Страница 6 из 8
Уэллс напоминает мне шербет[46], который пузырится, если положить его в воду: возбуждающе, но, как мне кажется, преходяще. Мне не нравится, в какой манере поданы сексуальные эпизоды. Возможно, я слишком привередлива, но мне кажется, что поиск интимной близости исключительно ради самоудовлетворения – это то же самое, что страсть алкоголика или обжоры.
И дело, безусловно, не в том, что она не признавала силу физического влечения:
Даже в самых своих необузданных состояниях, когда природа гремит во мне и буквально требует выражения, глубоко внутри я чувствую, что, если это действие не будет выражением любви и целостности, оно не принесет мне сильного удовлетворения[47].
Ева переживала о том, как произведения Уэллса повлияют на юношей: ей казалось, те могут перенять слишком низкие идеалы мужественности и половой зрелости. Как и многие феминистки своего времени, она скептически относилась к мысли о том, что молодым людям слишком сложно контролировать страсть, и настаивала: женщины испытывают столь же сильные телесные желания. Она считала, что поведение и мужчин, и женщин должно определяться общими стандартами[48].
Летом 1914 года Ева тревожилась, но смотрела в будущее с разумным оптимизмом. В дневнике сохранились записи о счастливых часах, проведенных с Минной и ее детьми. Ева наслаждалась игрой с малышом в саду, с удовольствием прижималась лицом к пухлому младенцу и радостно слушала детский смех и гуление. Тем не менее ощущение того, что чего-то в ее жизни не хватает, что между желаниями и действительностью все еще существует разрыв, никуда не уходило:
Как же сильно желание жизни – моей собственной жизни. Часто мне кажется, что я стою на пороге бесконечной красоты – в дружбе, на природе, в искусстве, – и тем не менее полностью эта красота никогда мне не открывалась, и я никогда полностью не могла раскрыть ее суть. Она всегда уходит от меня, показывается на расстоянии вытянутой руки и ускользает, маня за собой снова и снова[49].
Она сделала эту запись 4 июля 1914 года, когда война еще не была объявлена. Весь последующий год Рут и Ева продолжали переписываться. Рут писала из Вудбрука, квакерского учебного центра в Бирмингеме, где благодаря щедрости мистера Томсона смогла посвятить себя получению полноценного образования. Подруги надеялись, что Ева тоже скоро приедет в Вудбрук – и это действительно произошло в 1915 году. Но весной их переписка трагически оборвалась: Ева неожиданно умерла.
Рут и Ева много читали. Помимо серьезной литературы по вопросам религии, социальных и политических реформ они обе успели прочесть огромное количество любовных романов. После чаепития с Минной летом 1913-го Ева записала в дневник, что они «один за другим пересказывали любовные романы» и что Минну впечатлило, как много Ева прочла подобных книг[50]. Брак Минны нельзя было назвать безоговорочно счастливым, поэтому возможно, что отчасти она использовала любовные романы как способ на время сбежать от реальности. Но сентиментальные фантазии ее не обольщали: однажды она сказала Еве, что идея брака обросла слишком толстым слоем романтики и что «менее романтические» браки, основанные на взаимной доброте и доверии, куда счастливее[51]. Рассматривая рассуждения подруг, мы понимаем, что чтение любовных романов помогало им размышлять об отношениях между мужчинами и женщинами и понимать свои истинные желания.
К 1900-м годам женщины поглощали романы в огромных количествах[52]. Если в Викторианскую эпоху чтение помогало заполнить долгие часы досуга, в 1900-х девушки часто носили книжки в сумках и читали их по пути на работу в поездах и омнибусах. Рынок романтической литературы сильно разросся. Книги можно было одалживать или покупать. Частично спрос на книги удовлетворяли библиотеки на колесах: в конце девятнадцатого века У.Х. Смит организовал сеть книжных киосков на железнодорожных станциях, а в 1898-м в некоторых аптекарских магазинах заработали библиотеки Boots Booklovers[53]. В 1908 году открылось издательство Mills and Boon, хотя исключительно на любовных романах для женщин оно сосредоточилось позже – по окончании Первой мировой войны. Длинные романы в трех томах вышли из моды в 1900-х, читательницы полюбили книги в мягких обложках, часто ярких и соблазнительных. Их было проще читать в кровати и возить с собой.
Женщинам нужны были романы о любовных приключениях, и над удовлетворением потребностей читающей публики работали писатели обоих полов. Литературные критики чернили жанр, высмеивая вкусы машинисток, кухарок и служанок: считалось, что так называемые романы для продавщиц недостойны серьезного внимания. В основе этих издевок лежал снобизм, женоненавистничество и социальные тревоги, а также убежденность в том, что у подобных произведений не было никакой литературной ценности. Безусловно, и зависть сыграла свою роль: авторы бестселлеров, несмотря ни на что, зарабатывали огромные деньги.
Одним из таких авторов был Чарльз Гарвис. Сегодня он почти забыт, но в 1900-х его книги продавались в феноменальных количествах. В 1910 году Арнольд Беннетт назвал Гарвиса «самым успешным романистом Англии». К 1914-му считалось, что «он продал больше книг, чем кто-либо другой во всем мире»[54]. В одном из выпусков «Писем из Америки» (1980-е) Алистер Кук вспоминал безмерную популярность Гарвиса: «Огромное количество тонких книжек, пульсировавших от избытка романтики, – директор моей школы называл их “литературой для горничных”»[55]. Гарвис очень много писал. Можно насчитать порядка двухсот книг (без учета романов, которые по частям публиковались в прессе)[56]. В Северной Америке он публиковался как под своим именем, так и под псевдонимом «мисс Кэролин Харт». Названия его произведений – «В цепях Купидона» (In Cupid’s Chains; Нью-Йорк, 1983; Лондон 1902), «Душа женщины» (A Woman’s Soul, 1900), «Просто девушка» (Just a Girl, 1900) и «Она его любила» (She Loved Him, 1908) – ясно говорят о том, что Гарвис ориентировался на читательниц[57].
Гарвис считал, что знает, какой герой нужен женщинам. Он искусно очертил несколько типов мужчин, в каждом из которых узнавался британец, спортивный и с хорошим вкусом. Часто встречались отсылки к службе в британской армии, которая позволила героям проявить мужественность в бою с непокорным коренным населением или дикими зверями. Некоторые из этих героев были аристократами. Благородная кровь и родословная, безусловно, занимали свое место в книгах Гарвиса, ведь у истинного джентльмена они обязательно должны были быть. Богатые выскочки неизбежно изображались вульгарными и неподобающими[58]. И вкус у них обычно был ужасный.
Так, главный герой книги «Ее сокровенные мечты» (Her Heart’s Desire, 1908) – уставший от жизни аристократ. Автор относит его к «типу мужчин, которые нравятся молодым девушкам»: богатый, смелый, красивый и обходительный[59]. Мы читаем, что лорду Гонту было не занимать мужества, «которое позволило англичанам подчинить своей воле полмира»[60]. Внешность героя была мрачноватой, ходили слухи и о его грешном прошлом. Это важная деталь: современные читатели понимают, что мужчине подобное «прошлое» только придает шарма, тогда как женскую репутацию оно безнадежно портит. Мы узнаем, что прошлое Гонта разрушила расчетливая соблазнительница. В отличие от этой злобной интеллектуалки, Десима Дин, главная героиня истории, искренняя и невинная девушка. Она носит скромные светло-серые шелковые платья и не может скрыть умиления при виде маленьких зверюшек в клетках. Десима описывается как «любимая девочка» Гонта. Особенного развития характеров в повести Гарвиса нет: просто есть хорошие персонажи и плохие. Хорошие всегда выигрывают, плохие всегда проигрывают – но только после многих страниц сложных интриг. Гарвис мастерски придумывал быстро развивающиеся сюжеты, но писал слабовато. Легко понять, чем он так привлекал публику 1900-х: читать его книги – это все равно что наблюдать за гонщиком, который на полной скорости проходит один поворот за другим. Каждый раз невольно задерживаешь дыхание.
46
Здесь имеется в виду растворимый порошок для получения шипучего газированного шербета, изобретенный в Великобритании в XIX веке. – Прим. ред.
47
Ева, запись из дневника 28 июня 1913, Thompson, 175.
48
Там же.
49
Ева, запись из дневника от 4 июля 1914, Thompson, 228.
50
Ева, запись из дневника от 4 июля 1913, Thompson, 171.
51
Ева, запись из дневника от 19 июля 1913, Thompson, 174.
52
Flint, K., The Woman Reader, 1837–1914 (Oxford: Clarendon Press, 1993); Leavis, Q.D., Fiction and the Reading Public (first published 1939; this edn London: Penguin, 1979), 26, 153.
53
Jacobs, E., ‘Circulating Libraries’ in Kastan, Davis Scott, (ed.), The Oxford Encyclopedia of British Literature (Oxford: Oxford University Press, 2006), 5–10; Flint, The Woman Reader.
54
Waller, P., Readers, Writers and Reputations: Literary Life in Britain, 1870–1918 (Oxford: Oxford University Press, 2006). См. гл. 19 в ‘In Cupid’s Chains: Charles Garvice’, 681–701.
55
BBC Radio 4, Letter from America by Alistair Cooke, ‘The Forgotten William le Queux’, 13 May 1988, http://www.bbc.co.uk/programmes/articles/12VJn7Ghzkj3b8gC6CVHXpo/the-forgotten-william-le-queux-13-may-1988, accessed 2 August 2016.
56
Полезной будет онлайн-биография Стива Холланда http://bearalley.blogspot.co.uk/2010/02/charles-garvice.html.
57
См. эссе Laura Sewell Matter в Garvice, ‘Pursuing the Great Bad Novelist’, Georgia Review fall (2007): 445–59.
58
Sir Joseph, например, в Garvice, C., In Wolf’s Clothing (London: Hodder & Stoughton, 1908).
59
Garvice, Her Heart’s Desire (London: Hodder & Stoughton, 1908), 150.
60
Там же, 469.