Страница 16 из 19
Ну, не молодец ли я? Ай да умница, ай да великий целитель!
Голос Кайдена проник в мои мысленные самолюбования:
– Больше так не делай.
Я улыбнулась:
– Хорошо.
Он перекатил затылок в мою сторону, посмотрел насмешливо сверху вниз:
– Ну, и чему ты улыбаешься?
Я прижалась виском к теплой опоре, и отозвалась:
– Да вот, удружил мне директор Паскветэн. Подсунул пациента – мало того, что мнительный, драчливый, неуживчивый, целителей не любит, лечиться не хочет, так еще и чувствительность обостренная!
Он хмыкнул в ответ. Как мне показалось – очень самодовольно.
Выговаривать вот так Кайдену, расслабленно сидя рядом и глядя на него снизу-вверх, было одно удовольствие – он хоть и щурился ехидно, но не отпирался и не огрызался.
Да и вообще – чего бы мне не улыбаться? Хоть мою хитрость и заметили, а все же, свое дело она сделала. Из взгляда Кайдена ушла беспросветная тоска, помягчели закаменевшие плечи и расслабились судорожно сжатые челюсти. Разошлись брови. Сквозь меня, сквозь мою податливую целительскую сущность, уходила в землю чужая боль. А что пациент недоволен – ничего. Меня не радовать его приставили, а лечить.
За прошедшие недели Кайден отъелся, отоспался, и теперь внешне ничто не напоминало о случившейся с ним беде. Я рассматривала его, и отмечала произошедшие со времени его появления в школе перемены. Ну, и просто любовалась – чего скрывать. Хорош, все же. Красив грубоватой мужской красотой. И недаром в прошлые выходные две магички с теоретического подрались в умывальне, выясняя, которая в этот раз пойдет с ним в паре на полигон работать.
Мои губы снова против чуть дрогнули в улыбке – в итоге, в пару с лучником поставили Невена, братца моей соседки и подруги.
Кайден уперся в меня подозрительным взглядом. Я заулыбалась шире – недоверчивый какой! Не верит, что я больше не стану тайком его настроение перехватывать. Зря это он. Раз обещала, что не буду – значит, не буду.
…мало, что ли, у целителей других уловок?
Все же зря я тревожилась о том, как он приживется в школе. Даже несмотря на эту волну обвинений. Она как нахлынула с паникой, так и утихла быстро, когда я за него вступилась. С демонологами вон замирился, и пусть дружбы особой у него ни с кем из мужской части школяров не сложилось, но относились к нему с уважением. Хоть и с осторожностью, как к мандрагоре, которую опасались трогать даже некоторые опытные травники, услышишь стон покидающего землю корня – и смерть неминуема… Девушки же умирали от восторга. Еще бы!
В нашей школе хоть и не было установлено единого возраста обучения, но столь взрослых учеников было не так уж и много. Как правило, дар открывался все же раньше – а те, в ком сила проснулась уже в зрелом возрасте, далеко не всегда желали оставить налаженную жизнь, привычное ремесло, дающее надежный кусок хлеба, и идти в школу магов учиться невесть чему. Так что, если проявившаяся магия не доставляла хлопот, то на нее обычно махали рукой. Вот так и выходило, что учили наши наставники в основном молодежь и вовсе детвору. Нашим девицам, особенно теоретичкам и целительницам, которые дольше всех профессией овладевают, с ними скучно. А тут – такой красавец! И неженат, и в самом брачном возрасте. Да какой лихой! А то, что новенький оставался безразличен к стараниям прелестниц, их еще больше раззадоривало.
Да и не только удаль, мужская стать и равнодушие к женским чарам заставляла трепетать девичьи сердца. Наблюдательный, ловкий, привычный к нагрузкам, Кайден легко нагнал отставание в обучении в две недели, и теперь шел вровень с прочими школярами. Мог бы и получше многих учиться, я чувствовала, да это вообще заметно было всем, кто дал бы себе труд присмотреться – но не хотел. Он делал ровно столько, сколько требовалось, чтобы от него отстали. Оставили в покое. Не трогали. И это тоже меня беспокоило.
Сколько бы я не смотрела – все не могла понять, что он делает со страстью, от души, а не только, потому что «так надо». Разве что дерется вот. Ну, и из лука стреляет.
В ученицы к нему напроситься, что ли?
Я вздохнула, и уточнила у Кайдена:
– Голова болит?
Он согласно прикрыл глаза, ресницы дрогнули чуть ощутимо. Я вздохнула:
– И молчит! Рядом полный факультет целителей, а он молчит, ну, вы такое видели?! Разворачивайся, давай!
Не переставая ворчать, я заставила его сесть ко мне спиной, сама пристроилась рядом и притихла, пристроив по два пальца ему на виски с обеих сторон. Расслабилась, отпустила все переживания и ощущения, кроме тех, что испытывала здесь и сейчас. Сосредоточила внимание на кончиках пальцев, там, где они касались теплой гладкой кожи. Сплела нужное заклинание и позволила ему протечь сквозь меня в чужое тепло. Место, где мои пальцы касались его кожи нагрелось, стало ощутимо горячеватым. Я посидела еще немного, прислушиваясь к состоянию пациента и проверяя свою работу.
Все хорошо, можно отпускать.
Разорвала контакт, и с удивлением ощутила, что за время работы руки успели затечь.
– Знаешь, с твоей стороны было бы мило быть чуть пониже ростом! – сообщила я лучнику, демонстративно разминая плечи и предплечья.
Кайден ошеломленно развернулся ко мне.
О, это глубокое мужское негодование, читаемое даже в развороте широких плеч! О, это непередаваемое выражение лица! Никогда не устану им любоваться.
Заодно и от тоски-печали отвлеку. Но высказать все, что имелось у лучника сказать по этому поводу я ему не дала. Ну, не хочется мне про себя глупости слушать.
– Директор предложил нам с тобой завтра прокатиться по реке до общины фо-а, – сообщила я до того, как он успел раскрыть рот, и в двух словах пересказала, зачем именно нам туда надо. – Поедешь?
Лучник кивнул, не переставая разглядывать меня как какую-то диковинку.
– Не болит больше? – заботливо уточнила я, разглядывая его в ответ.
Кайден прислушался к своим ощущениям, и покачал головой, не найдя даже отголосков боли.
– Ты особо не радуйся, это просто обезболивание, оно не лечит болезнь, а лишь убирает ее симптомы, к тому же довольно сильное, и часто им пользоваться нельзя! – серьезно предупредила я, и без перехода спросила, – Расскажешь мне о своих кошмарах?
Глаза боевика опасно сощурились, ноздри дрогнули, и я улыбнулась, соскакивая с лавочки и оправляя юбку платья:
– Имей ввиду, поездка на весь день, так ты поесть с собой возьми!
И, не дожидаясь пока окончательно сбитый с толку боевик придет в себя, ускользнула в двери, ведущие в девичье крыло, а Кайден так и остался сидеть на скамье, осмысливая изменение своих планов на завтра и мою неповторимую и подкупающую манеру общаться.
И уже подымаясь по лестнице на свой этаж, спохватилась, что не попросила Кайдена научить меня стрелять из лука.
Ну и ладно, будет еще время, а на сегодня ему и без того потрясений достаточно!
Погода стояла прекрасная. Месяц остролиста продолжал радовать нас всех ясным небом, легким ветерком, яркой листвой, играющей с солнечными лучами. Жемчужная – одна из рек Брейдена – топорщилась от этого ветра мелкой рябью и сияла, как рыбья чешуя. Мерный плеск весел негромко стелился над водной гладью, а я, прищурившись, любовалась драгоценным блеском срывающихся капель… да, чего греха таить, украдкой еще и тем, как вздувались мышцы на руках Кайдена. По случаю теплой погоды рубашку он закатал много выше локтя, и взгляд нет-нет да и цеплялся за приятное женскому глазу зрелище. А чтобы лучник, не дай боги, не заметил моего праздного наблюдения, я, сидя на корме лодки, старательно его пону… подбадривала!
– И-и раз! И-и два! И еще немножечко, еще чуть-чуть!
– Я сейчас тебя на весла посажу! – Кайден сверкнул на меня снова ярко-голубыми глазами.
– Меня нельзя, – резонно возразила я. – Во-первых, я грести не умею, а во-вторых, мы бы тогда поплыли вниз по течению, а не вверх. И вся твоя работа насмарку!
– Зато какое моральное удовлетворение, – буркнул лучник себе под нос.