Страница 51 из 82
- Ты хочешь воды?
- Только не так!
Кавинанту припомнились порезы на ладони Нассиса. Он вздрогнул, всем существом отвергая подобную возможность.
- Вы можете погибнуть от жажды!
- Лично я не считаю свое положение безнадежным, - ответил Кавинант, едва удерживаясь на ногах. - Во всяком случае, пока.
- Твой нож недостаточно чистый, - добавила Линден. - Ты должен подержать его над огнем, иначе у тебя может начаться заражение крови.
Сандер закрыл глаза, не желая слушать того, о чем они говорили.
- Под этим солнцем я переживу вас обоих. - Его челюсти сжевали голос до тихого шепота. - О, мой отец! Что ты со мною сделал? Твои слова о долге превратили меня в безумца!
- Не укоряй себя и нас, - хрипло произнес Кавинант, обидевшись на гнев гравелинга. - Сейчас мы слишком слабы, чтобы с достоинством ответить на твои упреки. Будь вежлив и дай нам время окрепнуть.
Глаза Сандера расширились и заблестели. Он выкрикнул проклятие.
- И ты еще говоришь о вежливости? Ты, который бросал обвинения людям, чью жизнь совершенно не понимал! Хорошо, отложим наш спор до того момента, когда я вырву вас из лап пустынной смерти!
Он подхватил неуклюжего спутника за поясницу и потащил его в западном направлении. Линден забежала к Кавинанту с другого бока и закинула его руку на свое плечо. При такой поддержке ему оставалось лишь перебирать ногами.
Однако солнце не знало жалости. Оно медленно и неотвратимо вбивало гвозди лучей в тела трех усталых путников. К полудню, провалившись в прострацию, Кавинант повис на руках товарищей. В его ушах звучал погребальный звон колоколов. Перед глазами на фоне дрожащего марева плясали юркие черные пятна. Ночь выжидала момент, чтобы наброситься на него. Она кралась по белой земле за узким кругом ясного пространства. А потом он снова повалился в пыль.
Сандер решил устроить привал. Линден чуть не упала на Кавинанта, и тот едва успел подхватить ее. Сфокусировав взгляд, он осмотрелся вокруг и увидел перед собой скопление небольших остроконечных скал, гряда которых тянулась на запад. Сандер заставил своих спутников подняться и потащил их вперед. Пройдя мимо россыпи огромных валунов, они вошли в тень нависающей скалы.
- Выступ создавал достаточно длинное и широкое укрытие, чтобы приютить трех человек. В благодатной тени пыль и камни источали покой и прохладу. Линден и Сандер усадили Кавинанта спиной к скале. Он попытался лечь, но гравелинг недовольно заворчал, а Линден, переведя дыхание, сказала:
- Немедленно поднимайся. Если ты заснешь, твое тело потеряет слишком много жидкости.
Он покорно кивнул. Прохлада в тени была относительной; его продолжало лихорадить от жажды. Тень не могла уберечь от жары. Но после безжалостного солнца она приносила истинное блаженство. Его спутники сидели рядом. Кавинант прикрыл глаза и позволил себе немного расслабиться.
Через некоторое время в остывшую магму его ума проникли голоса. Линден и Сандер беседовали друг с другом. Судя по унылому тону, Линден с трудом удерживалась, чтобы не заснуть. Сандер отвечал сдержанно и угрюмо. Ее вопросы причиняли ему страдания, но он не смел уклоняться от них.
- Скажи, - спросила она его хриплым шепотом, - что жители подкаменья будут делать без тебя?
- Зачем тебе это, Линден Эвери? - Казалось, он не понял ее вопроса.
- Зови меня Линден. После сегодняшних событий... Ее голос увял, и Сандер, помолчав, повторил:
- Зачем тебе это, Линден?
- Ты - гравелинг. Что они будут делать без своего вожака?
- А-а! - Теперь он уловил суть ее вопроса. - Моя роль в жизни деревни не так уж и велика. Куда важнее потеря Солнечного Камня. Но и она не вызовет больших проблем, потому что Заповеди рассчитаны на выполнение ритуалов без предметов силы. Жители подкаменья очень бережны в отношении своего уклада. Меня заменит мой ученик. Я уверен, что на рассвете он уже пролил кровь несчастной Калины. Подкаменье Мифиль переживет потерю оркреста и позорное бегство прежнего гравелинга. В ином случае я никогда не совершил бы того, что сделал.
Помолчав, она тихо спросила:
- Так, значит, ты не женат?
- Нет, - ответил он дрогнувшим голосом. Это объяснило многое, и Линден добавила:
- Но ты был женат.
- Да.
- А что же случилось?
Закрыв лицо руками, Сандер начал печальный рассказ:
- По законам моего народа только гравелинг имеет право на выбор супруги. Наше выживание зависит от детей, и их зачатие не отдается на риск влечений или предпочтений. Тем не менее, по древнему обычаю, гравелингу предоставлена свобода - как награда за его нелегкий труд.
Выбор моего сердца пал на Аймил, дочь Анест. Анест была сестрой моей матери, а мы с Аймил нравились друг другу с детства. После свадьбы у нас родился сын. Вот почему его назвали Нелибрином, что означало "дитя из сердца". - Его тон казался таким же безжизненным и сухим, как равнина под солнцем. - Он родился маленьким и слабым. Однако, как и все родители, мы считали своего ребенка самым красивым на свете. За двадцать лунных смен он подрос. И хотя малыш еще не крепко держался на ногах, он ходил и бегал по всему нашему дому.
Потом, в злобный час моей судьбы, Аймил ушибла его тяжелым горшком. Она поворачивалась от очага, а Нелибрин стоял как раз у нее за спиной. Горшок угодил ему в грудь, и удар оказался настолько сильным, что наш мальчик заболел. Темная опухоль разрасталась в нем, пожирая искры жизни.
- Гемофилия, - чуть слышно прошептала Линден. - О Боже! Бедный ребенок.
- Когда его смерть стала очевидной и каждый мог увидеть ее знаки на лице малыша, мои соплеменники собрались на суд и постановили принести Нелибрина в жертву. Мне приказали пролить его кровь на благо деревни.
Волна отвращения нахлынула на Кавинанта. Он взглянул на гравелинга. Сухость в горле напоминала медленное удушье. Шум в голове казался шипением.
- Они приказали тебе убить собственного сына? - с возмущением спросила Линден. - И что же ты сделал?
Сандер смотрел на равнину, отравленную Солнечным Ядом. Возможно, она походила на его горькую и обездоленную жизнь.
- Я не мог предотвратить смерть Нелибрина. Пустынное солнце сменилось чумным. Мы попали в бедственное положение. И тогда, пролив кровь сына, я поднял воду и напоил подкаменье Мифиль.