Страж кинжала

СТРАЖ КИНЖАЛА

ПУТЕШЕСТВИЕ В НИКУДА

Важно не то, проигрываем ли мы в игре – важно, как мы проигрываем и как благодаря этому изменимся, что нового вынесем для себя, как сможем применить это в других играх. Странным образом поражение оборачивается победой (с) Ричард Бах.

0

Вьюга – бешеная, злая – билась в окно, будто желая разбудить всех в стеклянном замке. Но, увы, ее старания были напрасны. Все, кто жил здесь, или покинули это место, или… кто их знает богов. Они ветрены и неспокойны, даже светлые.

Как раз один из них – наполовину змей, наполовину орел – Арикон, покинув темный зев пещеры: обитель последнего из драконов, в задумчивости застыл на верхушке самой высокой горы. Рядом с ним парили в розоватой дымке закатного солнца пара огромных орлов. Бог поднял голову и заклекотал, приветствуя подлетевших птиц. Услышав ответный клекот, Арикон с топорщил перья на загривке и закрыл глаза, прислушиваясь к усилившемуся ветру – брат Фальтор что ли разыгрался? Затем стукнул о землю хвостом и глубоко вздохнул. На душе было гадко, противно – неприятно осознавать, что можешь погибнуть. И не от рук равного, а смертного! Кто же знал, что кинжал, способный уничтожить даже самого сильного из богов, попадет в руки Изгоя, пустышки. Ведь Арикон думал, что это легенды, специально придуманные драконами, чтоб отпугнуть врагов от этого мира. Оказалось, нет. Хорошо, что он с братьями оставил в живых крылатого ящера-ясновидца! Если б нет, то не узнал бы, что скрывали эти твари.

Нервно расправив крылья, Арикон открыл глаза. Кто это? Человек… Но когда он появится? В какой семье? Что же делать?!

Остается одно – запретить среди смертных любое проявление магии. Может, тогда ему удаться избежать предначертанное Судьбой.

***

Беловолосый мужчина склонился над черной, как его кожа водой и натянуто улыбнулся, издеваясь над собой. Черное на черном – весь этот мир был тьмой непроглядной, нельзя ничего разглядеть. Такая уж участь темного бога, который следит за миром духов, жить во мраке. Зачерпнув воды, он умылся и встал. Едва почуяв Высшего, со всех сторон тут же донеслись мучительные крики, а затем сладостный смех – грешники и праведники получали по заслугам. Вдалеке засияла Беседка – единственное светлое пятно в этой тьме, зовя тех, кто уже готов переродиться. Столь же белая, как его волосы и глазная радужка с серым узким зрачком. К ней как раз и полетел бог. Там его уже ожидал Нильф, гигантская крыса с красными угольками глаз. Брат нетерпеливо бегал из угла в угол и поддергивал коричневым носом, будто к чему-то принюхиваясь. Хотя, что в этой дыре можно учуять?

– Ворф, где ты был? Я тебя давно уже жду.

Сложив крылья, бог ступил на мраморное крыльцо и неопределенно пожал плечами, скрывая разыгравшееся любопытство. Наконец-то, свобода?

– Дела… Узнал, о чем говорил братец с драконом?

Крыса оскалила острые зубки, будто желая улыбнуться.

– Да, и тебе это должно понравиться. У нас появился шанс уничтожить не только его, но остальных наших братьев!

Предместье Голадена

Сто пятьдесят лет спустя

1

Я сидела у окна и смотрела на улицу. Снежинки, подхватываемые ветром, казалось, танцевали. И вот одна, покрутившись, спланировала на окно и скатилась каплей вниз. Я дотронулась до стекла и проследила ее путь. Смутная тоска терзала душу. Почему мне так одиноко? Наверно, потому что отца нет рядом. Да, точно… Рука слегка подрагивала от ощущения твердости под ладонью и холода. Наверное, для нашей новой прислуги было удивительно смотреть на мир сквозь стекло, а не через мутный пузырь, который был в обиходе у крестьян. Послышался шорох юбок и звонкий перестук шагов – сестра, скорей всего Аманда. Она любила шпионить за всеми. Дура!

Быстро подхватив подол платья, я подскочила к пианино и начала наигрывать незатейливую мелодию – мне не о чем было с ней разговаривать, да и не хотелось. Склонив голову так, чтобы лицо было едва видно для Аманды, я онемевшими пальцами выбивала ритм, считая секунды. Прошла минута, а сестра все не уходила. Наконец, раздался так долго ожидаемый звук закрывающейся двери. Ура! Ушла…

Подождав еще минуту, я встала и вновь подошла к окну. Снег покрывал весь двор – казалось, он источал свет, освещая дом, кареты, стены – красиво. Даже не так, сказочно! Стало прохладно и я, накинув на себя шаль, подошла к камину, где лежали, уложенные стопкой дрова. И, протянув к ним руку, прошептала:

– Гори!

И тут же я ощутила, как по телу прокатилась горячая волна и сосредоточилась в пальцах. Подушечки покраснели, и вот яркий всполох охватил руку. Коснувшись дров, я отошла от камина. Еще маленькие огненные языки потрескивали, поедая «пищу», и вскоре заполыхали, пытаясь вырваться из заточения. Тепло, исходящее от них, заполнило комнату, окутав меня, будто шерстяным одеялом. Хотя проделывала я это не в первый раз, но все равно восхищенно застыла, наблюдая за пламенем.

За дверью снова раздался звук шагов, только тяжелых – это был учитель. Единственный мужчина из благородных кровей, кому разрешалось бывать у нас. «Что за напасть» – подумала я и, метнувшись к пианино, кинула подвластному огню: «Гасни!». Вдруг еще увидеть, что вместо того, чтоб читать ноты, балуюсь магией! Тогда меня точно запрут в храме Единого!

Старая дубовая дверь открылась ровно настолько, чтобы грузное тело наставника смогло проникнуть внутрь. Я сделала вид, что прилежно изучаю ноты.

– Вам что-то неясно, виэль ? Или вы еще не отдохнули? – дождавшись отрицательного ответа, он продолжил: – Раз нет, тогда давайте продолжим урок.

Его голос был как всегда строг, но не злобен.

Когда закончились занятия, за окном уже стемнело, а я так хотела еще раз посмотреть на снег! Вот только вряд ли, кто разрешит мне выйти. Возникло желание поджечь занавеску, чтоб выплеснуть раздражение, но сдержалась. Не стоит – вдруг кто-то узнает, что огонь подвластен моей воле!

В первый раз это случилось, когда к нам приехали родственники из столицы. На столике перед камином я оставила любимую книгу, а вернувшись в комнату, увидела, что кто-то закинул ее в огонь – произошло это специально или случайно, не знаю. Мне было до боли обидно – я встала на колени и, всхлипывая, протянула руку, в попытке спасти хоть что-нибудь. В тот же миг по телу разлилось блаженное тепло. Оно принесло успокоение. Уже начиная улыбаться, я тут же вскрикнула – от остатков книги к руке метнулся язык пламени. В ужасе я отдернула ее, но она продолжала гореть, не причиняя боли. И это настолько удивило, что потрясенная сидела, не помню сколько времени. Пока, наконец, не осознала: магия – это не вымысел храмовников Единого, она существует на самом деле! В конец, забыв обо всем на свете, я пустилась в пляс по комнате, держа в ладонях небольшой теплый шар огня…

Но с тех пор намеренно поджечь что-либо не казалось привлекательной идеей, и я вынуждена была сидеть у окна и размышлять о том, как все-таки магия перевернула мою жизнь… Вместо того чтобы учиться музыке, я бы хотела и дальше развивать эти уникальные способности, но меня некому было обучать. Мысли прервал снежок, брошенный в окно. Из любопытства я выглянула во двор, но в непроглядной тьме ничего нельзя было разглядеть. Тогда в голову пришла идея задуть свечи – может, будет лучше видно? В это время еще один снежок угодил в стекло. Я решила больше не испытывать терпение столь меткого стрелка. Тяжелые створки поддались не сразу, и вскоре воздух зимней ночи ворвался в помещение. Молодой месяц застенчиво и скупо лил бледный свет на конюшни и кузницу, на старую отцовскую карету – груду хлама в дальнем углу возле стены. На тускло поблескивающем снегу смогла разглядеть фигуру в темном плаще. Она не подняла вверх лица, не откинула капюшон, а лишь поманила рукой в перчатке.

– И как, по-твоему, это сделать? – я зло произнесла.