Страница 60 из 82
На какой-то миг его чувства обрели ту удивительную остроту, которой ему так не хватало. Трава, густые кусты и молодые деревья больше не казались Кавинанту пышными и красивыми. Они выглядели истерично напуганными, словно их изобилие объяснялось не плодородием почвы, а карой солнца, которая принуждала растения к сверхъестественному росту. Деревья пытались вцепиться в небо, как будто тонули в вязкой топи этого злобного мира. Вьющиеся побеги корчились на земле, словно на раскаленных углях. Трава напоминала пронзительный визг земли.
Момент прошел, оставив в нем дрожь и омерзительное чувство обреченности.
Линден нервно потерла руку. Вид кишащей растительности заставлял ее кожу чесаться, как укусы вшей, а солнечные ожоги еще больше обостряли это чувство.
- Повсюду болезнь и Зло. Природа такой не бывает. Мне плохо здесь, Кавинант.
Она села и спрятала лицо в ладонях. Плечи Линден напряглись от подступивших рыданий Кавинант хотел спросить, что именно ее угнетало, но вмешался гравелинг:
- Ваши слова ничего не значат. Плодородное солнце существует, и оно перед вами - как и Солнечный Яд, ниспосланный Творцом в наказание за былые грехи. Смотрите! Смотрите быстрее!
Сандер указал им на песчаную косу, где прорастали его семена. Граница света коснулась второй борозды. Из песка появились побеги лозы.
- Благодаря плодородному солнцу мы получим еду! Оно дает жизнь всей Стране, и ему посвящены сотни песен. Вы называете его плохим и больным, но сейчас в моем подкаменье люди поют этому солнцу гимн - поют от мала до велика. Все, у кого есть силы, вышли на поля. Каждый будет работать до тех пор, пока не свалится от усталости. Сначала они найдут места, где почва может уродить, потом вспашут землю и посадят семена. Трижды в день они будут выращивать и убирать урожай - трижды каждый день плодородного солнца.
Иногда в поисках пригодной почвы на эти места приходят люди из других поселений. Разгораются битвы, в которых сражаются и стар и млад. Все подкаменье встает на защиту своей территории! Но люди по-прежнему славят плодородное солнце, потому что оно - наш единственный друг! Оно дает волокна для нитей, веревок и тканей; древесину для инструментов и сосуды для огня; зерно для пищи и крепкого метеглина - напитка, который веселит в жилах кровь и снимает усталость. А вы говорите, что это солнце плохое!
Внезапно возбуждение Сандера угасло. Он горько сожалел о своем уходе из деревни.
- Я не хочу слышать, как вы порочите то, что дорого моему сердцу.
- Сандер! Ты нас не правильно понял!
Голос Кавинанта дрожал. В страданиях гравелинга он считал повинным себя. Но сколько можно быть причиной подобных бед?
- Ах, я тебя не правильно понял? - возмутился гравелинг. - Тогда просвети меня, дурака! Научи тому, что выше моего понимания!
- Я пытаюсь понять вашу жизнь. Вы лишены всего... И то, что люди еще способны петь, это великая победа их духа Однако я хочу сказать о другом. - Он делал все возможное, чтобы его гнев не излился на Сандера. - Ты называешь Солнечный Яд наказанием. Но люди Страны не преступники... И не предатели! - "Я готов к возмездию". - Ваша борьба за жизнь достойна уважения. В ней нет ничего плохого. Зло коренится в Солнечном Яде, который обманом навязали Стране. Я не знаю, как он возник. Но мне ясно, что за этим преступлением стоит Лорд Фоул тот, кого вы зовете а-Джеротом. Он - злой и могучий противник. И все же его можно победить. Ты слышишь меня, Сандер! Его можно победить!
Гравелинг хмуро смотрел на Кавинанта, цепляясь за знакомые ему идеи и понятия. Прошло не меньше минуты, прежде чем он заговорил. В его словах звучали нотки одобрения:
- Плодородное солнце по-своему опасно. Оставайтесь на камне. Так будет лучше.
Спрыгнув на песчаную косу, он занялся прополкой.
"Да, Сандер, - подумал Кавинант. - Ты смелее, чем я ожидал".
Ему хотелось спать. От усталости болели даже кости черепа. Опухоль на руке исчезла. Но суставы локтя и запястья по-прежнему не давали покоя. Повернувшись к Линден, он опустился рядом с ней на колени.
Она сидела на камне, глядя в никуда. Невыразимое горе вытянуло ее рот в прямую и тонкую линию неудачи. Линден обхватила руками приподнятые колени и прижимала их к груди, как будто хотела защитить израненную душу.
При виде ее согбенной фигуры он вспомнил свой первый визит в Страну и первое суровое испытание. Кавинант печально кивнул и тихо произнес:
- Все нормально, Линден. Я понимаю твои чувства.
Ему хотелось добавить, что она может не сдерживать слез. Что в этом мире она не одинока и что их появление в Стране имеет свои причины. Но ее ответ заставил его замолчать.
- Нет! Ты меня не понимаешь! - Для злости у нее не оставалось сил. - Ты не видишь того, что вижу я.
Он ничего не ответил. Скупая истина ее слов отвергла сочувствие Кавинанта и превратила его в калеку, который вместе с пальцами потерял и способность к восприятию. Он удрученно повалился на камень, придавленный усталостью и тяжким бременем почти невыполнимой задачи.
Да, она оказалась здесь из-за того, что пыталась спасти его от смерти. Он должен был что-то сделать для ее возвращения или, по крайней мере, дать защиту и покой. Чем еще он мог ответить Линден? Но силы оставили его. Глаза закрылись, и Кавинант погрузился в сон.
Когда он снова поднял голову, откосы берегов превратились в две зеленые стены. Растительность по краям реки стала тревожно густой и почти непроходимой. Трава поднялась до уровня колен. Кавинант не понимал, как они будут идти по этим дебрям. Он хотел задать свой вопрос гравелингу, однако тот был занят делом.
Пока плоды уссусимиелы зрели на лозе, Сандер срезал какие-то вьющиеся растения и, ловко расщепляя их ножом, вытягивал из стеблей пушистые волокна. Удовлетворившись собранным, он вернулся на валун и начал сплетать мешок.
К тому времени как он покончил с этим делом, созрели первые дыни. Сандер разрезал их на части, сложил семена в карман, а затем передал сочные ломтики своим друзьям. Кавинанту не хотелось есть, но он знал, что его измученное тело нуждалось в пище. Линден уставилась на кусок дыни невидящим взором, и Сандеру пришлось встряхнуть ее за плечо, чтобы она вынырнула из омута раздумий.