ремень и терпеливо ждал, пока доктор Бибо перепроверяла правильность всех соединений оборудования. Затем она вернулась к мониторам и начала работу. Шон смотрел в потолок, прислушиваясь к ее словам и стуку клавиатуры. Он волновался перед новой симуляцией.
– Хорошо, – сказала Виктория через несколько минут. – Я готова включить Теменной Супрессор. Ты готов?
– Да, – ответил Шон.
Виктория подошла и надела на его голову шлем. Звуки и изображение как будто исчезли, отрезав его от остального мира. По сравнению с Анимусом Монро, первое использование этой модели вызывало специфическое ощущение – сравнимое с тем, которое испытывает водитель, когда пересаживается с допотопной машины за руль «Феррари».
– Ты слышишь меня, Шон? – спросила Виктория.
– Да.
– Можно начинать. Ты готов?
Шон глубоко вздохнул. Это был единственный момент в симуляции Анимуса, который он не любил. Он закрыл глаза.
– Я готов.
– Попытайся расслабиться. Идет загрузка Коридора Памяти…
Однажды на каникулах, когда Шону было пять лет, он упал в реку. Неистовое течение понесло его вниз, прежде чем кто-нибудь смог ему помочь. Его воспоминания об этом случае были нечеткие. Основное ему потом рассказали родители, но кое-что он и сам помнил. Он помнил немногое, но это до сих пор осталось с ним. Чувство абсолютного бессилия против стихии. Он был не в силах бороться с той живой стеной воды, которая швыряла его как щепку и в итоге чуть не прикончила.
Такое же чувство возникало от воздействия Теменного Супрессора.
Тогда Шона вытащил из реки его дядя, который рыбачил недалеко от места, где мальчик упал в воду. Но сейчас дяди тут не было, и это была не река. Поток был в голове Шона.
Контуры Коридора Памяти вспыхнули вокруг Шона, на мгновение ослепив его, но быстро сменившись бесформенным и бесцветным туманным сиянием.
– Введение теменных контактов через три, две, одну…
Его накрыло волной.
Глава 4
Грейс чувствовала то же, что и Шон. Или, по крайней мере, она предполагала, что у него те же ощущения. Грейс точно не знала, потому что они не говорили об этом подробно, но думала, что он находится здесь, в Эйри, по тем же причинам, что и она. Хотя другие, вероятно, не замечали связи между ними.
Она смотрела на Шона, когда он выходил из зала. В это время Дэвид начал говорить о своей симуляции воспоминаний их прадеда, который был пилотом в 302-й авиационной дивизии во время ее изоляции, управляя истребителем «Р-51 Мустанг»[13].
– У них есть три цветных огня под концевой частью правого крыла, предназначенных для передачи кодовых сигналов на землю. Красный, зеленый и желтый.
Он усмехнулся, а затем сказал: «Самый главный авиационный симулятор». Возможно, уже в пятидесятый раз.
– Красный, зеленый и желтый? – спросила Грейс. – Это не какая-то компьютерная игра. Мы здесь не для того, чтобы веселиться.
– Но это весело, – сказал Дэвид. – Почему тебе всегда нужно все испортить, Грейс?
Грейс слушала его вполуха, думая о Шоне, и смотрела на Наталью. Та смотрела на дверь, вероятно, тоже думая о нем. Грейс точно не знала, что происходило между ними, но Шон всякий раз нервничал и умолкал, когда Наталья была рядом. Было очевидно, что она ему нравилась, но Грейс не могла понять, как Наталья относилась к нему. Эта девушка все хранила в себе. Можно было сравнить ее с черепахой, которая очень редко показывается из своего панциря. По внешнему виду Натальи нельзя было понять, что она чувствует.
12
Детективное агентство, созданное Аланом Пинкертоном в 1850 году.
13
Американский одноместный истребитель дальнего радиуса действия периода Второй мировой войны.